И не успел Умаров ему ответить, как Гошка положил трубку. Онбыл страшно сердит.

– Ну чего? – спросил Леха.

– Он машину вернул. Она под окнами стоит.

– Ошизеть! Хотя, в общем-то, все нормально… навернякабыли какие-то свидетели, которые заметили номер… а если даже и не было, онисами могут ментов навести… И пойди докажи, что ты не верблюд. Да, Умаровутеперь хреново придется, а уж если менты спросят, как он попал в квартиру тетиЛюси…

– Это его счастье, что мы тут были и многоевидели, – сказала Маня, – в случае чего дадим показания…

Через полчаса они уже входили в Гошкину квартиру. Ибуквально сразу раздался звонок в дверь.

– Кто там? – на всякий случай спросил Гошка.

– Умаров!

Гошка распахнул дверь.

– Прости, брат, я осмотрел машину…

– А вы думали, я такой кретин, что с утра решил вас такразыграть, да?

– Ну, прости, прости. Маня, как ты себя чувствуешь?

– Да ничего, уже лучше…

– Ну, вы можете еще раз спокойно и со всемиподробностями рассказать, как было дело?

– Спокойно вряд ли получится, – хмыкнул Гошка. Онвсе еще был сердит на Умарова.

– Давай, Георгий, обижаться будем, когда делозакончится, а оно, кажется, только все расползается… И кстати, откуда вамизвестно про девушку, про то, что вчера она села ко мне в машину?

И они все ему рассказали.

– Бедолага… несчастная девчонка… дура, конечно, но…Говорите, она жива?

– Была жива…

– Этот Кощей чего-то нес, что она навела кого-то наквартиру тети Люси… – припомнил Леха.

– Да, я так и понял… Дело в том, что она пришла ко мнев надежде встретить Людмилу Викторовну и, вероятно, все ей рассказать,облегчить душу, поначалу даже собралась сгоряча рассказать все мне, правда,боялась, что квартира прослушивается. Тогда я пригласил ее пообедать со мной вресторане, но, когда она села в машину, порыв, видимо, прошел, или она чего-тодополнительно испугалась, не знаю, но только она ровным счетом ничего мне нерассказала, только какие-то пустяки. Она обожает Людмилу Викторовну, знает сдетства, ее мама портниха, шила Людмиле Викторовне. А та частенько дарилачто-нибудь девочке, давала билеты в Дом кино, даже помогала сочинения писать ивсе в таком роде, а вот тайны своей Лена не выдала.

– Ее Леной звать? – спросил Леха.

– Да. Лена Мартынова.

– Тогда понятно, почему ее этот Кощей Мартышкой звал…

– Алексей Михайлович, я про все это многодумала, – не очень решительно начала Маня, – вы только не смейтесь,можно я скажу?

– Конечно, говори. Почему это я должен смеяться?

– Мне кажется, дело было так… Она ходила к тете Люсе,знала, что та надолго уезжает, и кому-то проболталась, не исключено, что томуже Кощею, а они взяли и устроили в квартире склад наркоты… Она, кстати, Ленаэта, похожа на наркоманку… И ключи, вполне возможно, у нее были, или, во всякомслучае, она запросто могла копию сделать, а потом… когда тетя Люся должна былавернуться, они оттуда свалили, а ей совестно стало… Или же она узнала, что тетеЛюсе кто-то хочет причинить вред… Ну я не знаю…

– Да, Маня, ты просто умница! – воскликнулУмаров. – Я тоже приблизительно так думал…

– А вот что новые соседи в квартире ищут, я ума неприложу… просто, видно, такая несчастная квартира…

– Да, как у Булгакова, «нехорошая квартира», –почесал в затылке Умаров. – Впрочем, вы еще не читали…

– «Мастера и Маргариту»? Я, например, читала!

– Да что ты говоришь? – поразился Умаров. –Хотя что я удивляюсь… С такой головой.

– Алексей Михалыч, это все, конечно, здорово, –прервал его восторги Леха, – а что теперь делать-то? И что будет с вашеймашиной? На ней ведь человека сбили…

– Не беспокойся, тезка. Я позвонил одному своемутоварищу, он большой милицейский чин, и все рассказал, так что проблем небудет, потом позвоню еще, расскажу про Кощея, пусть займутся…

– А зачем же они это сделали? – спросил Гошка.

– Зачем сбили Лену? Очевидно, видели, как ко мне вмашину села, выяснили, что я живу в той самой квартире, и испугались…

– Или же им эта квартира опять понадобилась, –предположил Гошка.

– Вряд ли. Но так или иначе, а вы – неслыханныемолодцы! Я в вас не очень-то верил, а теперь… Если бы не вы, все это черт-течем могло кончиться, конечно, в результате разобрались бы, но… но времени былобы потеряно немало, ох, немало…

– Алексей Михайлович, а вы тоже считаете, что соседиваши с наркотиками никак не связаны?

– Конечно, тут что-то совсем другое… я вчера с нимивесь вечер провел. Странные они люди… а в чем странность, еще не разобрался.Если бы не история с Женькой, я вообще сказал бы, что это вполнедобропорядочная провинциальная чета… Однако Женькин случай со счетов-то нескинешь. Вчера они вели себя так, что комар носа не подточит. Только НеллиИвановна очень почему-то меня не любит, ох как не любит… хоть и скрывает это,всеми силами старается скрыть, но не больно-то получается.

– А чего ей вас любить-то, между прочим? –засмеялся Леха. – Чует небось, что от вас ей ничего хорошего не обломится.

– Это точно.

– А знаете, по-моему, что надо срочно делать? –заявила вдруг Маня, уже пришедшая в себя.

– Что именно? – с некоторым даже почтениемосведомился Умаров, эта девчушка невольно внушала ему уважение.

– Ну, как-то их поторопить, что ли… а то мы шажоксделаем – и языками чешем невесть сколько, опять шажок, и опять… Нет, надо,например, сказать им, что через пять дней возвращается тетя Люся, а вы,допустим, на один вечер уезжаете…

– Шикарно, Малыга! – завопил Леха. – А самиустроим засаду! И поглядим, чего им там понадобилось?

– Боюсь, это ничего не даст, – покачал головойУмаров. – Во-первых, там не больно-то спрячешься… один человек может, абольше…

– Затаиться, к примеру, на балконе! – сверкаяглазами, воскликнул Леха.

– Нет, не пойдет.

– Почему это?

– Холодно, брат, сыро… И вообще, если уж пойти на такуюпровокацию, то мне одному надо. Я там и спрячусь, и «жучок» поставлю.

– А вы у них в квартире «жучок» не оставляли? –полюбопытствовал Гошка.

– Нет, я и был там один только раз, да и то эта НеллиИвановна глаз с меня не спускала. И, уверен, после моего ухода тщательно всепроверила. Она и вчера у меня под столом руками шарила…