— А вы чего остались?

— Хотим спросить, чего это вы так перепугались при слове «следователь»?

— Грешки замучили?

— Когда есть что скрывать, человек всегда мрачный ходит!

— Откройте, что у вас на душе?

Мариша старалась на благо расследования. А Катька сама для себя. Должна же она была выяснить, что за человек Борода. Но Борода оказался крепким орешком. В грехах каяться не пожелал, заявив, что он не на исповеди, а подруги не священники, так что пусть проваливают, пока он их заступом не огрел.

— Надоели! — рыкнул он. — Убирайтесь! Мне работать нужно!

И в самом деле начал долбить испорченную засохшим цементным раствором землю с таким остервенением, что подруги поспешили убраться подобру-поздорову. Впрочем, Мариша еще задержалась. И сказала несколько слов Бороде. После чего он ковыряться в земле перестал. И когда Мариша повернулась, чтобы уйти, еще долго смотрел на ее спину внимательным и каким-то оценивающим взглядом.

Тем не менее подруги успели вернуться в деревню к тому моменту, когда озверевшая Светка набросилась на ничего не понимающую и недоумевающую Ирочку. Однако та, несмотря на растерянность, сумела оказать Светке достойное сопротивление. И между женщинами завязалась самая настоящая драка. Все было как полагается. С тасканием друг друга за волосы, визгом и воплями. Подбежавшие подруги хотели разнять драчуний, но Светкины подружки им не дали.

— Пусть разомнутся немного, — остановили они Маришу с Катей. — Им это только на пользу пойдет.

Мариша так вовсе не считала, тем более что обе противницы, она видела, уже успели выдрать по полной пригоршне чужих волос. А лица их, словно боевой раскраской, украсились обильно кровоточащими царапинами от ногтей.

— Пусть подерутся, Светка хоть стресс снимет!

Драка шла непосредственно перед домом, на крыльце которого восседал муж Ирочки. Однако его просветленный взгляд был устремлен слишком далеко. И то, что его жену лупят под самым его носом, мужчина явно не видел или не считал нужным обращать на такие пустяки внимание. Таким образом, он сохранял полнейший нейтралитет до тех пор, пока Светка не упала на него.

Разумеется, не специально. Просто она стукнула Ирочку, а та оттолкнула соперницу. Светка сделала шаг назад, но глаз на затылке у нее все же не было, и Светка не заметила обломка кирпича, валявшегося на земле. Девушка споткнулась о него. И, взмахнув руками, полетела назад, прямо на безмятежно медитирующего Ирочкиного мужа.

Неизвестно, как бы в такой ситуации поступили настоящие индийские йоги. Может быть, они бы не прервали своей медитации. Но Ирочкин муж явно еще не достиг их уровня. Потому что, когда на него свалилась здоровенная дылда, задев его своими длинными острыми каблуками, он яростно зашипел, с силой оттолкнул ее от себя, вскочил на ноги и обвел вокруг себя возмущенным взором. Увидев исцарапанную в перепачканном и порванном сари Ирочку, он возмутился окончательно и воскликнул:

— Ирина, объясни мне, что тут происходит? Кто эти девушки? И главное, почему ты в таком виде?

Ирочка начала что-то говорить, но вместо слов из ее горла вырывались лишь невнятные булькающие звуки. А вот отлетевшая с крыльца Светка не растерялась.

— Это еще что за хмырь? — воинственно поинтересовалась она.

— Это муж.

— Чей?

— Ее. Ирочки.

Глаза Светки загорелись боевым задором.

— Ага! — завопила она. — Муж, значит! Что? На пару действуете? Жена чужих мужиков соблазняет, а потом вы их вдвоем грабите? Так? Так я вам покажу, где раки зимуют! Если не хотите неприятностей, живо верните мне мою собственность!

— Какую собственность?

— Которую мой муж тебе подарил! Не за так, разумеется! За так из него и медной полушки вытянуть не удалось бы. Уж я-то знаю!

Сенечка помрачнел и устремил на жену испытующий взгляд:

— О чем говорит эта женщина? Кто она такая?

— Не знаю. В первый раз ее вижу.

— Еще бы! Небось знать не знала, что у ее любовника законная жена имеется!

— У чьего любовника? — неожиданно сильно заинтересовался Сенечка.

Кто бы мог подумать, что он проявит интерес к столь ничтожной теме. Что там супружеская измена по сравнению с мирозданием. Но поди же ты! Заинтересовался. Еще как заинтересовался!

— Милый! — бросилась к нему Ирочка. — Я тебе все объясню! Ничего между нами не было. Эта женщина на меня наговаривает!

Но Сенечка не пожелал принять жену в свои объятия. Он строго отстранил ее, прислушиваясь при этом к Светкиным словам. А та разошлась не на шутку.

— Было, не было! Устроили тут ромашку! Верните мне мое добро, и плевать мне на остальное! — надрывалась обозлившаяся до крайности Светка.

— Ваш муж вам изменил? — спросил Сенечка.

— Плевать мне на его измены! Небось у Вовки бы не убыло даже после того, как он всех баб в этом захолустье перетрахал! Верните мне мою собственность!

Сенечка устремил на жену пронзительный взгляд. Та потупилась и отвела глаза. У Сенечки при этом новом доказательстве вины его супруги даже зубы заскрипели. Да так громко, что скрип услышали и подруги, и Светка. А уж Ирочка та и вовсе затрепетала, словно осиновый листочек. Похоже, видеть мужа разгневанным ей еще не приходилось.

— Ты мне изменяла? — страшным голосом произнес Сенечка. — Когда? И с кем?

На взгляд подруг, это был самый несущественный вопрос. Но Сенечку переклинило именно на нем. Он желал знать, с кем жена наставила ему рога.

— Ты его знала? — обратился он к Светке.

— Еще бы! С моим мужем она хвостом крутила!

— Я его убью! — взревел Сенечка и в лучших традициях драмы схватил с земли деревянную палку, выпавшую из забора. — Убью! Где он?

Вопрос вызвал некоторое смущение в зрительских рядах. Даже у Светки мигом поубавилось задору. Она вспомнила, что муж давно мертв, и снова загрустила. Ирочка тоже принялась утирать медленно текущие по ее лицу слезы. Видя такое мокрое дело, Сенечка слегка растерялся.

— В чем дело? — спросил он у жены, но уже гораздо тише.

Ирочка не ответила. Она убежала в дом. За ней следом поспешила Светка, которая вдруг почувствовала в былой сопернице подругу по несчастью. И теперь мчалась за Ирочкой, крича, что покойник был такой кобель, плакать по нему совершенно нечего.

А на долю подружек выпало разъяснять Сенечке, что произошло в деревне, пока он отсутствовал в своей нирване. По мере того как до мужика доходило, сколь много он пропустил, он бледнел, синел, зеленел и начал даже снова скрипеть зубами. Но напрасно подруги испугались, что он снова разъярится. Совсем даже наоборот.

— Какой же я был дурак! — неожиданно воскликнул Сенечка. — Ирочка! Малышка! Иди же сюда!