– Вы не назвали свое имя, – сказала ей Лиза перед уходом.

– Я чешка. Марцина…

– Спасибо вам, Марцина.

– Не надо благодарить. Мы восхищаемся вашим мужеством. – И радостно зашептала: – Сегодня рыли окопы вокруг города. Значит, фашистам туго. Скоро им капут. Идут русские… До свидания…

Вскоре после ее ухода осторожно постучали в окно. Дверь открыли. В блок вошли женщины, послышался торопливый шепот, звон посуды…

Заключенные, работавшие в столовой, прислали пятому блоку бачок брюквенного супа и три буханки хлеба. Тут же суп и хлеб разделили на всех женщин. Больным дали двойную порцию.

А еще чуть позже Марцина передала им лекарство, которое она все-таки сумела достать в лазарете.

Утром Ольга еле встала. Голова тяжело гудела и кружилась, хотелось упасть на нары, закрыть глаза и лежать не двигаясь. Но она внушала себе: «Нельзя расслабляться, нельзя лежать». Да и Лиза настойчиво повторяла: «В блоке не оставайся. Могут отправить в санизолятор».

Ольга накинула на плечи куртку, подвязала платок, вышла вместе со всеми на улицу. Северный ветер принес похолодание, лужи покрылись тонкой ледяной коркой. После двух суток, проведенных в душном блоке, было приятно выйти на улицу. Ольга жадно вдыхала свежий воздух, чувствуя, как с каждой минутой в голове рассасывается отупляющая тяжесть.

Заключенные неторопливо шли к складу, долго выбирали лопаты, явно затягивая время. Наконец построились в колонну, вышли на дорогу.

Их вывели за ворота лагеря, остановили у небольшой рощицы. Женщины передавали друг другу: «Будем копать противотанковый ров».

«Значит, дела у фашистов плохи, если начинают укреплять город у самого Балтийского моря», – подумала Ольга.

Штрафники повеселели, и Эльза насторожилась: «Почему эти мерзавки сегодня так усердно работают и еще улыбаются? И почему так мрачен Вельде? Может, сюда идут русские?»

Холодный пот выступил на ее широком лице. Война приносила ей одно несчастье за другим. Раньше муж и сын писали с фронта, что после победы они получат имение под Полтавой, где плодородная земля и мягкий климат. А потом получила одно за другим извещение об их гибели. Всю свою злобу за разбитую жизнь она вымещала на заключенных. Истязать людей, видеть их слезы стало для нее такой же потребностью, как пить утром кофе.

В лагере Эльза быстро нашла источник обогащения: отбирала у заключенных золотые кольца, серьги, хорошие вещи. Она привыкла к лагерным порядкам, считала их вполне нормальными и неизменными. И вдруг все должно рухнуть…

Услышав сзади тяжелые шаги, Ольга разогнула спину, выпрямилась и встретилась с глазами Эльзы.

«Бесишься, рыжая ведьма, – окинула ее беглым взглядом Ольга. – Конец почувствовала».

Эльза взорвалась:

– Ты еще смеешь улыбаться! – и резиновой палкой ударила Ольгу.

После такого удара она надеялась увидеть «русскую девку» ползающей у своих ног, но Ольга стояла на том же месте, по-прежнему спокойная и гордая: серые глаза смотрели на нее с презрительной усмешкой.

Эльза занесла руку, чтобы ударить еще раз, но в это время где-то неподалеку раздалось несколько приглушенных взрывов.

Эльза побежала к конвоирам, а женщины приостановили работу, смотрели в сторону леса, над которым поднимались столбы черного дыма.

– Наши бомбят! – закричала Ольга, увидев на фоне светлых облаков группу самолетов. – Смотри, Лиза, смотри! Наши! Наши!

Вслед за Ольгой подняли голову другие.

Самолеты, звено за звеном, пролетали над лагерем и, сбросив бомбы за лесом, уходили на восток.

5

Снег большими мягкими хлопьями кружил в воздухе, медленно опускался на землю, покрывая все вокруг белым пушистым одеялом. Снег не радовал женщин: он попадал за воротник, набивался в башмаки. Ноги мерзли от холода и сырости.

Заключенных привели на аэродром. Около склада их остановили, раздали лопаты, распределили по работам. Ольга попала на уборку снега с рулежных дорожек и самолетных стоянок. Мягкий рыхлый снег счищался легко.

Работая, Ольга заметила, что на стоянке, кроме технического состава, никого нет, самолеты рассредоточены под открытым небом.

Техники часто уходят обогреваться в домик, оставляя машины без присмотра. Некоторые самолеты стоят даже с работающими моторами, их спешно загружают разными ящиками.

«В такой суматохе вполне можно угнать самолет», – Ольга даже ужаснулась от этой внезапно пришедшей ей в голову мысли.

Женщины работали вяло, многие еле ворочали лопатой. Даже Ольга, выносливая и физически крепкая, минут через двадцать почувствовала удушье, сердце билось словно после долгого бега.

Мимо них прорулил истребитель, поднимая облако снега. Стоявшая рядом с Лизой Ольга завистливо посмотрела ему вслед.

– Вот бы нам такой! И к своим… – сказала она.

– А не струсишь? – пытливо посмотрела на нее Лиза.

– Нет.

Мысль об угоне самолета захватывала Ольгу все больше и больше. Варианты возникали самые фантастические. Размечтавшись, Ольга не заметила, как построили женщин и конвоир требовал встать ее в строй.

– Ты что задумалась? – покосилась Лиза.

Ольга промолчала – она думала о самолете.

К конвоиру подошел техник, что-то стал говорить. Конвоир согласно кивал головой, а потом, указав на транспортный самолет, коротко бросил женщинам:

– Приказано разгрузить! И быстро!

Самолет был набит ящиками. Ольга и еще несколько женщин подавали ящики из самолета, другие принимали и складывали их на земле.

Ольге очень хотелось заглянуть в кабину пилотов, да побаивалась: вдруг заметят и донесут конвоиру или Эльзе. Но желание было огромным, и она все-таки решилась.

Быстро прошла в кабину, окинула ее беглым взглядом. На столике лежали карты, схемы, книга с описанием самолета. Она раскрыла книгу. На первой странице была нарисована кабина летчиков с расположением и названием приборов на панелях. Ольгу бросило в жар.

«Вырвать и взять… Вырвать и взять… – Сердце стучало часто, руки дрожали. – А если заметят?»

Она рванула лист, скомкала и спрятала за пазуху. Ноги сами вынесли ее из кабины. Схватив ящик с галетами, Ольга понесла его к люку…

Разгрузку они закончили раньше срока, и конвоир остался доволен.

А вечером Ольга и Лиза долго искали укромное место, где можно было бы спокойно рассмотреть листок. Но, как нарочно, в блоке была Эльза, и они вышли на улицу.

– Устроимся здесь, – подмигнула Лиза, указывая на уборную, мимо которой они проходили.

Закрывшись на крючок, Ольга достала бумажный комочек, развернула, жадно всматривалась в изображенные на листочке приборы. Ее интересовал прежде всего запуск двигателей.