Мне никогда не хотелось это делать Сашке, своему бывшему мужу. Однако сейчас, я сама изнывала оттого, что слишком долго шла к этому. Он слишком долго снимал куртку, набрасывался на меня, все было слишком… слишком долго.

Коснулась губами нежной плоти на его набухшей силе и выбила из него первый умоляющий стон, сразу после этого дала волю своему языку, разрешив ему вытворить с моим мужчиной все. И, по-моему, у меня получилось.

— Кать… Катю-ша…

Не передать, как сильно меня завел его настоящий мужской запах! Немного пота, немного усталости, помноженные на жесткость кожи и умопомрачительное напряжение идеальных мышц.

Белявский не выдержал. Сорвался и набросился на свою Катеньку настолько страстно, что уже не целовал, а фактически кусал мое возбужденное тело прямо сквозь кофту. Сорвал с любовницы домашние штаны вместе с трусиками, не посмотрев даже, куда и что он там отбросил. Опрокинув меня на спину, подхватил ладонями под ягодицы и страстно, безапелляционно вошел в мое тело, заходил во мне жадно, ненасытно совершая каждый следующий мощный толчок. Ревел, как сорвавшийся с цепи зверь, хрипел, обжигал меня своим зашкаливающим по температуре дыханием, любил меня…

Утонув, растворившись в нем, тяжело дыша и упираясь разгоряченным лбом в его грудь, впервые с сожалением подумала о том, что он бесплоден…

— Мам! Мама! А где Костя?

Лилька как была в ботинках и большими комками снега на них, влетела в гостиную и, чуть было не сшибла меня с ног.

— Тише, Костя здесь, он спит, — сказала дочери обычные вроде бы слова, однако неожиданно очень важные для меня. Признаюсь, их важность сегодня зашкаливает.

— А почему он спит? — понизив голос, заговорщицким шепотом, при этом выпучив маленькие глазенки, спросила Лилька.

— Устал. Работал всю ночь, — сказала то, что на самом деле знала.

После нашей бурной встречи, человек, которого с недавних пор ждет моя маленькая семья, почти мгновенно отключился прямо у меня на подушках. Засыпая, он безапелляционно прижал свою Катеньку к себе, но, почувствовав вскоре мерное дыхание задремавшего зверя, я все же высвободилась из его медвежьих объятий и отправилась замести следы нашей встречи. В конце концов, мой материнский долг никто не отменял.

Я не обижаюсь на него. Совсем. Важность его присутствия стала настолько огромной, что теперь, прежде надуть губки, я пытаюсь разобраться в нем и в его поступках. Белявский импульсивный, неразговорчивый, поэтому, похоже на то, во многом мне придется разбираться самостоятельно. Когда он уснул, у меня была возможность разглядеть его. Небритый, синяки под глазами, чуть похудевший, как будто со вчерашнего дня он не ел, не пил и не спал. Интересно, чем же его Валентина таким мучает, что он возвращается в подобном измотанном состоянии?

Облачившись обратно в свой домашний спортивный костюм, который отныне будет моим любимым (на нем теперь столько отпечатков зубов и губ Константина, что, пожалуй, я его и стирать больше не стану), подняла с пола его одежду и аккуратно сложила ее на край кровати. Тот самый белый, вязаный свитер, который мог бы стать для меня платьем, тяжелые мужские джинсы, я уже молчу о его нижнем белье. Удивительно, от его одежды словно исходил тот самый жар, что и от тела ее хозяина. Удивительно не только это. За долгие годы совместной жизни с Сашкой, я миллионы раз собирала по дому его одежду, стирала, гладила, развешивала в шкафу, складывала чуть не по линейке, потому что Ольга Андревна имеет вредную привычку, заявившись в мой дом, «ненароком» заглянуть в шкаф. Потом не скрыть свое любопытство, не объясняя ничего, ткнуть меня носом в единственную скомканную кофту, брошенную поверх всего остального. Весь шкаф в идеальном порядке ее не устроит, а одна кофта, оставленная ее же собственным сыном, лишит бабушку сна!

— А ты его покормила? — упрекнуло маму собственное дитя.

— А тебе не кажется, — дотронулась пальцем до любопытного маленького носа девочки я, — что некоторым надо бы сначала переобуться, а потом уже каверзные вопросы задавать?

Ребенок лишь теперь опустил глазки вниз и йокнув, заметил у себя под ногами уже натекшую с ботинок лужу.

Глядя ей вслед, когда Лилька поспешила обратно в коридор, с удовольствием подумала, как сильно все изменилось с появлением Константина в этом доме. После развода с Сашей, дети, естественно, не смотря на свой юный возраст, изо всех сил старались делать вид, что ничего не происходит. Однако это, в любом случае, очень сильно повлияло на них. Даже не беря во внимание то, что как только Сашка покинул стены этого дома, здесь воцарился мир и покой.

Нет больше бесконечных стонов на диване, упреков всех и вся в том, что ему плохо, что все живут не по правилам, делают все не так, говорят не так и так далее. Ушло вечное его недовольство всем и вся. Не могу передать, с каким наслаждением жила первый год. Да, проблем было очень много. Но! Очень многое ушло вместе с ним. Например, обязательные скандалы на кассе и у полок в магазинах, лекции о том, почему нельзя брать то или это, бесконечные поучения…

Мы накрыли стол в гостиной. Потушили большой свет, зажгли свечи, включили электрическую гирлянду на елке и телевизор. Показывали какой-то зимний фильм, в доме пахло горячей едой, детьми и сильным мужчиной. Он спит там, за стенкой. Уставший, неизвестно где пропадавший, но необъяснимо долгожданный всеми нами. Почти Новый год!

Мою счастливую улыбку обломал звонок в дверь.

— Ой, мам, — подал голос сын, виновато посмотрев на меня, — я совсем забыл сказать, бабушка звонила, сказала, что они с папой зайдут к нам на чай…

— Мам, и что ты хочешь, чтобы я сделал? Я не понял, кто была эта женщина! Подруга нового Катькиного хахаля? Что это за подруга такая?! Мужик в юбке.

— Сашенька, — Ольга Андреевна поправила воротничок белой рубашки на своем сыне, что торчал из-под черного свитера, который она сегодня с таким трудом заставила надеть своего отпрыска.

— Сашенька, ты только подумай, какие-то люди решили у тебя забрать твою семью. Ты должен, просто обязан вмешаться, дорогой мой.

Сказав это, Ольга Андреевна Смирнова нагнулась и, подцепив ловкими опытными пальчиками кожаный сапог на высокой платформе, засунула в него ногу. Она и сама не была рада тому, как развиваются события.

Константин…

Мужчина появился на горке неожиданно, подобно урагану влетел в ее жизнь и никак не хотел отпускать ее бедное сознание. Женщина не спала всю ночь, вспоминая его огромное, скалоподобное тело, от которого, там, на горке, на морозе, в буквальном смысле слова шел пар. А как смотрели на нее его жадные до женского тела карие глаза! О, в тот момент она, Ольга Андреевна, забыла о том, где находилась. Это же надо, всего лишь взглядом!

Старшая Смирнова нисколько не обиделась, когда увидела, как Константин спустил с горы Сашку. Ничего, он станет замечательным отчимом. Наконец-то и из его сына будет толк. Сильная, мощная, бескомпромиссная мужская рука в доме…