– Это верно. – Джавра задумчиво скривила губы и медленно окинула Жужело взглядом с головы до пят. Шев уже доводилось видеть у нее такое выражение, и она почувствовала, что сердце у нее опустилось еще ниже (если такое вообще возможно). – Но сдается мне, что мы с тобой сможем разобраться и другим способом.

– Ох… ох… ох…

Шев, дрожа, стояла на коленях около лужи с грязной дождевой водой, бормотала все проклятия, которые знала, а знала она много, пыталась смыть запекшуюся между грудей кровь тряпкой, оторванной от рубахи одного из мертвецов, отчаянно стараясь при этом не слышать хриплых стонов Джавры, раздававшихся за валуном. С таким же успехом можно было бы не замечать, как кто-то забивает гвозди тебе в голову.

– Ох… ох… ох…

– Это ад, – скулила она, уставившись на отражение своего грязного окровавленного лица в грязной, кровавой луже. – Это ад.

Что же она сделала, за какую вину она оказалась здесь? Брошена в этом месте, где нет ни любви, ни солнца, ни культуры, ни удобств. Месте, просоленном слезами праведников, как говаривала ее мать. Липкие волосы свалялись на голове, как треклятые водоросли на догнивающей лодке. На исцарапанной, стертой, покрытой ссадинами коже пупырышки от холода не отличишь от шелушащихся следов обморожений. Красный, воспалившийся от постоянного вытирания нос, из которого непрерывно текут сопли. Ввалившийся, постоянно урчащий живот, тик в ушибленной шее, ноги, натертые до водяных мозолей, увядшие, рассыпавшиеся мечты…

– Ох… ох… ох… – Джавра стенала все громче и громче, и теперь к ее выкрикам добавилось протяжное монотонное рычание Жужела: – Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р…

Шев поймала себя на том, что пытается угадать, что же именно у них там происходит, и хлопнула себя по голове повыше уха, словно рассчитывала таким образом выбить неуместную мысль. Ей следовало сосредоточиться на жалости к себе! Вспоминать все, что она потеряла!

Дом дыма. Ну, это не настолько уж великая потеря. Друзья в Вестпорте. Так ведь у нее никогда не было никого такого, кому она могла бы доверить медный грош. Секутор. Что бы парень себе ни думал, ему наверняка куда лучше быть в Адуе, при матери. Каркольф. Каркольф, чтоб ее, предательница! Однако, боже, какие бедра! Разве можно долго злиться на обладательницу таких бедер?

– Ох… ох… ох…

– Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р…

Она заставила себя натянуть рубашку, которая в результате стирки из просто окровавленной превратилась в окровавленную, грязную, мокрую и леденяще холодную. Дрожа от омерзения, попыталась вытереть кровь из уха, из носа, со лба.

Она ведь при любой возможности пытается сделать какое-нибудь мелкое доброе дело, разве нет? Давала медяки нищим, если у нее было чем поделиться, и тому подобное… Что же касается иных поступков, то у нее были для них серьезные основания, разве нет? Или она всего лишь находила для себя хорошие оправдания?

– О боже, – в очередной раз пробормотала она, отбрасывая с лица сальные мокрые волосы.

Ужасная истина состояла в том, что она получала в общем-то по заслугам. Очень может быть, что даже меньше того, что заслужила. Если она угодила в ад, то каждая толика мучений досталась ей по праву. Она глубоко вздохнула и выдохнула с такой силой, что даже губы затрепетали.

– Ох… ох… ох…

– Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р…

Шев сгорбилась и оглянулась на мост.

Она замерла, и сердце рухнуло еще ниже, чем прежде. Прямо в ее стертые до мозолей пятки.

– Эй, вы! – пробормотала Шев и медленно выпрямилась, одновременно застегивая пуговицы рубахи. – Вы, двое!

– Мы… – донесся до нее сдавленный голос Джавры.

– Немного… – простонал Жужело.

– Заняты!

– А может быть, вам стоило бы отвлечься! – взвизгнула Шев, выхватывая нож и поворачивая руку так, чтобы его не было видно спереди. Она заметила, что застегнула рубаху не на те пуговицы и угол незаправленного подола свесился почти до колена и прилип к бедру. Но прихорашиваться было поздновато. Из тумана снова появлялись силуэты. Со стороны моста. Сначала один. Потом второй. Всего три. Три женщины.

Высокие женщины, державшиеся с тем же непринужденным высокомерием, которое было присуще Джавре. Высокомерием, говорившем о том, что они не просто ходят по земле, а управляют ею. Все три были при мечах. Все три насмешливо ухмылялись. Все три – Шев нисколько не сомневалась в этом – были храмовыми рыцарями Золотого ордена, отправленными Верховной жрицей Тонда в погоню за Джаврой.

У первой была длинная темная коса, переплетенная золотым шнурком, и старые глаза на молодом лице. У второй – большой ожог через всю щеку и часть скальпа, и не хватало одного уха. Третья, рыжая, коротко подстриженная, хитро прищурившись, оглядела Шев с головы до пят.

– Ты очень… сырая, – сказала она.

Шева сглотнула.

– Это север. Здесь все малость сыровато.

– Распроклятый север. – Та, что со шрамом, сплюнула. – Нигде ни одной лошади не сыщешь.

– Ни за любовь, ни за деньги, – пропела рыжая, – а уж я, можешь не сомневаться, испробовала и то и другое.

– Вероятно, какая-то война, – сказала темноволосая.

– Это север. Здесь постоянно воюют.

Из-за валуна, затягивая ремень и тяжело вздыхая, выбрался Жужело.

– Весьма уничижительная характеристика нашего образа жизни, однако вынужден сознаться, что не могу отрицать ее справедливости. – Он поднял Меч мечей на плечо и остановился рядом с Шев.

– Ты отнюдь не так остроумен, каким кажешься себе, – сказала обожженная.

– На деле, – заметила Шев, – мало кто из нас соответствует собственному представлению о собственном остроумии.

Из-за валуна вышла Джавра, и пришелицы явно занервничали. Ухмылки сменились хмурыми взглядами. Руки поползли к оружию. Шев чувствовала, что сейчас как пить дать случится еще одна стычка, и изо всей силы цеплялась за совершенно не подходящий к ситуации нож. Ведь сколько ей приходилось драться – можно было, пожалуй, научиться орудовать мечом. Или, может быть, копьем. С копьем она могла бы казаться выше ростом. Но в таком случае придется постоянно таскать с собою эту дуру. Тогда, возможно, что-нибудь на цепи, что можно свернуть в маленький комочек?..

– Джавра, – сказала та, что с косой.

– Да. – Джавра окинула женщин своим особым взглядом бойца. Тем небрежным взглядом, который, казалось, говорил, что она за мгновение полностью оценила их и увиденное не произвело на нее впечатления.

– Ты, значит, здесь.

– Где мне еще быть, кроме как там, где я нахожусь?

Темноволосая женщина вздернула острый подбородок.

– Почему бы тебе не представить нас всех?

– Слишком уж много хлопот для встречи, которая закончится, не успев толком начаться.