Джессика разглядывала его руки, лежавшие на столе, крепкую шею и покрытые сексуальной щетиной щеки и пыталась отыскать какой-нибудь изъян, который подтвердил бы, что всё это не сон. Пыталась – и никак не могла.

«Если он меня убьет – пусть будет так, – подумала она. – Лишь бы только мы были вместе эти несколько дней».

Курт обернулся к ней, и взгляд его глубоких серых глаз заставил Джессику расплыться в улыбке.

– Идём, – Богарт кивнул на узкий проход сбоку, и, поднявшись, Джессика последовала за ним.

Они миновали обитый синим бархатом коридор и остановились у дубовой двери. В руке у Курта мелькнул старомодный латунный ключ, и тот отпер им дверь.

Джессика первой пересекла порог и огляделась по сторонам.

Стены комнаты от пола до середины были обшиты деревянными панелями, а выше драпировались бархатом глубокого зелёного цвета – как кроны сосен за окном. В холле стояли пара кресел, телевизор и диван. В дверном проёме, уводившем в следующую комнату, виднелась широкая кровать. Джессика заглянула в ванную, вход в которую располагался по правую руку, и обнаружила там просторное помещение с окном, оформленное без лишнего шика. Пожалуй, даже в квартире Богарта роскоши было больше, но местный интерьер отличался тем, что навевал покой.

Она не успела выйти, как руки Курта снова обхватили её за талию, прижимая к себе, и поцелуи один за другим коснулись подбородка, скулы и виска.

Джессика расслабилась, отдаваясь на волю этих объятий. Они так и стояли, глядя в окно, пока за спиной помощники вносили чемоданы. Охрана остановилась в соседнем номере, как Джессика узнала уже потом.

Наконец они остались вдвоём. Курт выпустил её из рук.

– Будешь чай? Или кофе? Или сначала хочешь поспать?

Джессика улыбнулась одним уголком губ.

– Мне жалко спать, когда мы вдвоём. – Она повернулась и поцеловала Курта. – Когда ты рядом со мной и не устал. Курт, так будет всегда?

Богарт пожал плечами и отвернулся.

– Я не планирую менять свою жизнь, – твёрдо сказал он. – Сейчас особенно сложный период. Наверняка ты знаешь, что идут прения по вопросу о вступлении в Сеть. У меня есть надежда, что в эти выходные вопрос будет решён.

Сердце Джессики гулко стукнуло и замерло.

– Сейчас? – растерянно спросила она, пытаясь осознать, что эта новость будет значить для неё.

Курт отошёл, остановился у холодильника и включил стоявший на нём чайник в сеть.

– Можешь посмотреть коробку с чаем в моей сумке? – спросил он.

Джессика машинально направилась в прихожую, где Курт оставил свой портфель. Открыла его и замерла, глядя на документы, которые Богарт взял с собой. Был тут и чай. Но Джессика никак не могла заставить себя просунуть руку внутрь, как будто её отпечатки на сумке могли вынести ей смертельный приговор.

– Тебе не стоит оставлять вещи так, – сказала она наконец. Достала коробку с чаем, захлопнула портфель и защёлкнула замок.

– Почему? – Курт обернулся на неё через плечо и поднял брови. – Мы здесь только вдвоём.

– Охрана, к примеру, не в счёт?

Курт пожал плечами.

– Я доверяю своим людям. Ко мне в команду не может попасть случайный человек. Говард отбирает ребят из тех, с кем мы росли, и из тех, кто воспитывается в наших детдомах.

– А прислуга? – «А я?» – хотела спросить Джессика, но никак не могла.

Курт улыбнулся краешком губ.

– Всё под контролем, Джессика. Не беспокойся ни о чём.

«И я под контролем?» – вместо вопроса она промолчала.

Курт притянул её к себе и поцеловал. А потом, не вынимая коробки с чаем из её руки, принялся засыпать в чайник.

– Ты делаешь неправильно, – Джессика опустила коробку на холодильник и отобрала у него чайник. – Надо сначала ошпарить кипятком.

– Да? – в глазах Курта сквозили искорки смеха, когда он оглянулся на спутницу, но Джессика на него не смотрела. – Тридцать семь лет пью только так. Хотя нет. Первые двадцать я заваривал в чашке.

– Ты неразборчив в предпочтениях.

– Я просто не сноб. А ты хочешь, чтобы всё было по правилам?

Джессика обернулась на Курта и поймала на себе его неожиданно заинтересованный взгляд.

– У меня не было возможности выбирать, Курт, – призналась она. – Просто я привыкла, что надо делать так.

– И никогда не хотела ничего поменять?

Джессика долго молчала. Теперь она смотрела на глухую стену перед собой.

– Я ничего не могу поменять, – наконец сказала она. – У меня никогда не было ни твоей силы, ни твоих возможностей. Приходится выживать, и я выживаю как могу. Ты винишь меня в этом? – Джессика оглянулась на Курта. Глаза её не выражали ни вызова, ни стыда.

– Я не люблю разбираться в том, кто виноват, – сказал Курт. Забрал у неё чайник и, пересыпав заварку в блюдце, прогрел чайник горячей водой. Потом отправил заварку назад и залил кипятком. – Я просто думаю, что каждый сам делает свою жизнь такой, какая она есть. И если всегда плыть по течению, однажды тебя разобьет о скалы.

– Наверное, это так, – согласилась Джессика. – У всех нас конец один. Разница лишь в том, как долго мы трепыхаемся в холодной воде.

– Тебе холодно со мной?

Заглянув в глаза Курта, Джессика обнаружила, что тот пристально, даже испытующе смотрит на неё.

– С тобой… – задумчиво сказала она. – С тобой мне хорошо, Курт. Но я боюсь.

– Меня?

– В меньшей степени, чем твоих врагов.

Курт молчал. Взгляд его стал задумчивым.

– Мне было бы проще противостоять им, если бы я знал, что ты на моей стороне.

Джессика нервно усмехнулась и отвела взгляд.

– Разве я могу чем-то тебе помочь?

Курт отошёл и тронул рукой стекло. Провёл по нему, будто пытался коснуться идущего по другую сторону дождя.

– Есть легенда, – сказал он, – о том, как погибли драконы.

Джессика молча повернулась к нему и стояла неподвижно в паре шагов.

– Когда-то давно у каждого дракона был всадник. И этим всадником был человек. Силу драконов сдерживала слабость людей. Они были одно. Но потом – никто не знает, кто первый начал войну. Гордыня одолела и тех, и других. Люди решили, что драконы должны подчиняться им. Драконы сочли, что могут использовать людей, потому что те слабы.

Он помолчал, будто вспоминая.

– Война длилась много веков. И в ней проиграли все. Магия покинула Кармалот. – Курт повернулся к Джессике. – Я плохой дракон. Во мне слишком мало крови Великих Змеев. Но я понимаю то, что многие из чистокровных понять не могут. Дракону нужен человек. И я хочу, чтобы ты стала той, кто стоит у меня за спиной.