— Теперь я тебя поймал. Тебе ни за что не сбежать.

Он попытался меня поцеловать, но что-то отвалилось от сети у него над головой, скользнув по щеке и коснувшись плеча. Должно быть, он решил, что это какое-нибудь животное или насекомое, потому что подпрыгнул с воплем ужаса и несколько раз хлопнул себя по шее. Предмет упал на землю — тоненькая веревочка. Я так хохотала, что повалилась на землю, увлекая Тэйдзи за собой. Примчавшаяся во весь опор запыхавшаяся Лили застала нас барахтающимися на земле в попытках между взрывами смеха выпутаться из сети. Зардевшись, она попятилась.

— Извините.

— Да все в порядке. Мы ничего не делаем, — отозвалась я.

— Мы просто смеемся.

Щеки Тэйдзи были залиты слезами, и я, промокнув их, втерла в ладони, чтобы сберечь для себя.

Лили помогла нам, и мы вернули сеть на место. Мы планировали взять для турне по острову автомобиль напрокат и, следуя указателям, отправились туда, где можно было взять его подешевле. Придя, мы поймали себя на том, что смотрим на соседнюю контору, выставившую на обозрение мопеды и велосипеды.

— Это было бы забавно, — заметила Лили.

— Сидеть в машине малость клаустрофобно. — Тэйдзи не мог отвести глаз от мопедов. — Я не против, если нет альтернативы, но…

Мне хотелось насладиться удовольствием ехать по равнинам острова, вдоль прибрежных дорог в одиночку, а не дышать в машине одним воздухом с двумя другими людьми. Люси, ве́лик на горе и морской воздух. Двое ее друзей едут вместе с ней, но тоже сами по себе.

Так что мы арендовали мопеды и покатили из Рёцу по дороге, ведущей на побережье Сотокайфу. Оттуда ехали вдоль моря, пока не добрались до Нюукавы. Проехали вперед еще немного и остановились у северного мыса, достигнув цели своего странствия.

* * *

Я забронировала места в минсюку — простом традиционном постоялом дворе. Из нашей комнаты открывался вид на Японское море, и, побросав сумки и сбросив туфли, мы поспешили к скалам и песку. Мы решили увидеть море, а когда увидели, решили поплескаться. Вечер был темный, но край моря освещали несколько уличных фонарей у берега. Мы зашлепали по мелким волнам прибоя. Холодная вода плескалась вокруг наших усталых ног. Песок между камнями был мягким и расплывался под нашими стопами, как своего рода вода.

Лили побежала, расплескивая воду, и я со смехом последовала за ней. Не помню, где был Тэйдзи. Я закатала штанины своих джинсов, но вода, плескавшаяся на бедра, промочила меня. Я захохотала. Лили мне что-то кричала, но я не уловила, что именно. Она обернулась на бегу, чтобы повторить, но тут же запнулась о собственную ногу и шлепнулась спиной в воду. Не в силах сдерживаться, я давилась от смеха, пока не показалось, что грудь вот-вот лопнет. Я не осмеливалась поглядеть, как там Лили, потому что знала, что даже если она и пострадала, то перестать смеяться я не в силах. Потащилась на пляж, но едва повернулась спиной к воде, как позади раздался громкий всплеск, и меня потащило в море. Ухватив за плечи, Лили сделала так, что я попятилась на пару шагов. Потом, обхватив меня обеими руками за талию, швырнула вниз. Закашлявшись, я выплюнула соленую воду обратно в море и поглядела вверх на Лили. Она ухмылялась.

— Вот будешь знать! — заверещала она и побежала, приглашая погнаться за ней.

Море пригладило ее рыжий хохолок, прежде ни разу не шелохнувшийся на ветру. Лицо ее выглядело по-другому — не таким глупым, более взрослым. Она бежала, вздымая воду пинками, чтобы я не могла ее нагнать. Я и не пыталась. Я просто перевернулась и прошлась колесом по мокрому песку, потом еще раз. Ласковые волны лизнули мои руки, ноги, потом снова руки. Я была в восторге, что до сих пор могу держать ноги прямыми после перерыва лет в двадцать пять.

Не помню, как остановилась, но знаю, что чуть позже мы с Лили шагали вдоль пляжа бок о бок. Мы что-то мололи скороговоркой охрипшими голосами. Лицо и руки так саднило от холода, что им было почти тепло.

Вытянув руку, Лили заставила меня остановиться. Я поглядела в том направлении, куда она молча указала. На пляже в нескольких футах от нас высилась кучка одежды. Конечно, я тотчас же узнала мешковатые хлопчатобумажные брюки и белую футболку Тэйдзи. А поверх придавленные гладким серым камнем трусы.

Я оглянулась на море. Во всех направлениях, сколько видел глаз, мерцали мелкие волны в блеклом свете луны. А потом я углядела Тэйдзи, белым невыразительным штрихом медленно двигавшегося по воде. Он приседал среди волн, время от времени поворачиваясь то спиной, то лицом. Он упивался прикосновением воды к голой коже.

Зрелище было такое красивое, что я стояла бы на берегу и смотрела на Тэйдзи, пока он не выбрался бы, но Лили вынырнула сбоку от меня, хихикнув.

— Правильно сообразил. — Голос ее был полон трепета.

Она помахала Тэйдзи, хоть он ее и не заметил, потом стащила трусики и замахала ими с улюлюканьем. Расстегнула молнию платья и сбросила его одним движением. Ступив из него, она смущенно вздрогнула и, повернувшись к воде, замялась. Я поняла ее дилемму. Вода была слишком холодной, чтобы зайти прямиком по шею, но она вдруг слишком остро ощутила свою наготу, чтобы входить осторожно, погружая конечность за конечностью. Она решительно забрела по колени. Белизна ее кожи слепила глаза, будто флюоресценция. Она казалась не обнаженной женщиной, а скелетом в ярмарочной комнате страха. Потом она скривилась и бросилась вперед, закричав, когда все тело погрузилось в ледяную воду. У меня на глазах она исчезла. Темное море разгладилось в том месте, где она только что была. Она вынырнула в нескольких местах, все дальше и дальше, и поплыла, делая сильные, ритмичные гребки, пока не расслабилась и не принялась вертеться и изгибаться в воде, удаляясь от берега. Скоро уже было невозможно разобрать, какая из двух подпрыгивающих фигурок принадлежит Лили, а какая Тэйдзи.

Я тоже хотела поплавать, но уже наигралась, и мне нужно было побыть наедине с водой и ночными небесами. Прошла чуть дальше вдоль линии прибоя, туда, где луна залатала море желтыми лоскутками. Холодная вода плескалась вокруг лодыжек. Оставив одежду на песке, я забежала по плечи. Вода облекла все тело, и я, оттолкнувшись ногами, поплыла прочь от берега, за источенные волнами скалы, торчавшие из моря.

* * *

Каждый гребок и толчок оборачивался новым шоком. Море терзало плоть, как острозубая голодная рыбина. Держа голову над поверхностью, я смотрела на воду перед собой — Японское море. Наверное, я плыла на северо-запад от острова. Интересно, а если бы сейчас отдалась на волю волн, позволив воде унести мое замерзшее тело, где я окончила бы странствие? Следуя в своем несчастливом направлении, могла бы угодить во Владивосток или Находку. А если бы меня понесло севернее, то оказалась бы в промерзшем Охотском море. Я задыхалась от холода, чувствуя на губах соль. Это бодрило, но от мысли о Сибири вода казалась еще холоднее. Развернувшись, я сделала несколько гребков на юг, к Южной Корее, Шанхаю, теплым водам Восточно-Китайского моря.

Конечности коченели. От холодной воды между ног и под мышками каждый следующий вдох был короче предыдущего. Казалось, дальнейшее плавание убьет меня, и в то же время я еще никогда не чувствовала себя столь восхитительно живой, столь воспарившей духом. Ощущение было скоропреходящим, я сознавала это, но хотела запомнить его, приберечь где-то внутри, чтобы отыскать после, когда оно мне понадобится.