–– Обязательно… возьми… на вооружение. А теперь, может быть, еще раз спальню осмотрим?

–– Спальню?! – она не ожидала ничего такого, а еще и того, что вмиг забудет о плане приручить Наумова, и что в голосе ее зазвучит сплошная сталь. – Так сюда же, так поняла, Махов едет! Это значит, что рассматривание спальни будет ограничено по времени. А мне такое не подходит. Спальня – это серьезно!

–– Понял! – Вадим немедленно убрал руки. – Спальня и душ будут в другой раз.

Ника немедленно вывернулась и взглянула в мужское лицо. А оно у него было такое серьезное-серьезное.

–– А сейчас мне действительно пора домой, – сказала решительно и твердой походкой направилась на выход.

–– Не спеши. Я тебя отвезу.

–– Но Махов…

–– Я успею скатать туда и обратно. Идем!

Наумов вез Нику домой, а она тайком его рассматривала. Привалилась к стеклу двери виском, вроде как задумалась о чем-то, но сама нет-нет, а бросала на мужчину взгляды из-под ресниц. И то, что видела, ей нравилось: правильный профиль, уверенная посадка… А особенно руки Вадима рассматривала. Сама не знала почему, а Вероника всегда особое внимание обращала на кисти рук мужчин. У Наумова ладони были узкими, испещрены венками с тыльной стороны и с длинными пальцами, и в них точно чувствовалась сила. Но ей отчего-то подумалось, что такие пальцы могли бы принадлежать пианисту, наверное.

–– Вадим, ты играешь на музыкальном инструменте каком-нибудь? – взяла и задала такой вопрос.

–– Играю? Нет. Матери хотелось привить мне любовь к музыке. Наверное, желала, чтобы я стал музыкантом, и для этого отдала меня в музыкальную школу в детстве, скрипку купила…

–– Вот как!..

–– Да нет, той школы я не окончил, потому что отец тоже принимал участие в судьбе сына, и он записал меня в секцию борьбы. Там я преуспел больше, меня заметили, начали посылать на ответственные соревнования. А почему ты спросила?

–– Так… – пожала плечами девушка и отвернулась.

–– Приехали, – уже через несколько минут Вадим заглушил мотор во дворе дома Марины. – А теперь ты мне ответь. Почему живешь у подруги? Тебе больше некуда пойти?

–– Скажешь тоже! – она уже взялась за ручку двери, но замерла. – Что ты про меня придумал? Я вроде потеряшки, что ли? Или бездомная?

–– Все я про тебя знаю, Вероника. Иначе и быть не может, ведь я детектив. Не забыла? Например, выяснил, что твои родители живут вон в той башне. А поинтересовался, почему не вернулась в семью, уйдя от бывшего парня.

–– Да просто захотела быть самостоятельной. Понятно? Ну, все, я пошла. Спасибо, что подвез…

–– Я провожу, – мужчина вышел за ней из машины.

–– Зачем? Не надо. Тут идти два шага, а тебя друг ждет.

–– Не хочешь, значит, чтобы довел до квартиры? Боишься меня?

–– Никого я не боюсь. Ни тебя, ни ночных хулиганов, – она браво вскинула голову. – Да тут их сроду и не водилось. Так что… пока, детектив!

–– До завтра, коллега. Что удивляешься? У нас не может случиться больше встречи? А отчет?

–– А! Отчет?.. Ладно. И… спокойной ночи.

Вероника быстро развернулась и пошла к подъезду. Наумов проводил ее взглядом, проследил, как скрылась в парадном, тогда только сел за руль.

–– Она надо мной издевается? Откуда же ей быть спокойной-то, ночи этой? Когда такой… облом, одним словом! – фыркнул и завел мотор.

Но он только тронул машину с места, как боковым зрением заметил, что в дверь того же подъезда следом за Никой проскользнул мужской силуэт. И сразу же почувствовал тревогу за девушку. Поэтому Вадим и оставил автомобиль, а сам поспешил следом за подозрительным субъектом.

–– Я стал слишком нервным? У меня начала развиваться паранойя? Отчего кажется, что этой малышке может что-то угрожать? – рассуждал так, но начал спешно подниматься по лестнице, стараясь не сильно отстать от устремившейся вверх кабины лифта.

И Вадим дошел до пятого этажа, когда услышал, что та остановилась на седьмом, и следом сразу же оттуда раздались голоса. Вот и не верь предчувствию. А женский-то голос принадлежал Веронике. И видеть не мог, но и так понял, что у нее случилась разборка с типом, который прошмыгнул следом в подъезд. Что бы ей было быстро войти в квартиру? Успела бы закрыть за собой дверь, а там уже в глазок посмотрела бы… Капуха! Ключи, наверное, в своей сумочке искала слишком долго, вот этот тип и догнал!..

–– Зачем хватать?! – между тем вскрикнула Ника. – И так меня напугал, так теперь…

–– А теперь я понял, почему ты устроила весь этот цирк. Что так смотришь? Не ясно? Меня обвинила в измене, а сама!.. И когда успела шашни закрутить с этим суперменом? Думаешь, я его не узнал? Это же мой сосед, не правда ли? Выходит, я уходил на работу, а ты!..

–– Ты пьян? Что за бред несешь, Леонид?

–– Я несу? Меня козлом отпущения сделала, с отцом своим рассорила…

–– Ты о чем, Лёня?

–– Не прикидывайся безвинной овечкой. Сотворила из меня, понимаешь ли, патологического гуляку, а сама… Мне Сергей Иванович телефон оборвал, а ты тут по ночам с Наумовым разъезжаешь? Что, думала, не узнаю?! И я видел сейчас, как ты ему улыбалась… завлекающе! А на меня всех собак навесила, да?

–– Отпусти! Больно! У меня же синяки будут!

–– Муж у тебя будет, дорогая моя. Твой отец так и сказал, чтобы я был мужиком и узаконил наши отношения.

–– Какие… отношения? С ума не сходи. Закончилось все между нами.

–– А вот это тебе только кажется, дорогая. А ну! Пошли домой!

–– Леонид! Пусти!

Наумов оказался на площадке седьмого этажа, когда Макеев перехватил Нику за талию и стал затаскивать в лифт. Остановить насильника не потребовалось много времени: чуть приложил ребром ладони по шее, ухватил за руку и заломил ее ему за спину. Тот сразу взвыл и девушку отпустил. Но, надо же, пощады не запросил, а попытался выкрутиться и отбиться. Напрасно только дергался, родной. Куда ему с накаченным в тренажерном зале красивым телом да против настоящего бойца. Правильно, только возню устроил. Вероника же от сражения увернулась, попятилась и вжалась в угол, рядом с дверью. Тоже верно, а то этот «бывший жених» другой рукой замолотил, как крылом, не дай бог, задел бы.

–– Стоять! Перестанешь трепыхаться – отпущу, – проговорил Вадим на ухо любителю силовых разборок с женщинами. – Ты меня услышал?

–– Да. Пусти.

–– Обязательно. Только прежде извинись перед Вероникой за грубость.

–– Извиняюсь! – зарычал Макеев.

–– Не так. Искренне надо. Иначе, отправлю тебя сейчас восвояси.

–– Не надо его «восвояси», – подала голос Ника. – Здесь этаж высокий.