– Спасибо.

– Да не за что, парень. А не ты ли случайно юный принц Штормграда, чьего приезда нам говорили ожидать?

Андуин кивнул и протянул руку.

– Рад познакомиться с вами…

– Верховный жрец Рохан. Да благословит тебя Свет. Как ты находишь наш славный город?

– Легко: просто сажусь на Подземный поезд, – пошутил Андуин. Старая острота слетел с его губ прежде, чем он успел остановиться. Глаза принца расширились, он покраснел. – Я… Простите, я не хотел…

К его удивлению и облегчению, верховный жрец запрокинул лысеющую голову и от души рассмеялся.

– Ох, давненько я эту шутку не слышал. Ну да я сам на нее напросился, верно? – Его громкий хохот перешел в тихий смешок.

Андуин расслабился и позволил себе слегка улыбнуться.

– Это очень безвкусная шутка. Я прошу прощения.

– Ну, я тебя прощу, если ты придумаешь шутку получше, – усмехнулся Рохан.

– Я попробую…

– Говорю тебе, мы стали слишком мало смеяться. Ох, служить Свету – серьезное дело, но разве можно оставаться Светлым душой без юмора, а?

Андуин неуверенно посмотрел на него. Он не застонал от этого каламбура только потому, что не хотел показаться непочтительным. Рохан заметил выражение его лица и заулыбался еще больше.

– Ладно, согласен, неудачная шутка. Поэтому-то я и надеюсь, что ты научишь меня новым. И все-таки, что привело тебя в Зал Тайн?

А, так вот как называлось это место. Внезапно посерьезнев, Андуин произнес:

– Я просто… Я просто соскучился по Свету.

Старый дворф ласково улыбнулся, и в этот раз его голос прозвучал мягко и серьезно, хотя и не менее радостно:

– Он всегда рядом, парень. Мы несем его в себе. Но верно и то, что мы подпитываем свою душу, когда оказываемся в особом месте в обществе других верующих. Мы рады тебе здесь в любое время, Андуин Ринн.

Вот так просто, без титула. Андуин знал, что перед лицом Света он ему и не нужен. Знал это и Рохан. Юноша вспомнил, как однажды отец, уже вернувшись домой, признался ему, что если бы не Андуин и не люди Штормграда, которые надеялись на своего короля, Вариан был бы рад остаться Ло’Гошем и сражаться на арене. Это было несложное, понятное – хоть короткое и жестокое – существование, лишенное всех сложностей королевской жизни.

Поднимаясь наверх к помещениям потише по изогнутой лестнице, которую укрывал мягкий голубой свет, тут и там приумноженный оранжевыми отблесками светильников, Андуин, наконец, понял желание своего отца. Конечно, принц не хотел ни жестокости арены, ни ежедневной угрозы внезапной смерти. Его отец мог желать битвы, но сам мальчик хотел другого. Нет, Андуин всем сердцем жаждал того, что от него всегда ускользало – спокойствия. Возможности тихо сидеть в раздумьях, учиться, помогать людям.

Мимо, ласково улыбаясь, прошла жрица. Ее лицо выражало умиротворение.

Андуин вздохнул. У него было иное предназначение. Он родился принцем, а не жрецом, и, без сомнения, его судьба уготовила ему больше войн, больше насилия. Она требовала от него политиканства и изворотливости.

Но в тот миг, там, в Зале Тайн, Андуин Ринн – без титула – тихо сидел и думал не о своем отце, не о Тралле, и даже не о Джайне, а о мире, где каждый мог войти в любой город, и его бы приняли там с распростертыми объятиями.

Глава двенадцатая

Дрек’Тар метался и ворочался во сне. Видения донимали, дразнили, изводили и мучили его. Мелькающие, неопределенные, неясные. В его сознании разыгрывались сцены мира и процветания, и, одновременно с этим, катастроф и разорения.

В своих снах он мог видеть. Он стоял, но под его ногами ничего не было. Его окружало лишь черное как смоль небо и звезды. Они сияли над его головой и под ногами. Дрек’Тару являлись образы духов Земли, Воздуха, Огня, Воды. Все они были рассержены, недовольны, все гневались на него. Они тянулись к нему с мольбами, но как только Дрек’Тар повернулся к ним, открыл свое сердце и попытался понять – они тут же оттолкнули его, причем настолько яростно, что орк пошатнулся. Будь эти духи детьми, они бы заплакали.

Вода бушевала вокруг Дрек’Тара, поднятая Воздухом, который проявил себя в ветре. Неистовые и жестокие бури подхватывали корабли и ломали их, словно детские игрушки. Кэрн и мальчишка Грома плыли на таком корабле… Нет… Нет, это был Тралл… А затем уже не имело значения, кто находился на том корабле, ибо море разбило его в щепки.

Затем пришел черед Огня. Его искры нападали на Дрек’Тара, как птицы, охраняющие гнездо. Орк оказался бессилен перед их натиском. Он закричал, когда его одежда загорелась. Старый шаман отчаянно пытался сбить огонь руками, но тот отказывался гаснуть.

Когда казалось, что Дрек’Тар сейчас погибнет в Огне, тот внезапно потух. Орк остался цел и невредим. Он тяжело дышал и дрожал. Время шло. Ничего не происходило, но видение продолжалось.

И тогда Дрек’Тар почувствовал дрожь под своими ногами. Каким-то образом он понял, что и Воздух, и Вода, и Огонь уже сообщили о своих страданиях. Возможно, потом они скажут что-то еще, но Дрек’Тар точно знал, что скоро плачущая Земля, колеблющаяся под его ногами, задрожит наяву. Старого орка охватил ужас перед грядущим. В его сознании пронеслись образы: заснеженное место и место, окруженное лесами…

Дрек’Тар закричал и резко сел, распахнув глаза, которые, к счастью, снова видели лишь тьму. Потянувшись, он, как и всегда, нащупал руки Палкара.

– Что случилось, Великий Отец? – спросил молодой орк. Его голос звучал ясно и громко, в нем не было ни тени тех тревог, что мучили Дрек’Тара.

Дрек’Тар уже открыл рот, чтобы ответить, но внезапно его мысли оказались такими же пустыми, как и его невидящий взгляд. Ему явилось видение… чего-то. Он видел что-то важное. Он должен был о чем-то рассказать…

– Я… Я не знаю, – прошептал старый орк. – Должно случиться что-то ужасное, Палкар. Но… Я не знаю, что. Я не знаю!

Он содрогнулся, рыдая от бессилия и страха.

По его щекам потекли теплые слезы.

Шли дни, и у Андуина сложился определенный распорядок. Утро он проводил, тренируясь с неутомимой и всегда жизнерадостной Эйрин. Когда они не сражались, то вместе выезжали на прогулку за ворота Стальгорна. И хотя мальчик продолжал с опаской относиться к баранам как к средству передвижения, Андуин был рад выбраться из помещения. От свежего воздуха у него почти кружилась голова, и этот снежный край разительно отличался от умеренного климата Штормграда. Юноша очень сблизился с Эйрин. Андуин знал, что она не станет сдерживать себя ни в физической схватке, ни в словесной перепалке, и для него это было в новинку. Однажды он спросил дворфийку о Мойре.