– So you are a tourist?10 – спросила фрау Вайбель, ассистентка Мануэля.

Мануэла кивнула.

– I must see, if the doctor has still time11, – сказала фрау Вайбель и попросила девушку заполнить бланк с персональными данными.

Она записалась под фамилией своего отчима – Бек, имя – Нела, и назвала адрес в Цюрихе – отель «Рютли». Затем Мануэла прошла в комнату ожидания и села, держа ладонь у левого уха. Шла середина июля. Мануэла удивлялась такой жаре. На ней были только тонкая розовая блузка и светлые льняные брюки, но она сильно вспотела. Каждый врачебный кабинет в Америке имеет обязательно кондиционер.

Два месяца назад ее кузина Анна послала ей мейл, где рассказала всю историю с фото и спросила ее, может ли она себе представить, почему встреча с доктором Мануэлем Риттером была такой важной для ее матери, зачем она тогда послала ему это свое фото с дочерью. Она не забыла еще передать просьбу Мануэля, чтобы она, Анна, ничего об этом не рассказывала тете Монике.

Мануэле сразу стало ясно, что это именно тот след, который ведет к ее отцу. Это был тяжелый вечер с ее матерью, Мануэла была возмущена, что ее столько лет обманывали, и Моника пыталась объяснить дочери, что она обещала этому мужчине исчезнуть из его жизни и избегать всего, что могло бы создать трудности для его жизни – в конце концов, у него же была семья.

Семья? Его сын теперь друг Анны и отец ее ребенка. Это известие потрясло Монику, ведь это делало встречу с семьей Мануэля почти неизбежной. Напрасно мать пыталась добиться сочувствия к себе.

Может ли она себе представить, как себя чувствуешь, если просто ничего не получается с мужчинами?

Конечно, может, для этого ей достаточно посмотреть на себя в зеркало!

Она нашла единственный способ решить свою проблему.

Решить, сказала себе Мануэла, хотя решением это вряд ли можно назвать, уже тогда должно было быть ясно, что это приведет только к новым проблемам, причем очень серьезным.

Это были бесконечные разговоры, полные упреков, которые длились до утра, и слова и фразы, которыми можно было бы смягчить разлад, так и не были найдены.

Мануэла была еще более возмущена, когда на следующий день она узнала, что Рихарду была известна история ее появления на свет.

Значит, всю жизнь с ней обращались как с маленьким ребенком.

– Меня обманывали, – сказала она, – обманывали, really. Shit.

Когда Мануэла вскоре заявила о своем плане отправиться в Швейцарию, чтобы найти своего отца, Моника при поддержке Рихарда стала ее настоятельно уговаривать не делать этого, ибо таким образом она может разрушить чужую жизнь. Но Мануэла показала ей уже купленный билет и сказала, что ей никто не может воспрепятствовать и им самим стоит подумать о том, не разрушили ли они, возможно, ее жизнь этой ложью, а каждый ребенок имеет право знать своих родителей.

– И когда ты познакомишься с твоим отцом, что будет дальше? – спросила Моника.

– Дальше? Я этого пока не знаю, – ответила Мануэла, – но это будет лучше, чем если бы я его вообще не знала.

И вот теперь ее отделяет от отца только дверь или стена, и она почувствовала себя вдруг ребенком, который стоит перед возможностью сделать что-то запретное. Быть может, это действительно повлечет за собой неприятные последствия для ее отца, ведь до сих пор ее существование оставалось тайной. То, что она собирается сделать, похоже на разоблачение. Мануэла заколебалась – не следует ли ей сейчас поспешно уйти? Но тут она вспомнила о тех многочисленных моментах, когда в ее жизни так не хватало отца, и она сказала себе, нет, уже не может быть пути назад, эта встреча должна обязательно состояться.

Тем временем доктор Риттер занимался своим последним пациентом, это был молодой человек, который после посещения дискотеки почувствовал резкое снижение слуха, ему Мануэль прописал лекарство, улучшающее кровообращение, хотя, исходя из новейших американских исследований, его действие не приводит к значительному улучшению. Но парень успокоился, узнав, что можно обойтись приемом таблеток. Кроме этого, Мануэль предупредил его, что ему следует обязательно вставлять в уши затычки при новом посещении дискотеки и вообще при громкой музыке, и вручил ему две упаковки этих затычек бесплатно, подчеркнув, что это профилактическая акция одной крупной страховой компании.

Когда фрау Вайгель спросила доктора по телефону, не примет ли он еще американскую туристку с острой болью в ухе, Мануэль сказал, что он ее посмотрит, и проводил пациента с ослабленным слухом, после того как тот с благодарностью принял ушные затычки.

Стук молоточков в ушах Мануэля усиливался. Он появлялся периодически через короткие промежутки и сегодня был особенно невыносим. Обычно эта волна шума рассеивалась через какое-то время, поэтому Мануэль решил немного подождать. Он даже надеялся, что это совсем пройдет, когда он удостоверился, что Анна не его дочь. Он тогда почувствовал значительное облегчение, но в то же время ему стало ясно, что клякса в его чистовой тетради от этого не исчезла, напротив, он показал ее Анне, и теперь она будет знать нечто, что не положено знать его семье. В чем здесь, собственно, дело, девушка, конечно, вряд ли догадывается, но она же понимает, что это нечто такое, что Мануэлю хотелось бы скрыть, и это уже достаточно скверно.

Он смотрел на репродукцию картины Ходлера на стене, где вершина Монблана поднималась из облаков над Женевским озером. Однажды он стоял на этой вершине в ясных лучах рассветного солнца, и он бы многое сейчас отдал за тот радостный миг, в последнее время он чувствовал себя только под завесой облаков. Мануэла успокаивало, когда он с полузакрытыми глазами погружался в синеватую белизну горной вершины. Он не помнил, как долго он вглядывался в картину, но биение в его ухе стало тише.

И тем более он испугался, когда в дверь трижды постучали. Он вздохнул. Значит, это не прошло. Мануэль знал, что бессмысленно говорить «Войдите!», но он встал, вдруг вспомнив, что еще один пациент ожидает в приемной.

К его изумлению, прямо перед его дверью стояла какая-то огромная курица, которая как раз поднимала руку, чтобы постучать еще раз.

– Sorry, – сказала она и поспешила опустить руку, – I didn’t see your assistent anymore, and I just wanted to make sure you» re still here12.

– Come in, please13, – сказал доктор Риттер и указал на стул для посетителей.

Мануэла села и посмотрела на доктора, и она не могла не отметить, что он ей сразу понравился. Девушка вдруг растеряла все слова, которые собиралась сказать.