Я уже успел обвыкнуться и собраться с мыслями. Встал, одернул пиджак, для уверенности кашлянул в кулак.

– Мы прибыли на остров три дня назад. Егерь доставил меня в условленное место около полуночи. Сориентировавшись, я вычислил штаб Гуру и решил законтачить с ним, что называется, с марша…

Один из технарей расплылся в улыбке, помощник Левашова опустил глаза и медленно покачал головой.

– Не утруждайте себя армейской терминологией, здесь не Генеральный штаб. Говорите своими словами и только самую суть. – Полковник, как всегда, высказал свое недовольство. – Выводы мы сделаем сами. Продолжайте.

– Поняв, что Гуру обитает в единственной на острове избушке, я поспешил к нему в гости. Но тут произошел первый конфликт. На крыльце я столкнулся с его людьми: женщиной-помощницей и двумя телохранителями. Женщина – резкая и подозрительная, амбалы – сильные и недалекие. Все в духе принятых стереотипов. Здесь мне пришлось немного побороться.

Я выдержал паузу, ожидая реакции. По моим соображениям, собравшиеся должны были среагировать на эти слова, оценить мой подвиг. Но за столом царила тишина – эти люди умели слушать. Пришлось продолжать без комментариев:

– На шум вышел Гуру и пригласил меня в дом. Первое впечатление: благообразный, мудрый пожилой мужчина, владеющий своими эмоциями и следящий за тем, что говорит. Он сразу же и небезосновательно заподозрил меня в шпионаже. Но никаких мер не принял, разве что отправил на ночлег в палатку с хозяйственными припасами, нечто вроде карцера. Там я провел первую ночь. На следующий день он снова вызвал меня и начал допытываться: кто я и с какой целью прибыл на остров. Под его нажимом версия о бескорыстном защитнике природы моментально рассыпалась. На записку он никак не отреагировал. Мне показалось, что его предупредили до моего приезда и каким-то другим способом. Он прочитал записку только для проформы, я видел по его лицу, что ничего нового из нее он не узнал.

– Интересно. Там же нет телефонной связи? – Левашов обвел взглядом участников группы.

– Похоже, есть. – Я с гордостью следопыта поспешил поделиться своими наблюдениями. – У него там компьютер и устройство, похожее на базу спутникового телефона. Я не успел толком разглядеть, но очень похоже.

Информация серьезная, на ее обработку нужно время. За столом это были самые тягучие секунды.

– Значит, если верить вашим наблюдениям, оперативная информация поступала к нему по специальному каналу. А все эти записки были для отвода глаз.

– Скорее, – как подтверждение, как автономный способ связи, – я чувствовал себя опытным разведчиком, раскрывшим засекреченный канал противника. А что? Так оно на самом деле и было. – Я не видел, чтобы он по этому телефону говорил, но – на то он и секрет, чтобы никому не показывать.

– Дальше?

– Дальше я побывал на теоретических занятиях, посмотрел контингент. Занятия слабые, несодержательные. Похоже, авторы этой методики не захотели себя особо утруждать, просто взяли параграфы из школьного учебника и пересказали их своими словами: плохая экология, вымирание, вырубание, необходимость срочной помощи, создание «зеленых» организаций, взаимодействие с властями и так далее. Кто из нас этого не знает? Любой может провести подобные ликбезы. Я вижу здесь давление статуса: даже самые банальные вещи становятся весомыми, если они произносятся с высокой трибуны или в кругу заговорщиков. Почему-то пришло именно такое сравнение. И тут уместно сказать о людях…

– Мы решили называть подопечных Гуру «водниками». Примите на вооружение.

– Понял, – я кивнул в сторону Левашова. – Так вот, эти самые «водники» представляют собой биологическую массу, обезличенную и тайно скрепленную какими-то схожими негативными обстоятельствами. Иными словами, у каждого есть личная проблема: семейное несчастье, смерть близкого человека, безвыходное финансовое положение, потеря работы или общественного статуса. Кто-то лишился бизнеса, и от него отвернулись друзья и знакомые, у кого-то дети собрались и дружно уехали на ПМЖ за границу, оставив пожилую мать в полном одиночестве. К сожалению, других примеров привести не могу – народ слишком неразговорчивый, замкнутый, на контакт нейдет. Надергал с миру по нитке. Но зато – очень показательно. Кроме теории на острове практикуются и полевые выходы. Создаются группы, которые действительно занимаются птицами…

– По сути, пожалуйста.

– Условленная встреча с егерем не состоялась. На остров приехал другой человек, я не рискнул выходить с ним на контакт. На этот счет инструкций не было, я ждал «своего» егеря…

– Елохин неожиданно заболел.

– Значит, я поступил правильно.

– Не совсем. Продолжайте.

– Гуру сразу пошел на контакт. Видимо, решил, что отпускать далеко меня нельзя. Можно сказать, приблизил. Но не как друга, а как не ясную до конца опасность. Начал беседовать. Рассказал о благотворительной деятельности организации, с документальным подтверждением. Очень убедительно. Дела реальные, люди живые. Я подтверждаю. Культовых обрядов при мне не проходило, никаких капищ, идолов, ритуальных костров я не видел. Здесь пока не все ясно.

А теперь – самое главное. В одной из бесед я спровоцировал его упоминанием о БАМе. Это сработало: он начал проговариваться о своей молодости…

– Молодости? Но нам известна его бамовская биография.

– Здесь другое. Он заговорил про добамовский период. Про это в личном деле Королева А. Д. ничего нет.

– А вот это уже интересно. Та-а-ак? – Полковник оживился, его настроение тут же передалось участникам совещания.

– Оказывается, он служил в армии, был лейтенантом. И его отправили по линии политуправления в Камбоджу. Там он воочию убедился в кровавых делах американцев и их приспешников, южных вьетнамцев. Он мне такое понарассказывал! С подробностями – животными и страшными.

– Вы хотите сказать, что Гуру воевал?

– Выходит, так. Не знаю, убивал ли сам, но в гуще событий был, это точно. Такое не придумаешь, надо самому видеть. И он, похоже, видел.

– Игорь Петрович, – Левашов оживил своего помощника, – наведите справки в Центральном военном архиве: был ли такой лейтенант Королев А. Д.? Участвовал ли в азиатских событиях? И вообще, все, что можно узнать.

– Слушаюсь, – помощник снова погрузился в свои размышления.

– Что еще? – Видно было, полковник уже услышал что хотел, оставалось только логично свернуть мой доклад.

– На сегодняшний день мы с ним вроде приходящих друзей. Он приглашает меня к себе в офис, заводит разговоры – попросту уламывает, убеждает. Тянет время, ждет, пока я созрею. На вступлении в секту не настаивает. Я для него особый объект, интеллектуальный, что ли. Не исключаю, что за мной следят.

– Это наша забота. Что еще?

– Личное впечатление. На сегодня, по наблюдениям и в результате личного контакта, могу предположительно заявить, что Гуру и его организация не имеет отношения к серьезному криминалу. При этом не исключаю, что за ними могут числиться мелкие преступления. Но нам, как я понимаю, нужны веские подтверждения черного трафика. Их у меня пока нет.