Она быстро выбралась из машины и со всех ног помчалась в дом, дабы не потерять самообладания. Еще чуть-чуть, и она призналась бы, что окончательно — и безнадежно — в него влюбилась.

Сбросив с себя одежду, Сэм встала под душ, снова и снова перебирая в памяти восхитительные мгновения, пережитые ею в объятиях Персея. Потом вышла, села перед зеркалом и принялась расчесывать волосы. До сих пор тело горело от его прикосновений. Одному Богу ведомо, чем бы все сегодня закончилось, останься она в машине.

Господи! Какое же безумие она совершила! Написала письмо, попросила Янни доставить его Софии и с торжеством сообщила об этом Персею. Как будто ему и без того не хватало страданий!

Немудрено, что сегодня он сорвался...

Ладно, не зря умные люди говорят, что на ошибках учатся. Не на чужих — на своих. Сцен, подобной той, что разыгралась сегодня вечером в машине, больше не будет, твердо решила Саманта, натягивая хлопковый синий сарафан с тонкими лямками.

Только она сунула ноги в белые сандалии, как услышала стук в дверь. Сердце Сэм забилось в три раза чаще. Неужели Персей? — подумала она. Но это всего лишь была Ариадна, которая явилась, чтобы сообщить, что Джулс уже приехал и ждет в гостиной.

— Я сейчас спущусь, — сказала в ответ Саманта, благодаря небо за то, что отец все-таки отыскал ее, узнав о существовании дочери. А он ей так нужен, особенно сейчас, в столь критический момент ее жизни.

Через минуту Саманта бегом спустилась в гостиную, и ее принял в свои объятья Джулс. На нем был красивый пастельно-голубой костюм с пестрым галстуком.

В отличие от матери Саманты он оказался чересчур чувствительным. Впрочем, неудивительно — художник, тонкая, экспансивная личность.

Персей еще не появился. Сэм не сомневалась: он нарочно дает ей возможность поближе познакомиться с отцом.

Несколько минут они пожирали друг друга глазами, придирчиво подмечая черты физического сходства, которые заявляли о связывающих их узах крови. А после наперебой заговорили о том, что было у них общим, например, как оба, прислушиваясь к собеседнику, склоняли голову влево, как терялись в присутствии большого скопления народа и как стремились поскорее уединиться, чтобы поразмышлять над собственными проблемами.

— У вас, ребята, гораздо больше общего, чем то, о чем вы толкуете, — неожиданно раздался низкий мужской голос.

Сэм резко повернула голову. Из темноты выступил Персей, но ее поразило не его бесшумное появление, а то, что на его полусогнутые руки были живописно накинуты образцы ее расписных тканей.

— Когда мы впервые встретились, я обнаружил их в шкафу в спальне Сэм, — без тени смущения заявил Персей, не заботясь о том, что отец девушки получит совершенно неправильное представление о ее отношениях с Персеем до их брака. — Я сразу сказал, что в ней есть искра гения. Чего я тогда не знал, так это того, что в ее венах течет кровь Джулса Грегори.

— Дай-ка посмотреть. — Джулс поднялся с дивана и начал внимательно рассматривать все, что Персей разложил на стульях. У Сэм захватило дыхание, а Джулс взволнованно продолжил: — Дорогая... твой муж прав. В твоих работах есть что-то от Матисса, но это не копии, не подражание, а свое собственное, личное. — Повернул к дочке голову и дрогнувшим голосом добавил: — Я так горжусь тобой, девочка!

— Спасибо, — едва слышно прошептала Сэм, удивляясь, как ее сердце не выпрыгнуло из груди при такой похвале человека, чей талант был признан всем миром.

— Это только верхушка айсберга, — произнес Персей. — Саманта распланировала весь наш двор и сад. Не сомневаюсь, что, когда ее план осуществится, вилла станет настоящей достопримечательностью, возле которой каждому захочется остановиться. Нам придется назначить входную плату.

При этом заявлении отец Сэм от души рассмеялся, и она присоединилась к нему. Персей тоже улыбался:

— Очень скоро ее начнут осаждать желающие благоустроить свои дворы. Но есть и еще кое-что.

Сэм уставилась на него, недоумевая, к чему он клонит.

— Ее дипломный проект получил первый приз и теперь висит в моем нью-йоркском офисе. Под рамой прибита бронзовая пластинка, где указаны ее имя, год рождения и название приза. Саманту также ждет чек на десять тысяч долларов.

В комнате раздался восторженный возглас Джулса, зато Саманту неожиданное заявление Персея оставило равнодушной. Напротив, ей стало не по себе.

— Я знаю, что ты думаешь. — Он снова с невероятной легкостью прочитал ее мысли. — Я действительно учредил тот фонд для творческих работников в области изобразительных искусств, о которых ты говорила. Все бумаги были готовы до нашего отъезда из Нью-Йорка. Но я дал указания моему адвокату отсрочить совещание с руководством факультета, пока не объявят победителей проекта.

Саманте повезло, что она в тот момент сидела. За несколько секунд взмыть до беспредельных высот — такое выбило бы из колеи любого человека.

— Я всего лишь хотел, — спокойно произнес Персей, — чтобы твой талант был оценен по достоинству. Больше ничего.

— Персей! — радостно завизжала Саманта, вскакивая на ноги. — Ты на самом деле это не выдумываешь? Я заняла первое место?

— Какие уж тут выдумки, милая!

Губы Персея растянулись в загадочной улыбке, той самой, от которой так сладко щемило сердце Сэм.

— Перед нашим отъездом в Грецию я дал твоей подруге — кажется, ее зовут Лоис, — номер телефона моего офиса в Афинах. И попросил ее сообщить о результате, как только профессор Гиддингс примет решение.

— Нет, ты шутишь! — не могла поверить Сэм. — Лоис тебе позвонила?

— Верно. И просила напомнить тебе, что ты должна подарить ей скатерть. Она думает, что через пару лет скатерть будет стоить целое состояние, потому что это оригинал самой Саманты Телфорд. — Загадочно помолчав, он продолжил: — Как только я помогу тебе открыть собственное дело, ты сможешь сделать ей этот подарок.

В комнате повисла полная тишина, нарушать которую никто не осмеливался. И лишь после нескольких долгих минут Персей вновь заговорил:

— Воссоединение с отцом — это, вероятно, величайший момент твоей жизни, не так ли, дорогая?

— Персей... — взволнованно проговорил ее отец, а сама Сэм не могла выговорить ни слова.

— Надо отпраздновать первую встречу двух гениев в одной семье! — заявил Персей. — Что может быть более своевременным, чем объявление о твоем призе?

— Я попрошу Марию, — спрятав лицо на плече отца, сказала Сэм, — накрыть на стол. Выходите во внутренний дворик, когда будете готовы.

Едва Персей вышел из гостиной, отец и дочь упали в объятья друг другу и разрыдались.

— Мы слишком долго были незнакомы, моя детка, — сказал Джулс, когда немного успокоился и вытер слезы, — но я вижу, что Персей Костопулос — великая любовь твоей жизни. И с полной ответственностью заявляю: он испытывает к тебе точно такие же чувства. Так что же разбивает твое сердце, дочка? Позволь мне взять на себя часть твоей ноши. Я умею хорошо слушать.