Гена запихнул его в салон, сел за руль. На этот раз он не запутался в педалях и смог убраться с места. С чувством исполненного долга…

Этот демонический взгляд вгонял в ступор. Гурцул рвал и метал. Бешеная энергетика у этого человека. У Кирьяна возникло вдруг ощущение, будто он в шторм попал.

– Кого ты лечишь, Антон? Что ты мне тут сказки про белого бычка лепишь?

– Да какие сказки? Копчик ходил смотреть, Лиманов реально завалил Воротына. Там кровищи жуть…

– Какая кровища? В нем ни одной пули не нашли! Труп обгорел, да, но из волыны в него не стреляли.

– Тогда я ничего не понимаю.

– А почему в него из гранатомента шмальнули? Что там за дела такие?

– Ну, я думал, это твоя работа.

– Да нет, не моя. Индюк тоже думал, но попал. Конкретно попал… Кого ты развести хотел?

– Я хотел?! Да нет, не хотел я…

– Почему мои пацаны тебя три дня искали?

– Ну, на дно я лег…

Не очень-то верил Кирьян, что его схема сработает, но все-таки вызвал Настю на разговор, зарядил ей пулю. И утечку информации для Воротына организовал…

Воротын мог и не приехать в мотель разбираться со своим зятьком, но Кирьян все-таки надеялся на это. Не хотел он убивать Воротына, но раз Гурцул сказал, значит, надо было что-то делать. «Что-то» Кирьян и сделал – пыль в глаза Гурцулу пустил. Сначала свой план перед ним в масляных красках нарисовал, затем и «торпеду зарядил»… Вышло все так, как он и предполагал. Даже лучше. Не Настя застрелила Воротына, а Лиманов…

Сначала Копчик отзвонился, затем Настя. Все пучком, везде тип-топ. Правда, Настя сказала, что к схрону она не поедет. Дошло до нее, что там их с Лимановым и замочат. Поняла все и слиняла. Но это не катастрофа.

«Воротынские» не стали звонить ментам. Видно, решили не афишировать смерть своего босса. Так это или нет, но тело погрузили в машину, только вот далеко оно не уехало. Кто-то запустил гранату в «Мерседес».

Кирьян решил, что это сделал Гурцул. Для подстраховки. И еще он решил, что в городе поднимется волна, поэтому залег на дно. Только Гурцул смог вытащить его к себе.

Дом у него за городом, сюда Кирьяна и привезли. В камине уютно потрескивал огонь, но на душе у него промозглый холод. Страшно ему. И на то есть причины…

– Зачем ты на дно лег? – холодно спросил Гурцул.

– Ну, там же из гранатомета шмальнули, менты на уши встали.

– Мне мог бы сказать, где ты.

– Зачем? Ты и так все знаешь, – неуклюже польстил боссу Кирьян.

– Знаю. Я все знаю. И что ты подставить меня решил, тоже знаю… На лоха ты со мной сыграл, Кирьян, Воротыну меня продал. Воротын тебе подыграл, чтобы меня развести… Боишься ты Воротына, потому и переметнулся…

– Боюсь? Ну, есть немного. Но я тебя не продавал!

– Никто не стрелял в Воротына. Живой он был, когда в машине ехал.

– Но Копчик видел…

– В гробу я твоего Копчика видел. Вместе с тобой!

– Ну, значит, Копчик меня кинул… И Настя… Ну, точно, Настя меня кинула! – Кирьян с досадой шлепнул себя ладонями по бедрам.

Он ждал реакции со стороны Гурцула, но тот сидел и замороженными глазами смотрел на него. Лицо каменное, ни единой эмоции на нем. И в глазах бесчувственная ледяная глыба.

– Ну, точно, Настя это! – взвыл от отчаяния Кирьян. – Она меня кинула!.. Она!!.. А я здесь ни при чем!

– Кто такая Настя? – все с тем же беспристрастным выражением лица спросил Гурцул.

– Ну, я же вам говорил… – от страха Кирьян вдруг перешел на «вы». – Я ее заставил на Лиманова стучать. Коготок увяз, и вся птичка пропала… Ну, я думал, что пропала. А она меня кинула…

– И что?

– Ну, я-то здесь при чем?

– Это был твой план. Твой идиотский план, – сухо уточнил Гурцул.

– Идиотский?!.. Ну, получается, что да… Александр Севастьянович, я же всегда говорил, что вы гений! – в подобострастной улыбке растянул губы Кирьян.

– Это ты о чем? – едва заметно, но все-таки повелся на лесть Гурцул.

– Вы поняли, что план идиотский, поэтому подстраховались. Козырно ваши люди сработали, не вопрос. Чисто Воротына взорвали…

– Мои люди здесь ни при чем.

– Да ладно вам!

– Не ладно…

– Не, но Воротына же завалили…

– Кто?

– Не знаю. Может, какая-то третья сила?

– Какая в нашем болоте может быть третья сила?

– Ну-у…

– Разве что вы с Давидом свою игру включили.

– Да не-е… Зачем это нам?

– Нам? А что, Копыто с тобой?

– Да нет его нигде! – стушевался Кирьян.

Обидно стало: не виноват он в исчезновении Копытина, а Гурцул предъявляет ему за это. Поймал за слово и предъявил.

– Копыта нет, и Воротына нет. Копыто не при делах, и все пилюли на меня выписаны, да?

– Какие пилюли?

– А такие! – повысил голос Гурцул. – Меня вчера завалить пытались! Из автоматов чуть не посекли! А Королька завалили! И Зимохода. И Шмита… Лева на больничке, пулю башкой поймал, хрен его знает, выживет или нет… А в тебя стреляли?

– Э-э… Ну, я же на дно залег, – через силу проглотив сухой ком, мотнул головой Кирьян.

– «Накосячил», и на дно?

– Ну да, «накосячил»… Но я вас, Александр Севастьянович, по спецу не подставлял!

– Но ведь подставил!

– Так это, вы же сами сказали, что Воротына мочить надо…

– Надо. Мочить надо. В этом ты прав…

Гурцул неторопливо поднялся со своего места и, не глядя на Кирьяна, вышел из комнаты. Зато к двум его телохранителям добавилась еще пара бойцов. И Кирьян понял, зачем понадобилось это усиление. Приговор вынесен, осталось привести его в исполнение.

– Эй, пацаны, вы чего?

Он резко шагнул к выходу, но телохранители Гурцула сдвинулись, перекрывая ему путь к дверям. Лица у них не угрожающие. Нет задания кошмарить жертву, поэтому и устрашающие гримасы ни к чему. Жертву нужно просто замочить.

Кирьян приблизился к своим палачам на максимально близкое расстояние и резко повернул к окну. Пространство для разгона у него есть, занавеска смягчит удар о стекло, сведет к минимуму порезы.

И разгон Кирьян взял, и на подоконник ловко вскочил, и стекло выбил, но при этом врезался в решетку, прутья которой предательски отшвырнули его назад, а кто-то быстро схватил его за шиворот.

Его сбросили на пол, чья-то тяжелая нога ударила под правое нижнее ребро. И еще что-то с невероятной силой обрушилось на голову…