– Картошки! – злобно фыркнул сосед. – А зачем?

– Жрать очень хочется, – бесхитростно пояснил Толян. – У нее же в шкафах даже мышь удавится, ничегошеньки нет. Только одна картошка и имеется, вот и хотел начистить. Криминал?

– Нет. – Она улыбнулась одними губами, тут же ухватила дядю Колю за рукав старенькой байковой рубашки и потянула к двери, на ходу выговаривая: – Ну что же это вы, дядя Коля, на гостей моих наезжаете вечно, а?! Стоит мне чуть отвлечься, так вы…

– А ты бы поменьше отвлекалась, девонька! – попенял он ей сконфуженно, послушно следуя к выходу. – Так ведь все можно профукать! Бабка наживала, а ты гостей тут за гостями квартируешь. Не порядок это, согласись! То один ночует, то второй. С одним вчера на ночь глядя уехала, приехала с другим! А этот другой-то ночью все вокруг дома ходил.

– Как это?! – не поверила и сразу испугалась Александра; они уже вышли на крыльцо к тому времени и встали рядышком на узеньких ступеньках – не нашлось у дяди Коли доски пошире.

– А так! Я же не слепой и не глухой! Кто-то полночи, чуть не до утра под окнами твоими шарахался.

Значит, не почудилось?! Значит, и в самом деле кто-то ходил вокруг дома?! Но это ведь никак не мог быть Толян, чье дыхание она слушала почти до самого утра. Тогда кто это мог быть?! Дела…

– А я знаю! Ты развела гостей, не я! – ехидно парировал дядя Коля и тут же добавил с обидой. – Ругаешься на меня, а я что! Я ведь переживаю за тебя, дуреху! Случись с тобой что, ведь не прощу же себя… А что это за гаврик?! Он откуда взялся в твоем доме? Опять, что ли, жених?!

– Знакомый, дядя Коля, просто знакомый. Так получилось, что у нас с ним одна проблема на двоих. Вот будем стараться это дело как-то разрулить…

– Ага! Разрулишь, как же! Пока ты спишь, он без тебя рулит, да так лихо! – перебил он ее с неослабевающим негодованием.

– Как это?

Ноги со сна на деревянных ступеньках неожиданно озябли, и тут же захотелось обратно в дом, где Толян хлопочет, а возможно, уже и картошки нажарил. А сейчас было бы совсем неплохо поесть. Поэтому она несколько отвлеклась и едва не пропустила финал обличительной речи, вдруг показавшийся ей весьма интересным.

– Как уезжал?! – спохватилась она и побежала за соседом, который, сгорбившись, поспешил уже к калитке.

– А так! Ты иди и спроси у него! – Дядя Коля послушно остановился, когда Александра догнала его.

– Ну ладно, дядь Коль, ну чего ты, правда, обижаешься! Если уж ты начнешь на меня обижаться, тогда уж совсем… – начала она канючить, почувствовав, что он обижен, и обижен всерьез. – Когда он уезжал? Я же не спала всю ночь, уснула под самое утро, когда же он успел?!

– Вот под утро и успел. – Сосед заметно потеплел и даже глянул на нее, как прежде – с добродушной укоризной. – Часов шесть было, может, полседьмого. Ты же знаешь, я в это время как раз за молоком к Степановне хожу. Только, значит, я с банкой-то вернулся, а он шасть из дверей. Оглянулся несколько раз. Даже для чего-то за угол зашел. Потом в машину и укатил. Я успокоился, думаю, теперь не вернется. Даже, слышь, подумал, что женатика ты пригрела, вот он поутру и слинял. А он снова возвращается! Понурый какой-то, лица даже, я бы сказал, на нем не было! Закурил, значит… Ага… Затянулся пару раз, сморщился, и сигаретку вон под тот куст зашвырнул. Потом подышал глубоко так, легкие-то там, что ведра! И в дом зашел. Минут десять назад снова вышел, возле машины покрутился. Колеса попинал, и снова в дом. Тут уж я не выдержал, прости, и пошел к тебе. Мало ли что! Кто знает, что он за тип!..

Итак, Толян дважды выходил из ее дома. Причем в первый раз он даже уезжал куда-то. Очень рано уезжал, не разбудив и не предупредив ее. И главное, не заперев за собой дверей. А что, если ночной визитер все еще отирался возле ее дома?! Кажется, Толян об этом не подумал. Что-то очень важное погнало его прочь. И что-то, очевидно, расстроило его настолько, что он, вопреки собственной пропаганде здорового образа жизни, закурил. Но курить не смог и зашвырнул окурок в кусты.

Александра не хотела, да уставилась на куст малины. Тот давно уже одичал и, обидевшись, перебросил свои плодоносные побеги в соседний – дяди Колин – палисадник. Где-то там в самых недрах покоился окурок. И с чего, спрашивается, Толян закурил?..

– Ты не лезь туда, Сашка! Достал я тот бычок, дома он у меня, – признался дядя Коля, отследив ее взгляд. – Думаю, мало ли! Может, понадобится! В кино-то всегда преступников либо по отпечаткам, либо по окуркам ловят!

– Да какой он преступник, дядя Коля! – воскликнула Александра с фальшивым смешком и тут же добавила не очень уверенно. – Он самый обычный парень…

Который работает подменным диджеем в том самом молодежном клубе, куда водил погибших девушек фотограф Сергей. Самый обычный парень, в дежурство которого произошла кража всего видеоархива, где был запечатлен тот самый фотограф Сергей, который водил в молодежный клуб погибших девушек. И этот самый обычный парень куда-то сорвался сегодня поутру, а вернувшись, выглядел очень расстроенным. Закурил же!..

Чертовщина такая, что впору счесть себя сумасшедшей!

Ничего же в нормальной голове не укладывается! Ничего!

А ведь имелся еще и Тимофей Коломенцев, которого Толян считает причастным если не к краже, то к искажению фактов на предмет пропажи.

И еще были Ромка с Катькой, которые заявились вечерком на дачу на машине, а потом…

А потом все и началось!

Труп молодой красивой девушки в Ромкином шмотье (!) нашли на Катькиной даче.

Ой, пардон! Это она, Александра, его там нашла. Никто же больше об этом не знает, кроме убийцы. Ну, да не важно. Одежда на убитой была Ромкина, снять-то ее никто не удосужился и…

Ага! Вот тут и забрезжило!

Если рубашку со штанами с Инги не сняли, перетаскивая ее из дачного домика в прибрежные кусты, значит… А что это может значить? Да только одно! Ромка к этому был не причастен!

Хоть от этого дышать стало полегче.

Но потом он все равно пропал. Пропал, причем вместе с Катькой. А какую-то Катерину утешал какой-то Сергей – предположительно фотограф – под окнами погибшей Инги Владимировой.

А это что может значить, господи?!

Совершенно запуталась в событиях, действующих лицах и подозреваемых. Одно утешение – круг действующих лиц теперь для нее строго очерчен.

Катерина, Ромка, фотограф Сергей, Коломенцев Тимофей и, разумеется, Толян.

Эти пять человек, может, и сами о том не подозревая, каким-то образом пересекались с погибшими девушками. Или с их убийцей…

– «Винстон», – авторитетно заявил дядя Коля, устав ждать, когда отпустит ее столбняк.

– Что? – встрепенулась Александра и растерянно глянула на свои ноги.

Стоит босая в пыли, вот бы мать увидела с отцом. Так мало того, что босая, еще и непричесанная, в халате, из-под которого торчит подол ночной сорочки.