– Вы собираетесь передать вашему клиенту мое предложениезаплатить мне? – спросил Кинзи.

– Я хочу внимательно и всесторонне изучить ваше предложение.И я собираюсь поступить так, чтобы лучшим образом соблюсти интересы своегоклиента. В данный момент я склонен думать, что будет неэтично и неразумноплатить какие бы то ни было деньги адвокату Норы Логан. Если это всплывет, фактстанет для окружного прокурора доказательством тайного сговора, дополнительнойпричиной, соединяющей обвиняемого с доктором Бэббом, какими бы вдействительности их отношения ни были. Этот факт окончательно уничтожит моегоклиента.

– Чертов дурак! – воскликнул Кинзи. – Да никто об этом дажене узнает. Я же сказал вам, что хочу получить двадцать пять тысяч наличными. Япредполагал, что вы достаточно проницательны, чтобы понять – факт передачи мнеденег не проследить и не доказать.

– И стоит моему клиенту так поступить, – продолжал говоритьМейсон, – окажется, что на его шею накинута настоящая удавка, которая…

– Да какая разница?! – прервал его Кинзи. – Он и так у меняуже в руках. Я знаю все о его сыне.

– Вы можете знать, – уточнил Мейсон, – но у вас нетдоказательств. Как гласит свидетельство о рождении, Ронсон Кирби родился уДжона Кирби и Джоан Кирби.

– Вы стараетесь занять выгодную для себя позицию, –рассвирепел Кинзи. – Но я выбью твердую почву из-под ваших ног. Я поверну всеэто дело таким образом, что вы быстро почувствуете себя самым несчастнымчеловеком из всех, кто вошел в зал суда. Я все равно займу, так или иначе, своеместо в этом деле, и не думайте, что я не смогу этого добиться законнымспособом. Я уполномочен защищать интересы моего клиента, Норы Логан. И я смогузащитить их, даже несмотря на ваше сопротивление и сопротивление Джона Кирби.Если я так и не заставлю вас прислушаться к себе, я смогу добитьсянеприкосновенности Норы Логан, заставив ее рассказать всю историю окружномупрокурору. Всю историю целиком, запомните это, Мейсон.

– Я впервые услышал эту историю от вас.

– И какой же вы дадите мне ответ?

– Я уже дал его вам совсем недавно.

– Вы должны передать Кирби мое предложение. Вы не сможетевзять на себя ответственность просто замолчать мою просьбу, – заявил Кинзи.

– Я обдумаю ваше предложение, – ответил Мейсон. – Иобязательно передам его мистеру Кирби. Как и мой совет: если он решится принятьваши условия, он будет сожалеть об этом всю свою жизнь.

Кинзи молча развернулся, толкнул дверь и вышел.

Делла Стрит смотрела на Мейсона, лицо ее напоминало каменнуюмаску.

– О, шеф! – взмолилась она. – Ну почему это должно былопроизойти! Я… я сейчас заплачу!

– Слезами делу не поможешь, – сказал Мейсон, поднялся наноги и вновь начал ходить взад-вперед по кабинету. – Слезами никакому делу непоможешь.

– Но что тогда может помочь делу?

– Будь я проклят, если знаю. По крайней мере, не на даннойстадии игры…

– Но что ты собираешься делать?

– Идти вперед. Готов предположить, что обвинение давно ушлоуже вперед и готовится к предварительному слушанию «Народ против Кирби». Яприложу все силы на перекрестном допросе свидетелей, и если Карвер Кинзидействительно хочет добиться неприкосновенности Норы Логан, обратившись кокружному прокурору, то я собираюсь… я собираюсь… – Невеселая улыбка появиласьна лице Мейсона. – Если честно, Делла, я понятия не имею, что собираюсь делать.

Даже несколько часов, проведенные в тюрьме, отогнали отголовы Джона Кирби ауру самоуверенности. Человек, сидевший с противоположнойстороны стеклянной перегородки и общавшийся с Мейсоном через микрофон,разительно отличался от Джона Кирби, совсем недавно ворвавшегося в кабинетМейсона и рассказавшего адвокату историю о девушке на дороге, которая впонедельник вечером несла канистру с бензином.

Мейсон изложил суть предложения Карвера Кинзи, ничего, как иследовало, не упомянув о записной книжке.

– Он хочет двадцать пять тысяч наличными? – переспросилКирби.

– Совершенно точно.

– И когда он их получит, он сразу обратит внимание на то,какой милый свидетель Нора Логан.

– Вот этого он не говорил. Но он мне дал понять, что еедостоинства выяснятся в ходе дела.

– А если он не получит денег, он пойдет вместе с ней кокружному прокурору?

Мейсон кивнул.

– Думаю, будет лучше, если мы заплатим ему, – произнесКирби. – Мне совсем не хочется этого делать, но… мое нынешнее положение болеечем незавидное. Двадцать пять тысяч я могу себе позволить, а вот надеяться наслучайный шанс мне уже не приходится.

– Я считаю, что вы не можете себе позволить поступатьподобным образом, – сказал Мейсон.

– Почему?

– Я считаю, вы не можете себе позволить смешаться с толпой иследовать этике, заданной таким человеком, как он.

– Мы в данный момент играем не в этические принципы. Мысмотрим в лицо печальной действительности. Мы обвиняемся в убийстве. Мы напороге ужасных событий. Наша связь с доктором Бэббом может в любой момент статьдостоянием общественности.

– Это не шантаж. – Мейсон покачал головой. – Это законноетребование, но оно слишком сильно смахивает на шантаж. Чем больше я об этомдумаю, тем сильнее я настроен против данного предложения. Я хочу дать вам советотказаться.

– Я думаю, нам следует согласиться.

– В таком случае вам предстоит найти себе другого адвоката.

– Черт возьми, Мейсон! Вы не оставляете человеку выбора.

– У вас есть выбор, – сообщил Мейсон. – Или вы разрешаетемне вести дело так, как я считаю нужным, или вы ищете себе другого адвоката.

– Вы всегда играете в игру без правил?

– Игры, в которых я принимаю участие, не имеют заранееоговоренных правил, – ответил Мейсон.

– Что вы собираетесь делать?

– Я собираюсь настаивать на как можно более быстром началепредварительного слушания.

– Как часто откладываются дела подобного рода?

– Часто, – сказал Мейсон. – Но нам выгодно как можно быстреевзяться за дело. Если у нас есть шанс, я хочу его использовать, прежде чем всяинформация о докторе Бэббе и о вас станет достоянием общественности. Если мы нев состоянии победить, давайте выясним, насколько тяжело положение, в котором мыоказались.

– Я полагаю, что в данной ситуации у нас нет ни малейшегошанса.