* * *

Первого, влетевшего на мою кухню, я сдуру, не сразу увидев страшный черный пистолет в его руке, долбанула тем, что держала в ту секунду в руках — горячей чугунной сковородкой. Ну а когда услышала испуганный визг своих детей — ринулась в комнату, вмиг забыв обо всем на свете. В том числе и о разумных действиях, по безопасности. Обо всем. Я думала только о них. Вернее, не думала. Так будет честно. Я не думала — просто ринулась к ним, с намерением пробить собой любые стены, лишь бы оказаться рядом и закрыть их от любых бед.

А вечер-то изначально не предвещал ничего подобного.

Теплая, уютная обстановка. Огромная елка в углу комнаты, накрытый стол, вредная бывшая свекровь, бывший муж, уплетающий то, что готовилось не для него, две радостных рожицы моих детей и только что проснувшийся Белявский, обнимавший в это мгновение меня за талию.

— У нас гости? — знакомый, чуть хриплый после сна голос, лишь вскользь зацепил мое ухо, но даже этим заставил меня погрузиться в состояние счастливой и мурлычащей кошки.

— Костик! Костя!!! — Лилька бросилась обниматься к своему кумиру. — Костя, ты долго спал, мы уже заждались тебя!

— Спал? — донеслось до меня тихое удивление моего бывшего. Естественно, разве мог он ожидать того, что красивый и сильный мужчина будет спать в моей постели?

— Простите меня, замотался! — прогремел наш любимый Белявский, подхватив мою дочь на руки. — Но теперь я с вами! Итак, что вы уже успели без меня натворить?

Ненароком скользнула глазами по его мощной, подтянутой мужской фигуре и тут же опустила глаза, со стыдом поняв, что позавидовала собственной дочери — я бы тоже сейчас не отказалась оказаться в его объятьях. И, желательно, наедине. Он опять был в джинсах и своем белом свитере толстой вязки, все такой же небритый, но уже такой свой.

— Ой! Костя, ты колешься! — надула губки моя маленькая принцесса, после того, как чмокнула Белявского в щеку.

— Прости, солнышко, — улыбнулся обаятельный прохвост. — Еще не успел побриться.

— Так иди и побрейся! — скомандовала девочка, ткнув маленьким пальчиком в кончик носа своего рыцаря.

— Лиля, Косте надо сначала поесть, — шепнула дочери незаметно, но моя ненаглядная решила настоять на своем экспертном мнении.

— А я сказала — пусть сначала побреется! Как я его обнимать буду?

— Логично, — хмыкнул великан, добродушно посмотрев горячими карими глазами на маленькую капризюлю в своих руках. — И не поспоришь даже!

— Вот, возьми пирожок, — она заставила его наклониться к столу и, подхватив сдобу, передала ее ему, — и иди в душ! Мы тебя подождем!

Я бы, конечно, отговорила его, если бы не…

— Да я бы с радостью, так у меня нет с собой бритвы, а у вас…

— Есть! — это уже я.

Конечно, есть. И кое-кто в этой комнате об этом знает. Мой экс супруг. Я подарила ему как-то хороший станок. Так он фыркнул и даже распечатывать не стал. Слишком дешевый, на его взгляд был. Подарок так и остался лежать в шкафу, до поры, до времени.

— Это мой что ли? — очухался Сашка, когда я уже подхватила под локоть освободившегося от своей драгоценной ноши Константина и повела любовника в сторону ванной.

— Не твой. Тебе он не пригодился! — бросила уже через плечо.

— Костя, у тебя десять минут!!! — это моя дочь крикнула нам вслед.

— Боюсь, мы можем не успеть, — а это уже Белявский шепнул мне на ухо, перед тем, как пропустить вперед меня и закрыть за нами обоими дверь в ванную…

А меня его щетина на щеках совершенно не смущает. Особенно, когда меня так жарко прижимают спиной к стене, когда нежно целуют в губы, а после перекидываются на мочку уха, соскальзывают на шею, в буквальном смысле заставляя замурлыкать от удовольствия. С некоторых пор моим любимым путешествием стали проникновения под его свитер. Лучшее, что может быть, снова почувствовать его беспрекословно сильное тело под своими ладонями. Ощущать, как в возбуждении напрягаются мышцы его живота, чувствовать, как этот необузданный зверь вне моей квартиры, становится нетерпеливым, ласковым, вымаливающим любовь, когда он со мной.

— Константин… Костя… нас… ждут…

Мне очень, катастрофически не хотелось отпускать этот момент. Словно уже тогда я знала, что в скором времени он исчезнет. Словно предчувствовала настоящую беду.

— Катюша… я не виноват, — все же остановился он через мгновение, и прижался губами к моему лбу. — Ты свела меня с ума…

— Глупости, — фыркнула вроде бы безразлично, а на самом деле растаяла от этого восхитительного хрипа.

— Не глупости, Катюша, — неожиданно, Костя впервые серьезно заговорил со мной. И почему-то это мне очень не понравилось. Все звучало очень красиво, так, как я рисовала себе в мечте, однако, я действительно как будто ощутила не всепоглощающую любовь, а первое ледяное прикосновение настоящей беды. Первое. За которым непременно последуют еще. — Я не хотел, чтобы этот разговор состоялся вот так, но меня постоянно отрывают. Катюша, когда все уйдут, мы поговорим. Мне надо тебе многое рассказать. Я хочу, чтобы ты знала обо мне все. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, Катенька…

Я открыла глаза и посмотрела на него. Ни на мгновение не засомневалась в том, что он говорил серьезно.

— Это… — хотела сказать «глупо», но услышала:

— Нет, даже и не думай, — усмехнулся Белявский, заглядывая хитрыми медово-карими глазами в мои глаза, — отказы не принимаются! Ты уже моя. Просто предупредил тебя. Как честный человек. В конце концов, ты же должна знать, как тебе придется провести всю оставшуюся жизнь…

Дожал. Добил. Купил с потрохами. Вот именно так и должны мужчины делать предложение. Строго, безапелляционно, без всяких там «выйдешь или нет», «а давай я тебя с мамой познакомлю», «посмотрим, какая из тебя хозяйка».

Обняла ладонями его шею и первой поцеловала эту его уверенную ухмылку. Это и был мой ответ, который никто не спрашивал. Но я все же его дала.

Я еще не знала, что такого страшного он собирается мне рассказать, когда все уйдут, чувствовала, что что-то случится, но все равно дала свой положительный ответ. Просто потому… Просто потому, что в эту секунду обнимала за шею настоящую женскую мечту. И никогда не простила бы себе, если бы упустила его. Так я думала в тот момент, и если бы только…

Мы не задержались в ванной надолго. Хотя это очень хотелось сделать. Я с удовольствием отдала Косте бритву моего бывшего. Он скинул свой свитер и пока брился, стояла сзади, обнимая его за мощный торс, и смотрела на нас обоих в зеркало. Мне было очень тепло и уютно прижиматься к его спине, безумно понравилось наблюдать как он медленно, обстоятельно проводит лезвиями по своей коже, снимая мою любимую щетину. Я не волновалась — отрастет снова. Я проснусь рядом с ним завтра, а потом послезавтра, и послепослезавтра…