После одного случая папа его ненавидит.

Однажды Майк остался ночевать у меня. Из-за своего состояния. Он пришёл подшофе с вечеринки. Сказал, что захотел моего борща. В итоге, пока я готовила его, он уснул. Я не стала его будить, легла рядом.

А на следующее утро… Приехал отец. Увидел голого Майка в моей постели. А я и не знала об этом! Ему стало неудобно в одежде ночью, и он…

— Вертит моей дочерью, как хочет!

— Макс, перестань! — вступается за меня мама, когда уже сжимаю в руках стакан. Ещё сильнее. Слёзы на глаза наворачиваются. Обида обжигает горло, и я пытаюсь не расплакаться.

Один с Ильёй не даёт встречаться, другой… Друга моего ненавидит.

— Одногодки лучше, чем тридцатилетние мужчины, — удивлённо хлопаю глазами, когда слышу эти слова от Ричарда. Это он про… Себя? Или Илью? — Думаю, лучше Майк, чем Шевцов.

О нет… Опять мы возвращаемся к этой теме.

— Илья в этом плане лучше, — гнёт свою линию Ланин-старший. — Уже сформировавшийся мужчина. Не кинет и всегда сможет обеспечить Лилю.

— Я бы поспорил.

Удивлена.

Райт заступается за Майка. Ему так не нравится Илья?

— Ты ведь знаешь своего подчинённого. Предать человек может в любой момент. А обеспечить… Не думаю, что ты бросишь Лили на произвол судьбы, когда у неё будут трудности в денежном вопросе. Да и я могу поддержать. И вообще, она девочка старательная, не попадёт в ситуацию безденежья. А молодой парень… С перспективами, кругозором на будущее — намного лучше.

Гляжу на Ричарда. Спокойно вытирает руки салфеткой. Смотрит на моего отца. Холодно, равнодушно и даже с каким-то вызовом. И отец также. В ответ.

Будто между ними сейчас невидимая борьба. Характеров. В этом плане они на разных сторонах баррикад.

— Да и я помню наш вчерашний разговор… Ты знаешь, какой Шевцов бабник и разгильдяй. И ты веришь в свою дочь, что она сделает правильный выбор. Сказал, что она взрослая. Так пусть сама…

Отец хлопает кулаком по столу. Разъяряется в один миг. И чуть не вскакивает с места, но женская рука припечатывает его к стулу. Одним ласковым, нежным, но в то же время резким движением. Только мама может успокоить папу.

— Не ссорьтесь, — встреваю сама. Не надо им конфликтовать из-за меня. Как я знаю… Они давно дружат. И рушить их многолетнюю дружбу только из-за мужчин, окружающих меня… Не надо. Слишком большая цена за такой маленький товар. Для них. — Для меня на первом месте учёбе. Поэтому… Ближайшие лет пять я точно не планирую выходить замуж.

Улыбаюсь, пытаюсь смягчить атмосферу. Папа молчит, обижается, отводит взгляд. А Райт продолжает сминать в руках салфетку, напрягаясь рядом со мной.

От бедной бумажки не осталось ни следа.

— Кстати! — вспоминаю то, что мне нужно! — Вот ведь я глупышка! Я ведь вам подарки с Лондона привезла!

Понимаю, что это лучшее, что приходит мне в голову за последние пару недель. И чтобы разбавить вражду между этими двумя, бегу наверх. Ищу подарки, лежащие до сих пор в чемодане, и возвращаюсь обратно.

Вручаю каждому, кроме Ричарда. Не заслужил. Да и я ему уже подарила цветок. Который он, наверняка, выкинул. После того, как я ушла.

Или он давно зачах, так и не прорезавшись.

Но это неважно. Отец смягчается, мама помогает мне с этим. Роза рассказывает смешные шутки, и когда атмосфера между всеми нами чуть разгоняется, как тучи солнышком, сестра привлекает к себе всё наше внимание.

Радостно улыбается, а глаза счастливо сияют.

Немного напрягаюсь. Не знаю, почему. Хотя такую Розу я вижу редко. Наверное, именно поэтому.

Или это из-за того, что вижу лицо Ричарда. Такое же напряжённое. Губы плотно сжаты, как и кулаки под столом.

Что-то тянет меня до них дотронуться. Коснуться пальчиками, успокоить. Вступиться. Как благодарность за то, что он встал на защиту моего друга. Хоть и пошёл против Шевцова, который ему не нравится.

— В общем, — улыбается сестра, нервно теребя край салфетки. А я готовлюсь к новостям.

И судя по её лицу…

Господи, только не говорите мне, что…

— Мне нужно вам кое-что сказать! — она останавливается, делая паузу. Как и моё сердце. Неужели? — Я б…

А дальше только оглушающий шум в ушах.

Звон в ушах от падающей на пол ложки оглушает. Фраза Розы тонет в резком звуке, но всё же отчётливо слышу то, что она так радостно произносит:

— Я буду участвовать в международной выставке игрушек! — её лицо сияет от счастья, и пока мы все сидим в тишине и ждём реакцию друг друга, облегчённо выдыхаю. Мои опасения не подтвердились.

Хотя… Это ведь не опасения. Я должна радоваться за сестру, если вдруг они с Ричардом решатся на малыша, которого Роза не хочет. А не чувствовать облегчение, тягучей субстанцией обволакивающее всё тело.

Райт встаёт со своего места, опускает ладонь на её тонкую талию. Ту самой ладонь, которой он только что касался моего тела.

Притягивает к себе и нежно целует в щёку, поздравляя.

А мне больно.

Так сильно, что грудь дерёт. И сердце распадается на части, когда вижу этих двоих… Радостных. Сестра счастлива, добивается подъёмов в творчестве, а Ричард, несмотря на её несносный характер, поддерживает её.

— Поздравляю, — бывший босс скромно и сдержанно поздравляет свою будущую жену.

Не сказала бы, что он рад. Или скрывает свои истинные эмоции?

— И когда? — раздаётся со стороны матери, которая и уронила серебряную ложку, заглушая объявление Розы. Она всегда поддерживала ту в её начинаниях. Покупала все расходные материалы, давала денег на повышение мастерства, когда у той их не было.

Только при появлении Ричарда Роза отказалась от покровительства мамы.

И сейчас как никогда родительница рада за старшую дочь.

И я.

Роза долго этого добивалась.

— Через три четыре-дня…

Этот срок огорошивает всех.

— Как? А свадьба? — вылетает из уст. Через две недели уже! А она…

— И где это будет проходить? — Райту не нравится вся эта ситуация. Хмурится, сжимает пальцами талию. Несильно, бережно, будто боится навредить.

— Ты только не переживай, коть, — Роза поглаживает мужчину по плечу, а меня потряхивает от этого глупого к нему обращения.

Какой же он кот? Тигр. Даже за усы не дернешь. Ничего не сделаешь. Откроет пасть — и конец.

— Нью-Йорк. Будет идти неделю, но я всё успеваю…

Её не будет неделю.

Свадьба через две.