и принялись переманивать некоторых молодых монгольских специалистов из экспедиции Зофьи. Некоторое время монголы пытались работать на два фронта, поделив свой график между двумя конкурирующими бригадами, но к концу полевого сезона 1971 г. обстановка накалилась до предела.

Зофья Келан-Яворовская и ее коллеги заняты поисками мелких ископаемых остатков млекопитающих в пустыне Гоби, 1968.

Фотография любезно предоставлена Варшавским палеонтологическим институтом

Зофью вызвали на встречу с председателем Монгольской академии наук, который сообщил прискорбную новость. Отныне его монгольские специалисты сотрудничали только с Советами. Польско-монгольские экспедиции прекращались. «Это известие меня совершенно сокрушило, — писала впоследствии Зофья, растерявшаяся при столкновении с политикой холодной войны, которая стояла за этим решением. — Но я постаралась утешиться, напомнив себе, что у нас набралось много находок из Монголии, описанием которых мы сможем заниматься ближайшие годы».

Среди этих находок было около 180 меловых млекопитающих — совокупный итог их многолетней работы в Хулсане, Хермиин Цав и других местонахождениях. Несомненно, это была самая крупная, самая полная, самая разнообразная и самая впечатляющая коллекция меловых млекопитающих в истории. Следующие несколько десятилетий Зофья потратила на описание черепов и скелетов. Немалую часть этой работы она проделала в своем домашнем кабинете.

Туда она пригласила нас после того, как мы попили чаю с пирожными. Вдоль стены выстроились ряды разноцветных переплетов — тщательно составленная библиотека основных публикаций по эволюции млекопитающих — и прозрачных пластиковых контейнеров с зубами, челюстями и прочими костями млекопитающих. Все они были крохотными: ни одно из этих млекопитающих не достигало и половины размера ее померанского шпица.

Зофья включила лампу и взяла с одной из полок контейнер. Слегка трясущимися руками она сняла крышку и вынула пластиковую пробирку, в которой находилась челюсть, усаженная уплощенными коренными зубами со сплошными полями бугорков. Она поместила ее под микроскоп, облокотилась о стол и медленно склонилась, всматриваясь.

«Возможно, новый вид», — сказала она, приглашая нас посмотреть. Прошло почти сорок лет со времен последней польско-монгольской экспедиции, а ее работа не прекращалась. Она продолжала эту работу вплоть до марта 2015 г., когда скончалась, не дожив месяца до своего девяностолетия, в своем доме, заваленном монгольскими находками, которые все еще ждали дальнейших исследований.

Млекопитающие, которых нашли Зофья и ее коллеги, происходят из отложений, образующих скалы, утесы, овраги, бедленды и другие формы пустынного ландшафта на юге Монголии, в двух днях езды от Улан-Батора. В основном эти отложения состоят из песчаных и глинистых пород: одни откладывались в руслах рек, вытекавших из густых лесов, другие остались от древних песчаных дюн и пустынных оазисов, которые смотрелись бы привычно и в современной Монголии. Все эти породы сформировались в кампанскую и маастрихтскую эпохи — в конце мелового периода, 84–66 млн лет назад, добрых 80 млн лет спустя после юрского расцвета докодонтов и харамиид, тех первых, чрезвычайно разнообразных групп млекопитающих, о которых мы узнали в предыдущей главе.

За это время многое изменилось. 145 млн лет назад юрский период уступил место меловому. Смену эпох вызвали не мегавулканы или другие геологические катастрофы, и она не была отмечена значительным массовым вымиранием или экологическим коллапсом. На этот раз происходили медленные изменения континентов, океанов и климата, которые, постепенно накапливаясь, создали новый мир мелового периода. Уровень моря падал, затем снова поднимался на протяжении 10 млн лет. Горячий парник позднеюрской эпохи остыл, затем высох, затем в начале мелового периода климат снова нормализовался. Континенты между тем не желали покоя. Старая Пангея продолжала распадаться, новые материки отдалялись друг от друга с неуловимой скоростью — несколько сантиметров в год. Умножьте ее на 80 млн лет, и получится, что к концу мелового периода континенты находились более или менее в своем нынешнем положении.

И все же карта выглядела не совсем так, как сейчас. Южная Америка была отделена от Северного широкого пролива, притом сохраняла остаточную связь с Антарктидой, которая, в свою очередь, почти соприкасалась с Австралией. Индия была островным континентом у восточного побережья Африки и быстро удалялась на север. Полярных шапок не было, поэтому уровень моря был высок, а Европа представляла собой всего лишь кучку островов, торчавших из тропического моря. Другое море глубоко вдавалось в Северо-Американский континент; временами оно простиралось от Мексиканского залива до Арктики, разделяя Северную Америку на горную западную часть Ларамидию и восточную Аппалачию. Европейские острова служили удобным сухопутным мостом между Северной Америкой и Азией, но между этими северными землями и южными континентами был широкий океанический барьер.

Млекопитающие, найденные Зофьей в пустыне Гоби, жили посреди обширного Азиатского материка, который периодически соединялся через Берингов пролив с Ларамидией, а на западе выходил к европейскому архипелагу. Почти 200 млекопитающих, раскопанных ею в пустыне, отражают разнообразную фауну, куда входило много видов, принадлежащих ко множеству подгрупп. Некоторые из них — архаические реликты ранних этапов истории млекопитающих, другие значительно более прогрессивны и относятся к предковым линиям нынешних плацентарных и сумчатых. Однако подавляющее большинство среди них составляют многобугорчатые.

Многобугорчатые стали следующей большой волной диверсификации млекопитающих после заката докодонтов и харамиид. Возможно, от харамиид они и произошли, так как у обеих групп сходные коренные зубы с длинными рядами бугорков и жевательные движения те и другие совершали вперед-назад, по принципу растирания.

Многобугорчатые были типичными млекопитающими мелового периода, по крайней мере на северных континентах. Открыто более ста видов, а в пустыне Гоби 70 % ископаемых остатков млекопитающих составляют многобугорчатые. Зофья описала ряд новых видов, в основном по находкам своих экспедиций в Хулсане, Хермиин Цав и еще одном богатом местонахождении — горной гряде из песчаника, которая вырисовывается языками оранжевого пламени на фоне пустынного неба. Рой Чепмен Эндрюс, чья экспедиция нашла там первые окаменелости в 1920-х гг., окрестил это место Пылающими Скалами. Самый распространенный вид многобугорчатых из Гоби — криптобатор (Kryptobaatar), известный по ряду черепов и скелетов. Название ему дала Зофья в 1970 г. В той же статье она ввела названия «слоунбатор» (Sloanbaatar) и «камптобатор» (Kamptobaatar). Позже она опишет виды: катопсбатор (Catopsbaatar), немегтбатор (Nemegtbaatar), булганбатор (Bulganbaatar), чулсанбатор (Chulsanbaatar) и несовбатор (Nessovbaatar). Вы, наверное, уже заметили закономерность: все названия оканчиваются на baatar. Так на латинице передается монгольское слово батор, «богатырь», от которого образовано название столицы страны — Улан-Батор (буквально «красный богатырь», память о коммунистическом прошлом). Вероятно, в кабинете Зофьи, где я побывал, в коробках таились и другие «баторы», дожидавшиеся описания в качестве очередных новых видов.

Хотя Зофье пришлось бросить раскопки в 1971 г., с тех пор другие экспедиции открыли в Гоби бесчисленных новых многобугорчатых. Сразу после падения монгольского коммунистического режима в 1990 г. группа сотрудников Американского