– А Сара говорила, что…

– Да, я слышал, – вздохнул профессор. – Бедная Дейзи задурила ей голову. Ей слишком нравилась эта легенда, и она поверила в нее. За что они обе и поплатились. Сказки должны оставаться сказками, им не место в реальности.

* * *

Тридцать первое октября свалилось как снег на голову.

Я проснулась раньше циферблата, открыла балкон, чтобы впустить утреннюю свежесть, и вновь уселась на постели, поняв, что не хочу шевелиться. Сегодня экзамен, который займет весь день; вечером, плавно переходящим в ночь, – выпускной, он же Самхайн, а утром…

А утром мы разъедемся – каждый к месту своего миротворения, так сказал Ральф.

И больше друг друга не увидим. Исключение – лишь тот счастливчик, который станет контролером. Но шанс, что это буду я или Даймонд, не так уж велик. А уж вероятность, что Даймонд, став контролером, будет ко мне часто наведываться, – того меньше. Я-то найду способ, а вот за него не ручаюсь. Или…

Во мне все сжалось.

Найдет себе красотку в собственном мире, да не одну… Ах, демоны, какая же я глупая! Не просто найдет – сделает сам каких угодно, на любой вкус: блондинок, брюнеток, рыженьких, толстеньких, тоненьких, умненьких, глупышек…

Я до того ясно представила Даймонда в окружении чужих девушек, что разревелась. Слезы текли и текли по лицу, я их даже не вытирала, просто сидела и плакала, как маленькая.

В балконную раму постучали. Этель подняла жалюзи и вошла.

– Рыдаешь, – кивнула она, видимо, ожидая это увидеть.

– Слишком громко, да? – всхлипнула я.

– Нет, – ответила Этель, усаживаясь рядом со мной. – Слишком громко думаешь. Стены прошибает.

Я шмыгнула носом и брякнула:

– Я люблю его.

– В курсе, – кивнула Этель. – И понимаю.

– А ты? – я исподлобья посмотрела на нее.

– Прошло, – ответила она, глядя своими синими глазами куда-то вдаль.

Все-таки она гораздо красивее меня. И румянец в последнее время появился – наверное, осень красит не только фрукты.

Этель перевела взгляд на меня и засмеялась. О, опять я забываю!..

– Знаешь, – сказала она дружелюбно, – жаль, что ты не появилась у нас раньше. Мы бы дружили. Мне было здесь одиноко: только Даймонд, но он…

Я думала, она скажет что-то вроде: «Никогда не любил меня». Но она сказала совершенно другое:

– Он такой ребенок!

– Да? – вырвалось у меня. – А мне он никогда не казался ребенком.

– Значит, он в самом деле твой мужчина. Послушай-ка…

Она достала из кармана пачку бумажных носовых платков и протянула мне. Я поблагодарила, взяв один.

– Не сиди здесь и не плачь. Еще все может сложиться так, как ты хочешь. Удача любит упорных!

«Этель просто берет то, что хочет», – вспомнила я слова Сары, опять позабыв поставить заслон.

– Не всегда, – тут же отозвалась Этель. – Но я работаю над этим. – Она вновь улыбнулась:

– Хочешь покрасить волосы? Я могу принести тебе чудную смесь. Сегодня все-таки выпускной.

– А в какой цвет?

– Какое у тебя платье? – задумчиво спросила она.

– Красное.

– Хм. Я хотела предложить каштановый, но к красному платью… Пожалуй, нет. Мы сделаем из тебя платиновую блондинку – хочешь? С темными глазами будешь смотреться эффектно.

– Хочу! – закивала я головой.

И тут же желание жить возвратилось ко мне. Как к любой нормальной женщине, когда она собирается, ни много ни мало, изменить имидж.

Но до приготовлений к празднику было еще далеко. После завтрака мы дружной толпой отправились сдавать экзамен. Каждый прихватил рисунок с изображением мира, который долго и тщательно выбирал. Я, например, остановилась на Древней Греции. Просто и красиво.

Увидев Даймонда, который, вместо обязательной формы, заявился в бордовом свитере, я чуть с ума не сошла. Такой важный день, а он! Похоже, Этель не так уж неправа. Дите, как есть.

– Баум! – с тяжелым вздохом произнес Ральф, встретивший нас у самой лестницы.

– Это счастливый свитер! – заявил креадор. – Мой талисман. Я без него не могу.

– Посмотрим, как он поможет тебе сегодня, – злее, чем обычно, прошипел Ральф. Видимо, Даймонд его окончательно достал. Что не удивительно.

В вестибюле стоял огромный стол с разложенными билетами. За ним восседали профессора. Ральф встал рядом и, как обычно, улыбнулся своей саркастической улыбочкой.

– Первый этап – теория, коллеги. Тянем билет и рассказываем. Времени на подготовку не будет: вы же понимаете, жизнь вам его не даст. Кто рассказал билет – тут же тянет конвертик вот из этой стопки. – Ральф, как фокусник, извлек из рукава пачку синих конвертов и разложил их веером в углу стола. – Потом берет один из рюкзаков, – он показал жестом на рюкзачки, выстроенные у стены в ряд. Мы только сейчас их заметили. – И отправляется в место, указанное на конверте. Распечатывать его можно только там, вы поняли, коллеги? Отлично! Начинаем в алфавитном порядке. Баум! Ты первый. Свой рисунок тоже оставь на столе.

Даймонд подошел к столу и, не глядя, вытащил билет.

– «В вашем мире началась война. Ваши действия как креадора?» – прочитал он.

– Мы внимательно слушаем.

Ну, это просто. Война – она и есть война. Даже не сказано – какая, значит, требуются общие понятия: мобилизация, эвакуация, производство техники и боеприпасов, обеспечение продовольствием, обучение кадров, переговоры… И так далее, и так далее. Даже мне все ясно, а уж Даймонд шпарил лучше, чем в учебнике.

– Зачет, – наконец остановил его Ральф. – Берем конверт. Вслух ничего не произносим!

Даймонд вытащил один из конвертов, перевернул его и явно удивился. Потом взял у стены рюкзак и зашагал по направлению к жилому крылу. Я проследила за ним взглядом.

– Верлен! Следующая.

Этель, выпрямив спину, размеренным шагом подошла к столу и, внимательно осмотрев ряды билетов, аккуратно взяла один. Кажется, она совсем не волнуется! Вот ведь молодец!

– «В вашем мире началась эпидемия. Ваши действия как креадора?» – четко проговорила Этель.

Ну, это и вовсе ее тема. Медицина и все, что с ней связано.

Я даже не слушала, что рассказывает Этель. Я гадала, что выпадет мне.

– Достаточно. Тяни конверт.

Этель, не глядя, выхватила из середины веера синий прямоугольник. Прочитав место назначения, подняла бровь и, захватив рюкзак, отправилась в другую сторону: либо к двери во двор, либо к лестнице в подвал, пока неизвестно.

– Ланг! Не задерживаем.