– Спасибо, – бросила та, стянув его с влажных волос и обмотав вокруг влажных плеч.

Джавра подняла кулаки, и Жужело одобрительно кивнул при виде играющих рельефных мышц.

– Да, женщина ты внушительная, этого у тебя не отнимешь. – Он, в свою очередь, стиснул кулаки и тоже выразительно поиграл твердыми, как дерево, мускулами. – Но я не стану тебя щадить из-за этого.

– Отлично. Кроме груди, да?

– Как договорились. – Жужело усмехнулся. – Об этой битве, может быть, еще песни сложат.

– Только ты петь их не сможешь, потому что без зубов останешься.

Они обменялись быстрыми, как молнии, ударами. Кулак Жужелы с глухим стуком ударил по ребрам Джавры, но та, казалось, даже не заметила этого и ответила тремя быстрыми ударами, последний из которых пришелся противнику в челюсть. Жужело не дрогнул, остался таким же собранным и внимательным, лишь отступил на шаг.

– Ты сильная, – сказал он. – Для женщины, конечно.

– Ты еще увидишь, насколько я сильная.

Она обрушила на него град стремительных ударов, но попадала лишь в воздух – Жужело оказался поразительно ловким для своего роста и был увертлив, как рыба в воде. Со звуком, какой издает шмат сырого мяса, брошенный на прилавок, Джавра отразила удар противника предплечьем, рыкнула сквозь стиснутые до скрежета зубы, отмахнулась от удара, нацеленного в лоб, и перехватила руку Жужела. Почти неуловимым для взгляда движением она припала на одно колено, взметнула противника над головой и бросила, но он извернулся в воздухе так же ловко, как это делала Шев, пока ездила с циркачами, ткнулся в землю плечом, перекатился и вскочил, продолжая улыбаться.

– Ни дня без нового урока, – сказал он.

– Ты проворен, – отозвалась Джавра, – для мужчины, конечно.

– Я еще покажу тебе, что такое проворство.

Он шагнул вперед, сделал обманное движение, будто собирался ударить снизу вверх, пригнулся, уклонившись от удара ногой, поймал противницу за лодыжку опорной ноги и без видимого усилия поднял, чтобы бросить. Но Джавра успела зацепить его согнутой ногой за шею и увлекла наземь вместе с собою. Они упали и, сцепившись переплетенными конечностями, покатились по мокрой земле, забыв о всякой пристойности, извиваясь, колотя друг дружку кулаками и коленями, рыча и отплевываясь.

– Это ад какой-то. – Шев громко, протяжно застонала и уставилась в туман. – Это… – Она осеклась, и сердце у нее совсем оборвалось. – Эй, вы… – пробормотала она и медленно поднялась со своего камня, – вы, двое!

– Мы… – рыкнула Джавра, пиная Жужелу коленом в ребра.

– Немного… – выдохнул Жужело и боднул ее в губы.

– Заняты! – взревела Джавра, и они, все так же обнимаясь, перекатились через лужу.

– Возможно, вам сейчас захочется остановиться, – ворчливо отозвалась Шев. Из тумана начали появляться людские фигуры. Сначала три. Потом пять. И, наконец, пришельцев стало семь; один из них был верхом на лошади. – Мне кажется, что к нам пожаловали гонцы от Бетода.

– Ить, растудыть! – Жужело выпустил Джавру, метнулся к своему мечу, положил ладонь на рукоять и занял внушительную позу, которую лишь немного портила грязь, облепившая его голый торс. Шев судорожно сглотнула и снова позволила кинжалу выпасть в подставленную ладонь. Он проводил там куда больше времени, чем ей хотелось бы.

Первым из расплывавшегося в тумане пятна сформировался в полноценный человеческий облик заметно боявшийся мальчик лет пятнадцати, не старше, который трясущимися руками держал наполовину натянутый лук, направив стрелу примерно в ту сторону, где находился Жужело.

Потом появился совершенно образцовый северянин, с внушительной бородой (кому-то, может быть, такое и нравится, а вот Шев совершенно не нравилось) и еще более внушительным вооружением (если кому-то может понравиться такое; Шев это тоже не нравилось).

– Вечер, Фладдд, – сказал Жужело, не упоминая о том, как оценивает этот вечер, и вытирая кровь, выступившую на разбитых губах.

– Жужело, – констатировал тот, которого Шев сочла за предводителя, и оперся на копье, как будто проделал дальний путь.

Жужело начал демонстративно считать северян – переводил указательный палец с одного на другого и беззвучно шевелил губами.

– Семь человек, – сказала Шев.

– Ах! – воскликнул Жужело. – Ты права, она и впрямь быстро соображает. Семь! Я польщен – ради меня одного Бетод оторвал от дела столько народу. Я-то думал, что для войны против южан ему потребуется каждый человек. Я имею в виду, что, ладно, меня считают безумным, а как же эта война? Вот это и есть настоящее безумие.

– Не скажу, чтобы я был не согласен с тобою, – ответил Фладдд, раздирая бороду грязными пальцами, – но ведь не я принимаю решения.

– Кое у кого хребет слишком слаб для того, чтобы принимать решения.

– А кое-кто того и гляди надорвется от своих решений, которые всегда оказываются неверными. Жужело, я знаю, что ты всегда идешь наперекор всему, но не мог бы ты хотя бы на некоторое время попытаться вести себя по-другому? Бетод теперь стал королем всех северян. Он не может допустить, чтобы его люди сами выбирали свои пути.

– Я Жужело из Блая, – заявил Жужело, выпятив широченную грудь. – И я хожу только теми путями, которые выбираю сам.

– О боже, – пробормотала Шев. – Это же Джавра в мужском обличье. Джавра, это твое подобие в мужском образе!

– Да, у него, пожалуй, есть определенные достоинства, – сдержанно, одобрительным тоном ответила Джавра, вытряхивая из волос прилипшие к голове во время драки катышки овечьего помета. – А почему только один из вас едет верхом?

Северяне поглядели друг на друга так, будто причина вопроса уже вызывала между ними какие-то разногласия.

– Война идет, – проворчал один из них, с гнилыми зубами. – Так что лошадей на всех не хватает.

Шев громко фыркнула.

– Как будто я этого не знаю! Но уж если бы я могла ехать на лошади, то ни за что не пошла бы пешком.

– Это моя лошадь, – сказал Фладдд. – Но у Керрика нога болит, вот я и уступил ее ему.

– У всех у нас ноги болят, – буркнул рослый силач с чересчур пышной бородой и чересчур, и даже сверх того, большим топором.

– Нынче, пожалуй, неподходящее время для споров о том, кому ехать верхом, – повысил голос Фладдд. – Видят мертвые, мы более чем достаточно чесали языками на этот счет. – Он жестом велел своим людям раздвинуться направо и налево. – Жужело, кто эти, прах их побери, женщины?

Шев закатила глаза, а Джавра напыжилась.

– Я Джавра, Хоскоппская львица.

Фладдд поднял одну бровь.

– А твоя служанка?

Шев устало застонала.

– О, ради…

– Она не служанка, она прихвостень, – сказал Жужело. – Или… как это сказать про женщину? При?..