знаю, как представить себе альбом, который мне не нужен. Однако я могу представить себе песни. Вот как я представляю себе эту песню.

Его губы сжались от напоминания, что я делаю то, чего делать не хочу. И, как обычно, он оставил это без внимания. О'Ди уселся за гитару.

— Снова. На этот раз убери первое «меня» из предпоследней строчки припева. Оно не подходит.

Мы сделали это снова. И этот ублюдок был прав.

— Это работает, — согласилась я. Неохотно.

— Это о Мики Мерфи? Песня?

У меня перехватило дыхание, хотя на самом деле не было ничего удивительного в том, что он угадал.

— Это будет частью процесса? Ты хочешь узнать, что стоит за текстами?

— Ты можешь рассказать мне все, что захочешь. Но если хочешь, чтобы я играл роль посредника между тобой и твоей группой, когда будет объявлено о твоем возвращении, возможно, мне следует точно знать, что меня ждет.

— Насколько мне известно, ничего.

— А что касается его самого?

— Я больше ничего не знаю.

— Но что-то же было? Таблоиды были правы?

— Мы не подходили друг другу, — сказала я. — Мы пробудили друг в друге самое худшее. Я позволила ему… Я слишком долго позволяла ему манипулировать собой. И я слишком много мстила. — Я вздрогнула, потрясенная тем, что сказала все это вслух. Именно О'Ди из всех людей.

— Писательство помогает. — О'Ди потряс меня еще больше своим ответом. — Я знаю, ты думаешь, что убегаешь от того, что случилось. Я знаю, что ты не пойдешь на терапию. Но, может быть, это и есть твоя терапия. — Он кивнул на блокнот в моей руке. — Ты делаешь это, даже сама того не понимая.

Я не знала, что ответить. Это было почти по-доброму. Нет. Это было очень любезно с его стороны убедить меня, что я не такой уж трус, каким начинаю себя чувствовать в последнее время.

— И это создает прекрасную музыку.

И вот он здесь!

Я скорчила О'Ди рожу, и, к счастью, это нарушило напряженность между нами.

— Следующий куплет. — Я постучала ручкой по блокноту.

Эй, детка, я ухожу,

Я пытаюсь исправить все наши ошибки.

Так что не ищи меня сегодня вечером.

Я пропела эти слова прямо в глаза О'Ди и когда закончила, не могла не почувствовать любопытства от интенсивности его взгляда.

Что за чертовщина творится у него в голове?

Это было загадкой. Наконец, он сказал:

— Ручка.

После того, как я бросила ручку ему, он нацарапал на листе бумаги, что я дала ему, заполняя ноты для нового куплета.

Твои злые игры вне моей головы,

Я раскрыла всю ложь, которую ты говорил,

И теперь я свободна на всю жизнь.

О'Ди поднял бровь.

— Ты пишешь быстро.

— Иногда. Иногда оно само приходит. Ты точно знаешь, что хочешь сказать. Когда я начала писать эту песню, я только уехала в Европу. Я не знала, что хотела сказать. Теперь знаю.

О'Ди бросил ручку обратно мне.

— Лучше запиши это.

Пока я записывала слова, он спросил:

— И это то, что ты действительно чувствуешь? Или то, что ты хотела бы чувствовать?

И по какой-то причине — может быть, магия написания песен — я честно ответила, глядя на слова:

— Именно так я себя и чувствую, когда между нами три тысячи миль.

Что бы я чувствовала, если бы мне снова пришлось встретиться с Мики — это совсем другая история.

— А потом припев, — сказала я, прежде чем О'Ди успел ответить.

— Повтор первого?

— Да.

Слишком рано я забыла, почему мы пишем вместе. Я забыла об альбоме, который нависал над моей головой, как гигантский голодный орел.

Вместо этого я наслаждалась процессом. Мне нравилось писать музыку с кем-то умным, с кем-то, кто, казалось, понимал мою музыку, а все остальное улетучивалось. Мы даже смеялись вместе, и даже хуже… Мы начали понимать друг друга.

Звук моего урчащего желудка разрушил чары.

— Черт, который час? — Глаза О'Ди расширились, когда он увидел, как солнце опускается за здания на другой стороне реки.

— Мы уже несколько часов в процессе написания.

— Тебе нужно поесть. — Он положил гитару и направился на кухню. — Что у нас есть?

— Не забывай, что у меня план питания.

— Где он?

— В ящике слева от тебя. — Я растерянно смотрела на О'Ди. Неужели он собирается приготовить мне ужин?

Это стало ясно, когда он начал изучать план, а затем вытащил ингредиенты из холодильника и шкафов. Я смотрела, как он готовит, и мое сердце забилось быстрее.

Телефон О'Ди зазвонил, когда он нарезал овощи для жаркого.

— Секундочку. — Он вытащил его из кармана и тут же выругался, увидев номер. — Привет, — ответил он, слегка задыхаясь. — Да, я знаю, я только что вспомнил. Я… Нет, я буду там… Нет… Я знаю… Слушай, мы поговорим об этом позже. Скоро увидимся. — Он завершил звонок, и на его лице отразилось искреннее сожаление. — Я забыл, что у меня сегодня ужин, который я не могу пропустить.

Оу.

Ладно.

Дерьмо. То, что я испытывала не было разочарованием.

Это так!

Ради бога, это же О'Ди. Он был не из тех, кто способен вызвать мое разочарование. Никогда. Этого не может быть. Это запрещено. Я бы этого не допустила. Проверка реальности, пожалуйста!

Мы не могли стать друзьями просто потому, что хорошо вместе писали песни.

— Иди. Я могу сама приготовить себе ужин.

— Но твой гипс…

— Я справлюсь. — Я встала, чтобы взять управление процессом на себя. — Серьезно. Иди.

Выражение его лица снова стало отстраненным.

— Я оставлю свою гитару и вернусь завтра после собеседования с менеджерами. Не забудь прочитать эту папку. — Он указал на нее. — Я бы сказал тебе, кого рекомендую, но боюсь, что ты мне назло намеренно не выберешь этого человека.

Я скорчила гримасу.

— Ладно-ладно.

Он схватил ключи.

— Увидимся завтра.

Я задумалась о том количестве времени, которое О'Ди посвятил мне. Где же во всем этом были другие его артисты?

— Я буду здесь, — пробормотала я.

О'Ди исчез в коридоре, и я ждала, когда за ним захлопнется входная дверь. Но не услышала. Вместо этого я услышала, как он возвращается, и подняла глаза от овощей. О'Ди стоял в дверях, внимательно изучая меня.

Это заставило меня поерзать.

— Что?

— Волосы выглядят превосходно.

О'Ди исчез, прежде чем я успела ответить. Я с опаской уставилась на то место, где он стоял несколько секунд назад, ненавидя себя за то, что ему нравятся мои волосы.

ГЛАВА 12

— Что значит, ты не выбираешь никого из них?

Разочарование