– Кто? Я? Ну да! Александр, это не моя работа!

– Что-то я в ваших руках руля сейчас не вижу.

– Но…

Она на секунду растерялась, и именно этого ослабления внимания хватило, чтобы ее утащили влево, а меня – вправо. Минут через десять, уже в белой рубашке, я прошел вперед, где как раз настраивали освещение. Из декораций – только стены с зеленым и голубым фоном, весь антураж будут прорисовывать компьютерной графикой, завтра еще съемки в бассейне – будем топить Кристину в нарисованном океане. Некоторые фильмы обходятся дешевле, чем Егор Михайлович вбухивает в мои клипы.

Появился и сам он, волоча под руку стройную блондинку и оповещая сразу весь гигантский зал с полусотней людей:

– Я всех спас! Знакомьтесь, это Катя – опозорилась только в рекламе стирального порошка. Зато посмотрите, какие брови!

Брови, как и сама Катя, действительно были привлекательными. Даже лучше, чем заранее одобренная на эту роль Маргарита. Режиссер тут же выскочил из засады и тоже заорал издали – у них обоих такая манера общения:

– О, славно! А то мы тут уже замену пытались нарядить – она поначалу отбивалась, а сейчас уже выдохлась.

Кристину я рассмотрел через несколько секунд, ее стилисты все-таки выпустили на свободу. Волосы лохматые – наверное, парикмахер все-таки уже пытался соорудить начес. Лямка узкого короткого платья слезла с плеча, а макияж сделал ее настолько яркой, что мне стало нехорошо. А она, как будто вообще ничего святого нет, еще грозно сдувала прядь с лица. У меня перед глазами поплыло.

– Кристина? – Егор Михайлович сосредоточился, сравнивая свою Катю с режиссерской Кристиной. – Хороша, конечно, но давайте честно, Иван Сергеевич, у нее никаких навыков в съемках, она даже не модель. Мы просто потеряем уйму времени, объясняя, как себя вести. Катя, беги туда, пусть тебя готовят.

Екатерина все-таки остановилась передо мной и поздоровалась, заметно волнуясь:

– Добрый день, Александр! Для меня большая честь работать с вами.

– Не подведите, Катя, – улыбнулся я ободряюще.

Эффектная девушка, да и платье на нее сядет лучше – оно под этот тип фигуры шито. Кристина тоньше и в талии, и в бедрах. И – все софиты свидетели – это как раз мой размер. Пусть уже переоденется в свои жуткие джинсики, иначе моя психика прикажет долго жить, она и без того вся сжалась от беспощадного удара. Мне абсолютно точно во время работы не нужны ее голые коленки в радиусе ста километров.

Мы уселись с продюсером на первый ряд, наблюдая, как рабочие заканчивают небольшое возвышение с вертушкой. Кристина прибежала уже через пять минут, села со мной рядом. Переоделась в свое, но не умылась, и залакированный начес с одной стороны остался. Сказать ей об этом, или пусть так весь день бегает? Прикольная.

– Вы вовремя появились, Егор Михайлович! – она смеялась. – Я ведь уже смирилась! Сижу там и думаю, как маме буду сообщать – она бы в обморок упала! Вы представляете меня в роли актрисы?

– Почему же? – он наклонился вперед и посмотрел на нее через меня серьезно. – Ты бы отлично вписалась в кадр. И если бы я не нашел в последнюю минуту Катю, то и слова бы не возразил. Но я точно не хочу смотреть, как вы там будете целоваться – восемь раз, не считая дублей. Я себя знаю – потом надумаю про вас обоих черт-те что.

– Целоваться? – нахмурилась Кристина.

– Ну да, – он снова откинулся на спинку. – Песня называется «Летние поцелуи». И ты думала, что клип с таким названием будет про будни садоводов-любителей?

– Я… вообще не думала.

Она теперь с осуждением пялилась на мой профиль, я же усердно смотрел на постамент. Да, не предупредил о такой мелочи. Так я и не был обязан. А мне, может, и не выпадет в этой жизни другого шанса. Но Егор Михайлович прилетел и разрушил мою маленькую мечту, что эти съемки станут самыми приятными за всю историю моих съемок.

По зову режиссера я пошел работать. Целоваться на камеру – это почти то же самое, что просто целоваться. Процесс похож, мы не филоним, а клип должен заводить, то есть полумеры непростительны. Потому действия те же, но эмоций нет. И все выверено – от наклона головы до положения рук. Ладонь на щеку, тяну к себе, Катя на секунду распахивает глаза и тут же их закрывает – молодец, очень хорошо отыгрывает. Режиссер к нам придирается, потому делаем дубли, но это просто работа – скучная рутина. Катя сантиметров на десять выше Кристины, и это, к счастью, не позволяет моим мыслям утечь в неправильном направлении.

– Ксан, в чем дело? – опять крик. – Ты можешь сосредоточиться? Гримеры, почему у него опять лоб блестит? Але, халтурщики! И рубашку ему сильнее расстегните!

Я закрыл глаза, ощущая приятное касание пуховки, потряс головой. Все нормально – работаем дальше. По-моему, мы уже через полчаса с Катей синхронизировались, но вопить на нас не перестали.

Чуть позже Катю переодели и снимали уже одну, на синем фоне. Мне всунули в руки кружку с кофе и дали минут двадцать отдохнуть. Я занял свое же место – между продюсером и Кристиной.

– Неужели так плохо? – спросил сразу у обоих. – Режиссер недоволен.

Ответил Егор Михайлович:

– Да нет, все нормально. Он же лучший, потому снимает до идеального кадра, скажем ему спасибо. Ты вначале был рассеянным, но потом собрался.

Я посмотрел на Кристину – она выглядела обескураженной. Спросил и ее мнения:

– А вам как? Вы только на фон не смотрите, там будет шикарная прорисовка.

– Даже не знаю, я немного в шоке, – она говорила медленно. – Александр, а вам самому каково – целовать девушку, которую вы только что впервые увидели?

– Нормально, – ответил я. – Это же актерская игра.

– Да я просто… Боже, Егор Михайлович, как же вы вовремя появились! Я вам в ноги готова кланяться!

Я отвернулся. Вот именно в этой ситуации она могла бы не так активно выражать свой восторг. Аж злость взяла. Зато после перерыва режиссер уже на первом кадре заорал:

– О, проснулись голубки! Класс! Нет, не переснимаем – оставляем этот! Кать, а теперь ты его так же за рубашку – и на себя рвани, здорово! Разогрейте каждого зрителя, родные!

Пусть вредина смотрит и думает только о том, что ее место – в зрительном зале, пока меня, ее будущую прелесть, тянут за рубашку чужие пальцы. Сколько бы я отдал хоть за каплю ревности. Но она даже своего Гадожору не ревнует, а я ей пока кто?

Меня съемки во всех смыслах поразили. И, мягко говоря, я вообще пока не могла представить, какой результат в итоге планируется, хотя Егор Михайлович с удовольствием объяснял: там будут вихри, тут герои падают в цветы. Заодно продюсер обмолвился, что Александра нельзя назвать хорошим актером – он во многом талантлив, а в этом ремесле не блещет, но компенсирует старанием. Я серьезных проколов не замечала – по мне, так Александр в кадре смотрелся очень естественно, между ним и Катей почти сразу начала ощущаться химия, выглядело очень горячо. Единственное, что его слегка выдает: он перед каждым кадром коротко выдыхает, как будто это помогает ему сосредоточиться и нырнуть в роль.