Я взяла свой мешок у Хадонка и начала перебирать самородки, хотя мечтала услышать от Матвея что-нибудь про самолёты. Матвей, заметив наше возвращение, спешно побежал к нексии.

– Я считаю, что вам надо готовиться, – крикнул он издалека.

– К чему?

– Ну, к своим магическим штучкам. Я насчитал более двадцати самолётов за последние десять минут. И все военные. Я не очень в самолётах разбираюсь, но похоже на «сушки».

– А что в этом такого?

– Если не началась Третья Мировая, то ничего. А главное – радио молчит. Мобильная связь не работает.

Подошла Аделла. Во рту у неё торчала травинка. Девушка мечтательно перекатывала её в губах, грызла, поглядывая на всех. Ушки были опущены горизонтально, а хвост игриво похлёстывал по земле. Никогда не видела её такой.

Аделла тряхнула головой, навострила уши и воскликнула:

– Я готова к драке!

– М-м, и я. Столько курицы Кифси съел, что мир переверну.

Я переложила в свою сумку три самородка, присоединив к десятку обычных стен-камней из Химмельблю. Аделла взяла один из рюкзаков Матвея. С хлюпаньем перекинула туда кишки, отрезанные лапы и вырванные с корнем оленьи глаза:

– Сушить и бальзамировать нет времени. Но ничего, сырое мясо работает ещё лучше.

Нексия ехала быстро, подпрыгивая на ухабах, иногда ударялась днищем, после чего Матвей обязательно вскрикивал:

– Спасение мира дорого мне обходится!

Иногда он выглядывал из окна и смотрел в небо. Я тоже выглядывала, но ничего не понимала в танце крошечных самолётов. Мне даже нравилось, что всё небо словно покрыто нежным белым узором, который кое-где оживляли мазки чёрного дыма.

Мы выехали к широкой дороге, обставленной виселицами электропередач.

– Что за фигня? – удивился Матвей.

По дороге пронеслась самоходная карета, гружённая чемоданами и ящиками. За ней ещё одна и ещё. Потом промчалась большая карета, из многочисленных окон которой торчали испуганные лица людей. Матвей назвал карету – «автобус».

Матвей вышел из нексии, встал у дороги и отчаянно замахал руками, пробуя остановить хотя бы одну карету. Но все водители смотрели на него и только ускоряли ход. Наконец перед нами остановился человек на двухколёсном экипаже. На голове у него был круглый пыльный шлем, похожий на те, какие носили воины из Вейроны.

– Что происходит? – спросил Матвей.

– …дец какой-то, вот что, – ответил человек. – В Брянске армия.

– Армия драконов?

– Чего? Вы чё, бухали в лесу? Какие драконы? Танки и БТР. По воздуху вертолёты и самолёты…

– Наша армия?

– А какая же ещё? Только вот творят они странное. Не видно ни одного солдата. Кто внутри танков – неизвестно. С ними в бой вступили наши войска.

– Не понял. Что за наши войска?

– Ну, блин, русские, какие ещё?

– А напал тогда кто?

– Я же говорю – тоже русские. Скорее всего…

– Сами с собой что ли воюют?

– Получается так. До того, как отключилось радио, было объявление о срочной эвакуации. Местные жители собрали манатки, да рванули. Я-то вообще не местный. Путешествую на мотоцикле, по Евразии. Сам я из Казахстана. У меня есть блог с фотографиями, заходи, посмотришь. Вообще, часто у вас такое происходит?

– Лучше уезжай, – ответил Матвей и быстро пошёл к нексии.

1

Чем ближе мы подъезжали к городу, тем сильнее мрачнел Матвей. И было от чего!

На обочине лежали догорающие остатки экипажей. Навстречу нам уже не ехали в каретах, а просто бежали люди. Многие из них раненные. Мне приходилось удерживать Матвея: он всё время хотел остановиться и помочь.

– У нас задача важнее, – напоминала я. – Ты хочешь помочь нескольким людям, лишаясь возможности спасти всех.

– А ты уверена, что это вообще Первомаг? У нас мир тоже полон неприятностей, вдруг война началась?

Я показала ему свой стирометр:

– При высвобождении большого количества магической энергии, особенно Первомагом, показания начинают хаотично меняться, устройство теряет способность предугадывать исход магического события. Слишком много переменных.

Матвей непонимающе уставился на вращающиеся камешки стирометра.

– Я ничего в этом не понимаю.

– Смотри, – увлечённо ответила я. – Обычный стирометр показывает три значения. Первое – это Отметка мага. У меня сейчас единица, потому что я едва-едва дотянула до Первой Отметки. Вторая и третья цифры это уже доли магичес…

Но Матвей прервал меня, показав рукой вперёд:

– Блокпост и солдаты.

Дорогу перегораживала большая палка, перед ней стояли люди в касках и одежде, расцветка которой напоминала расцветку арбалета Аделлы.

– Поворачивайте, куда прёте? – крикнул солдат.

– Нам надо в Брянск, – ответил Матвей.

– Давай, разворачивайся. Приказ всех эвакуировать.

Матвей повернулся к Слюбору:

– Ну? Наколдуй чего-нибудь. Ты же эксперт по мозгам?

Слюбор закрыл глаза… Солдат вытянулся, приложил руку к каске:

– Так точно, Ваше Гувернюрство! Путь свободен!

Остальные солдаты замерли в глубоком поклоне.

Машина Матвея медленно проехала вдоль шеренги. Когда мы миновали блокпост, он повернулся к Слюбору:

– Что за «ваше Гувернюрство»?

– М-м, я заставил их думать, что ты Гувернюр этой страны.

– Гувернюр – это монарх что ли? Так у нас в стране нет монархии. По крайней мере, нет официального царя. Вот солдаты удивятся, когда в себя придут.

По дороге попался ещё один блокпост. На этот раз Слюбор не стал мудрить и просто скрыл всю нексию от внимания солдат: они таращились во все стороны, кроме той, откуда ехали мы.

Один пожилой военный, вероятно, менее всех подверженный иллюзиям, попробовал перегородить нам путь:

– Кто такие? Почему… почему? А? Да ну на… Почему?

Он силился договорить фразу, но поток смешанных мыслей, который породил в его сознании Слюбор, не давал сосредоточиться на словах. Продолжая «почемукать», военный лёг на дорогу и уснул.

Скоро нам пришлось остановиться: далее весь путь был разворочен, исковеркан. В ямах горел огонь или шёл дым. Вдали что-то размеренно грохотало. Иногда грохотало и рядом так, что закладывало уши.

– Артиллерийский огонь, – пояснил Матвей. – Лучше нам сойти с дороги и пробираться по обочине через деревья.