– Постойте, Анфиса Николаевна, – остановил ееГлавный нетерпеливым жестом.

Он надел очки и углубился в чтение бумаг. Через секунду поднявна меня глаза, он сказал:

– Это бомба. Как эти документы к вам попали?

– Долгая история.

Если мы не можем объяснить их происхождение, напечатать ихочень непросто. Нужны доказательства подлинности этих документов.

– Мы начали проверять объекты по этому списку, –заговорила я, держась из последних сил, – точнее, Котенкин начал ихпроверять… Ему подстроили катастрофу. Он лежит в реанимации.

Больше говорить я не могла, я разрыдалась.

Главный редактор суетился около меня, срочно вызваннаяфотомодель принесла минеральную воду и валерьянку. Гюрза сидела в своем кресле,злобная… как гюрза, а я тряслась – от рыданий и не могла взять себя в руки.

– Не расстраивайтесь так, Александра Юрьевна, –пытался успокоить меня Главный, – я звонил в больницу, жизнь Котенкина ужевне опасности.

– Авария подстроена, – сквозь слезы сообщилая, – еще вчера тормоза у него были в полном порядке.

– Вы уверены? – колебался Главный.

– Он сам подтвердит, если… когда очнется.

– Та‑ак, – протянул Главный. – А теперьвытрите слезы и расскажите мне подробно все об этих документах. Хватит плакать,девочка, надобно работать.

Я послушно вытерла слезы и красноречиво поглядела на Гюрзу.Виталий Андреевич перехватил мой взгляд и вполголоса вежливо сообщил Гюрзе, чтоони с ней закончили разговор, а если будут еще какие‑нибудь вопросы, торешат они их в рабочем порядке. Гюрза нехотя направилась к двери, одарив меняна прощание взглядом Медузы Горгоны.

После ее ухода я незаметно ощупала свои руки и ноги,убедилась, что не окаменела и повернулась к Виталию Андреевичу. Он протягивалмне стакан минералки. Я отхлебнула глоток и поведала ему о смерти директора«Домовенка» Бориса Борисовича Ахтырского, которая произошла прямо у меня наглазах, о том, как мы с Мишкой ездили в морг, чтобы узнать причину смерти, и отом, как неизвестная женщина, представившаяся любовницей Ахтырского, отдала мнеконверт с документами.

Рассказывая, я старалась, чтобы Главный не догадался о том,что у меня нет никакого секретного информатора, и что ввязалась я в это делосовершенно случайно.

Выслушав меня, Виталий Андреич надолго задумался. Потом онеще раз просмотрел документы, сделал для себя несколько пометок и сказал мне:

– Относительно смерти Ахтырского – я подключу своиканалы. Узнаем, отчего он умер. Документы производят впечатление подлинных. То,что при проверке этих документов на Котенкина совершили покушение, – этодоказательство их подлинности. Будем печатать. Это бомба, настоящая бомба!

Домой в этот вечер я была идти не в состоянии, аразвлекаться в компании друзей или одного друга – тем более. Я досидела вредакции до последнего звонка и уныло побрела все же в сторону дома.

Выйдя из метро, я остановилась. Хотелось напиться горячегочая с ватрушкой, и чтобы в ватрушке было много‑много корицы… А потомзалечь на диван с какой‑нибудь ерундой или включить телевизор и тожесмотреть ерунду, но только чтобы интересную… Главное – ни о чем не думать.

Сейчас мне кажется, что если бы я сумела взять себя в руки,то уже тогда догадалась бы обо всем, но я предпочитала отодвигать от себяочевидное и прятать голову под крыло, как страус.

Ужасно не хотелось встречаться с Петром Ильичем и с мамулей,и я, как утопающий за соломинку, уцепилась за Ираиду.

Ираида живет в трех остановках от нашего дома, не зря онатаскается к нам так часто. С Ираидой можно болтать ни о чем, можно вообще неразговаривать – она не обидится. Вообще она человек очень легкий, видать, заэто ее и любят мужчины. Заодно выясню, как там продвигается следствие по делуутопленной соседки.

Я приободрилась и пошла по направлению к Ираидиному домусамым длинным путем.

Но, добравшись до ее дома, я с грустью заметила, что света вИраидиных окнах нет. Стало быть, Ираида где‑то гуляет. На всякий случай яподнялась на лифте наверх и позвонила в двери. Естественно, никто не открыл.

Я стояла у подъезда, собираясь уже уходить, как вдругподъехала машина, из нее вышел солидный такой дядечка, с достоинством оглянулсяпо сторонам и неторопливо открыл дверцу Ираиде. Мужчина был не молод – заполтинник явно перевалило, – но широк в плечах и крепок на вид. Был он вштатском, но, подготовленная Ираидой, я сразу же определила в нем подполковникамилиции.

Я подумала, что сегодня мне разговор с Ираидой не светит, иотступила подальше. Впрочем, парочка меня и не заметила. Подполковник взялИраиду за руку и долго и проникновенно что‑то говорил вполголоса. Ираидазасмеялась грудным смехом, потом чмокнула его в щеку и побежала по ступенькамподъезда легко, как девочка, а подполковник сел в машину и уехал, чем немало,надо сказать, меня удивил.

Я догнала резвушку Ираиду только на втором этаже.

– Ну ты и скачешь! Прямо как стрекоза!

– Сашка! – обрадовалась Ираида. – А ты чтотут делаешь?

– Зашла вот, – вздохнула я, – да хотела ужуходить, чтобы не мешать. Чего же он не остался?

– Простите, говорит, служба! – рассмеяласьИраида. – Ну в следующий раз останется, куда он денется…

– Он что – разведенный? – подозрительно спросилая.

– А как же! – подтвердила Ираида. – Ты моиправила знаешь…

– Что, он так сразу и сообщил про свое семейноеположение? – поддразнила я.

– Ну зачем же, я у секретарши все выяснила…

Действительно, Ираида обладает потрясающей способностьюнаходить общий язык с секретаршами, продавщицами продуктовых магазинов игостиничными администраторами, такой уж у нее характер.

– Ничего не желай мне, чтобы не сглазить, –попросила Ираида.

– Тебя и захочешь – не сглазишь!

– Слушай, что мы все обо мне. Ты зачем пришла?Случилось что‑нибудь с матерью?

– Почему ты думаешь, что с ней случилось? Может, это сомной? – надулась я.

Хотелось капризничать, и чтобы все вокруг бегали на цыпочкахи приносили горячий чай с лимоном и булочки… но я тут же вспомнила несчастногоМишку Котенкина и чуть не прикусила язык от стыда.

– А что с тобой случилось? – Ираида внимательно наменя посмотрела и определила: – Вижу, что дело тут не амурное, а служебное.

– Ираида, тебе бы в милиции работать, людей насквозьвидишь!

– Вот и Валентин Васильевич то же самое говорит! –подобрела Ираида. – Кстати, ты знаешь, что случилось‑то? У Алевтиныпокойной при обыске нашли тайник в подоконнике, а в нем долларов – видимо‑невидимо!