* * *

Разумеется, это не сработало. Было и сплыло. Оно мне требуется, но я не могу отыскать даже привкуса свежего воздуха на языке. Могу живо представить воду, помню, что она была холодная, но я заперта в душной комнатке в большом здании в Токио. Без толку вспоминать что-либо, если не можешь пережить это заново. Мало знать, что была так счастлива. Больше я этого в себе не нахожу.

* * *

Впрочем, в то время мне казалось, что этого достаточно. Так что, усердно посмаковав момент, отсканировав его в память для будущего использования, я поплыла обратно к берегу. Лили и Тэйдзи бок о бок на пляже поднимали свои мокрые вещи, чтобы натянуть их на мокрые тела. Содрогаясь от холода, они больше не тряслись из-за своей наготы.

Я надеялась, что ночью Лили будет спать крепко. Надеялась, что смогу подвинуть свой футон к футону Тэйдзи, а когда Лили задышит ровно, я перекачусь на него, и очень тихо, в теплом уюте белого хлопка, мы займемся любовью. Я скучала по нему.

Кто развернул футоны и положил их на татами? Каждый свой, или это сделал один из нас, пока двое других чистили зубы или раздевались? Должно быть, у меня слипались глаза, потому что я и не заметила, что Лили занимает средний футон, пока мы все не улеглись. Перебраться ночью к Тэйдзи, не рискуя наступить на нее, нечего было и думать. Винить Лили я не могла, потому что оплошность могла допустить и я сама, первой выбрав свою постель, а может, мы все устроились одновременно. Я смирилась с ночью без Тэйдзи, утешив себя тем, что сплю ближе всех к окну. Потянулась к шпингалету и толкнула раму. Окно легко распахнулось. Я легла и глубоко уснула под ритм волн, набегающих на берег.

Проснувшись утром, я плавно покачивалась из стороны в сторону в желтом тепле света дня.

Тэйдзи и Лили еще спали. Одевшись, я переступила через их безмятежные тела и вышла на улицу, чтобы спокойно прогуляться перед завтраком.

Море под утренним солнцем было синим, но не растеряло ни капельки своего ночного волшебства. Я поглядела на искрящуюся бликами рябь. А повернув голову обратно к пляжу, уголком глаза заметила в море каноэ, которого прежде там не было. Все еще глядя наружным уголком левого глаза, я была удивлена, но ничуть не встревожена, увидев, что давно числящийся в нетях Брайан Черч гребет по воде параллельным мне курсом. Он помахал мне. По-дружески, словно обрадовался, увидев меня прогуливающейся. Его весло беззвучно резало воду быстрыми движениями. Однако он не прибавлял ходу, все время оставаясь обок меня. Я не поворачивала голову, чтобы взглянуть напрямую, иначе он бы сразу пропал. Я просто шла все вперед с милю или около того, зная, что он там, улыбается и машет Люси. Когда же я развернулась, чтобы вернуться той же дорогой, то позволила себе мельком взглянуть на воду.

* * *

В минсюку Лили и Тэйдзи уже поднялись и оделись. Хозяйка была в комнате, выгружая завтрак из больших подносов на наш низкий столик. Миски с рисом, супом мисо, сырыми яйцами, соленой рыбой. Глаз моей рыбы таращился пустым взором, словно она должна была что-то мне сказать, да вот позабыла, что именно. Лили не понравилось, что ее рыба не обезглавлена, но особенно шокировала идея получить глаз на завтрак. Она прикрыла глаз кусочком сухой водоросли, отрезала голову и отдала мне, чтобы я бросила ее в туалет. Что я и сделала. Когда же приступила к собственной рыбе, то выковырнула мягкий черный глаз из орбиты кончиком палочки для еды и съела. У него был рыбный вкус.

— Масса питательных веществ, — объявила я, выковыривая из зубов крошечный кусочек оболочки.

— О боже мой! — шепнула Лили. — Прямо не верится, что ты только что это сделала. Ничего отвратительнее не видела. Извращенка.

Может, и так, да только я съела глаз, заранее зная, что это ужаснет Лили. Обычно я, как и всякие прочие, объедаю только мясо с костей, оставляя голову нетронутой.

Тэйдзи реакция Лили позабавила.

— Она совсем мертвая.

— Но глаз…

— Ты же медсестра. Вот уж не думал, что будешь такой брезгливой. Ты же должна была порой иметь дело с кровавыми и гнойными глазами.

— Да, но я их не ела.

Тэйдзи ухмыльнулся. Обернул водорослью горстку риса и принялся жевать ее, все еще улыбаясь себе под нос.

Мы с ним уплетали за обе щеки, а Лили общипывала свою рыбу по краям, поглощая ее маленькими кусочками между отдельными рисинками из своей миски.

— Выпей чаю. — Я разлила зеленый чай по трем маленьким чашечкам.

— Спасибо. С этой частью японского завтрака я справиться в состоянии.

— Скоро войдешь во вкус.

— Придется, поскольку я планирую тут подзадержаться.

— Значит, не собираешься уезжать? Хорошая новость. — Я вдруг возгордилась своим успехом.

— Раз уж я здесь, надо использовать это на всю катушку, правда? Теперь, когда я малость нахваталась японского, дело уже не кажется таким безнадежным. А самое главное, теперь у меня есть друзья, и оттого появляется желание остаться, потому что теперь пребывание здесь мне уже не в тягость, словно здесь мне и место. Понимаете, о чем я?

Мы кивнули.

— Но это не значит, что мне хочется первым делом поутру смотреть в лицо мертвой рыбе. Можем мы после поесть мороженого?

— Почему бы и нет? — Тэйдзи проглотил чай одним глотком, запивая полный рот риса.

— Хорошо. Что будем делать сегодня?

Протараторив список вариантов из своего путеводителя, я спросила, чем они хотели бы заняться. Лили хотела посмотреть достопримечательности. Тэйдзи музеи и памятники интересовали меньше, чем пейзажи, но он сказал, что ему до лампочки, чем мы займемся.

— Я окружен водой и горами и потому счастлив. Займусь, чем только пожелаете. Вполне достаточно просто быть здесь.

— Тут есть музей золотых копей, — сообщила я. — Это может быть интересно.

Мне нравится спускаться под землю. Мне нравится толика клаустрофобии, толика тьмы и паники, прежде чем я снова выйду под открытое небо. Важно духовно окупить свои денежные затраты. Мне хотелось спуститься в шахту, чтобы вообразить себя погребенной заживо, застрявшей навечно в тесной норе с обоями с золотыми блестками.

* * *

Мы планировали поехать на юг, к Айкаве, чтобы сходить на золотые копи. По пути мы будем останавливаться, чтобы полюбоваться скалами и островками. Днем можно посетить храмы, музеи, театры Но. Переночуем в гостевом доме в Мано. До возвращения в Токио останется еще целый день.

Вставив в аппарат новую кассету, Тэйдзи быстренько снял, как мы с Лили садимся на мопеды. Мы доехали до Сэнкакуван, чтобы увидеть прославленную своей красотой вереницу скал. В этой поездке с Люси что-то случилось. Ее охватило нежданное возбуждение, и она поймала себя на том, что едет на мопеде все быстрее и быстрее. Она понимала, что может потерять контроль над машиной — когда она садилась на мопед в последний раз? — но не могла приказать себе притормозить. Дорога впереди была свободна, и костяшки моих пальцев побелели. Я неслась по твердой серой дороге. Лили и Тэйдзи остались далеко позади. Когда мы прибыли в Сэнкакуван, я остановилась и чуть не перекувыркнулась через руль.