– Ты… особенный.

– Я офицер Альянса.

– И этим все сказано? – Она подалась вперед. – Глеб, мертвая станция внезапно ожила!

Он неохотно расстегнул ворот, достал тонкую цепочку, с небольшим, похожим на медальон футляром. Затем грустно посмотрел на девушку и произнес:

– Айла, чудес в нашем мире не бывает. Просто поверь мне на слово. По большому счету техникам, которых присылал твой отец, крупно повезло – они остались живы. «Эдем» – боевая станция, – повторил он. – Когда мы впервые появились тут, я отключил некоторые протоколы безопасности, чтобы не подвергать тебя ежеминутному риску. Вот это, – он открыл экранированный футляр, – мой личный кодон. Им я могу активировать любую машину или кибернетическую систему, когда-либо входившую в состав ВКС Альянса.

– Почему же ты не сделал этого сразу? Когда мы только нашли «Эдем», вырвавшись с Роуга?

– Тогда я не был уверен в целесообразности пробуждения «Эдема».

– Ты не верил, что я останусь? – догадалась Айла. – Думал, испугаюсь, откажусь от своей мечты? – В ее словах прозвучала обида.

– Но я вернулся. – Дымов давно не обращал внимания на мелкие шероховатости, часто возникающие между людьми. Его рассудок оперировал иными категориями, но Айле этого не понять. Да, она удивляла Глеба упорством, жизнелюбием, но ее оптимизм казался ему… ненормальным. – Ты не понимаешь, с какими трудностями еще предстоит столкнуться. Я вскоре покину станцию.

Айла вздрогнула:

– Отправишься искать свою «Одиночку»?

– Да, – спокойно ответил Глеб.

– Она же предала тебя! Обещала убить, если…

Глеб поморщился.

– Ты многого не понимаешь. – Он с трудом удержался, чтобы не вспылить. Мысль о Нике – искусственном интеллекте его серв-машины – по-прежнему причиняла глухую, саднящую боль. – Тебе не понять, что значит прямой нейросенсорный контакт, как он изменяет разум. Ника не просто боевой искусственный интеллект. Она часть меня.

– Любить машину – безумие!

– Айла, я же не обсуждаю, насколько безумна ты в своих надеждах!

Она вздрогнула:

– Извини, Глеб.

– Давай лучше поговорим о насущных проблемах. – Он подавил внезапный всплеск эмоций, хотя выпад Айлы больно задел за живое. «Ей действительно не понять моего состояния. Она ни разу не проходила через чистилище полного слияния рассудка с мыслящей кибернетической системой. Не ощущала, как жарко дышит реактор, как керамлит становится кожей, и снаряды, рвущие его, причиняют физическую боль, как сплетаются воедино мысли человека и кибернетической системы. Порвать возникшую ментальную связь то же самое, что вырвать половину мозга. Медики называют такое состояние нейросенсорной зависимостью. Плевать. Если Ника сумела осознать себя самостоятельной личностью, пусть будет так. Я всего лишь хочу найти ее, поговорить, убедить, что мои мысли, отравившие искусственный рассудок ненавистью, обреченностью, – еще не повод для войны между людьми и искусственными интеллектами…»

Он с трудом вырвался из омута внезапных мыслей, поднял взгляд и продолжил прерванный разговор:

– Кодон активации позволил мне перезапустить систему станции. Большинство процессов восстановления полностью автоматизированы. Сервы будут работать, пока не устранят повреждения. Я создал новый виртуальный модуль управления, настроенный на тебя.

– Я смогу управлять «Эдемом»?

– Да.

– Но я экзобиолог, у меня нет навыков управления космическими кораблями, а уж тем более такой огромной станцией!

– Для этого я создал мнемонический интерфейс. После того как я покину станцию, система автоматически перенастроится на прием твоих мысленных команд, которые распознает и транслирует устройство импланта. Если желаемое действие невыполнимо или существует риск аварии, станция приостановит его исполнение. Со временем ты адаптируешься.

– Буду стараться… – Айла с дрожью подумала об ожившей мощи «Эдема». Трудно представить, что исполинский комплекс боевого терраформирования станет беспрекословно подчиняться ей. – А зачем эти маленькие корабли отправлялись на планету? – спросила она, чтобы как-то сменить тему, отвлечься от немедленного осмысления неожиданных и пока что пугающих перспектив.

– Они искали месторождения полезных ископаемых. Для восстановления поврежденных элементов обшивки необходимы конструктивные материалы. Кое-что сделают нанороботы, но залатать все дыры и восстановить сложные подсистемы им не под силу. Сервы со временем справятся с ремонтом обшивки, необходимые ресурсы на планете есть, а вот как быть с техническим наполнением отсеков, пока не знаю. Стандартизированные модули можно закупить на черных рынках, где торгуют различным имуществом Альянса с разграбленных складов.

– Отец отказался помогать мне. – Айла заметно нервничала. – Он сказал, что вкладывать деньги в ремонт разрушенной станции – глупо.

– Может, все-таки передумаешь? Вернешься на Эрлизу? Или лучше – на Элио.

– Нет, – отрезала она.

– Айла, ты просто не представляешь, как трудно воплотить твою мечту.

– Глеб, я знаю! – Она дерзко и упрямо посмотрела на него. – Знаю, что ты думаешь обо мне! Взбалмошная девчонка, да?! – Ее подбородок предательски дрогнул. – Я вела себя на Роуге как дура… Из-за меня погибли ребята! Я разбудила эти проклятые машины!.. Думаешь, я забыла об этом?! Нет!

– Успокойся. На Роуге произошло неизбежное. Не думаю, что Энтони или кто-то из его команды сумел бы пройти намеченным маршрутом, не привлекая внимания автоматических систем обороны планеты. Можешь мне поверить, я знаю, что говорю. Вопрос в другом. Ты потратишь годы, а может быть, десятки лет своей жизни, прежде чем сервы полностью реконструируют «Эдем». Допустим, я попытаюсь тебе помочь. Но вокруг – пространство послевоенного хаоса. Мертвые планеты, частные армии, дикий бизнес, не признающий никаких законов. Центральные Миры далеко, они обозначили свою позицию относительно карантинных секторов пространства. Потратив половину жизни на восстановление биосферы одного мира, ты рискуешь в любой момент потерять все!

– Я не отступлю!

– Тогда тебе необходимо убедить отца, что «Эдем» стоит потраченных на него денег.

Щеки Айлы побледнели.

– Ты предлагаешь восстанавливать миры за деньги?!

– Я ничего не предлагаю. Решать тебе. Станции нужна надежная охрана. А у Генриха есть частная армия. После ремонта гипердвигателя «Эдем» можно будет переместить на орбиту Эрлизы.

Айла задумалась:

– Отец превратит все мои усилия в коммерцию. Станет указывать, что делать. Я не смогу так. Он не позволит полностью терраформировать уничтоженные миры, заставит создавать экосистемы, которые можно продать. И вообще я не уверена, что он согласится поддерживать «Эдем».

– После реактивации сервов и ядра кибернетической системы станция уже не так безнадежна, как прежде. Твой отец далеко не глуп, он поймет.