Виола отпустила руку Лео и быстро пошла наверх. Единственным освещением лестницы был тот свет, который проникал на нее сквозь узкие и очень далеко друг от друга расположенные бойницы. Она даже не стала задерживаться, чтобы выглянуть наружу сквозь одну из таких: желание поскорее избавиться от птичьих криков было слишком сильным.

Добравшись до зубчатого верха стены, Виола стащила с головы шляпу и подставила лицо лучам солнца. Ветерок поймал ее волосы и начал ласково их трепать. Она улыбнулась Лео, который пригнул голову, чтобы не стукнуться о перемычку входа. Виола прекрасно понимала, что ведет себя глупо, но ничего не могла с собой поделать.

Она медленно повернулась на месте, чтобы посмотреть на окрестности. Эти руины были великолепны: они походили на уединенный остров посреди сельской местности. Если бы дать волю воображению, то можно увидеть, как во двор замка въезжают рыцари на боевых лошадях и как спешат полюбоваться на них дамы в платьях с длинными шлейфами в расшитых драгоценными камнями уборах.

— Чувствуешь себя таким маленьким, правда?

— Почему? — спросил Лео, который не понял, о чем она говорит.

— Ну вы с вашим ростом меня не поймете, конечно. Когда-то давным-давно это был чей-то родной дом. Во внутреннем дворе кипела жизнь. В храме молились. А теперь осталась только опустевшая башня, вся в руинах.

— О! Вы, дорогая, пустились в философию и вот-вот расчувствуетесь. Прекратите немедленно. Сегодня у нас только приключения.

Лео повел ее вдоль стены. Юбки выскользнули у нее из рук, и она споткнулась, безнадежно запутавшись ногами в длинном подоле. Он подхватил ее, закинул себе на плечо и, со смехом пробежав вдоль зубцов, оказался у башенной лестницы. Виола завизжала, и шляпа выпала у нее из рук. Лео быстро поднялся по лестнице и вышел на круглую площадку башни, продолжая удерживать ее на плече.

— Ну вот наконец-то можно поставить вас на ноги. Теперь, миледи, вы моя военная добыча.

Она хохотала так, что даже задохнулась.

— Значит, вы рыцарь-мародер? Успешно прорвали оборону замка и теперь намерены сделать владелицу замка своей?

— Вы должны признать, что это хорошая идея.

— А если я откажусь?

— Вы уступите — или умрете, миледи.

Виола повернулась к нему спиной и оперлась руками на парапет.

— Но разве благородная дама не должна предпочесть славную смерть?

— Ах, это была бы такая потеря!

Он притиснул ее к парапету, отводя в сторону ее локоны, чтобы припасть губами к затылку. Еще минуту назад это была игра, но сейчас все внезапно изменилось. Она чувствовала, как ее тянет к нему какая-то невидимая нить, которая натягивается все туже и туже. Желание затопило ее, смывая все опасения и приличия.

— Правда?

Виола, едва сдерживая стон, подалась к нему.

— Безусловно, миледи.

Лео обнял ее со спины, прижав ладони к груди. Даже сквозь корсет она ощутила сосками его ласку.

Его возбужденная плоть вдавливалась в нее. Она подалась навстречу — и он еще сильнее прижался. Его руки переместились ей на бедра, а ее юбки поднялись, словно театральный занавес. Затянутые в перчатки пальцы танцевали по ее коже, и выпуклые швы возбуждающе скользили по ее груди и животу… а потом оказались у нее между ног.

Первое прикосновение Лео заставило ее громко ахнуть. Коленом он развел ей ноги и в следующую секунду уже был готов войти в нее. Его руки притянули ее, а когда мощным движением он вонзился в ее плоть, она задохнулась, и экстаз подхватил ее и понес на своих крыльях к блаженству.

Лео вошел в нее до конца — и замер. Он прижался лбом к ее затылку, жарким дыханием обжигая шею!

— Вряд ли найдется мужчина, который не захочет захватить такой замок. Уж очень лакомая добыча.

Он стиснул руками ее бедра и снова начал мощно двигаться. Виола застонала: ей хотелось испытывать оргазм снова и снова.

— Еще. Я хочу, чтобы ты кончила прямо сейчас! — хрипло потребовал он.

Его рука снова скользнула вперед, бесцеремонно протолкнувшись у нее между ног, и его пальцы прошлись по набухшим складкам и чувствительному бутону между ними.

Она задыхалась от наслаждения, граничащего с мукой. Оргазм был дразняще близко. А потом блаженство накрыло ее, так что у нее подогнулись колени. Лео издал горловое рычание, сотрясшее все его тело, и, продвинувшись еще глубже, кончил.

— Боже правый, Ви!

Она попыталась высвободиться, но он ей не позволил этого сделать.

По ее телу пробежала легкая дрожь, и она закрыла глаза.

— Ни в коем случае не двигайся.

Она все равно приподнялась, ощутив в полной мере его вес. Он потерся щекой о ее затылок, словно кот, обхаживающий кошечку.

— Нет ничего приятнее, чем находиться в женщине, которая только что кончила.

Виола чуть наклонила голову, подставляя его губам шею. Он был не прав, однако невозможно объяснить, почему и в чем именно Лео ошибается.

Он ласково потерся головой об ее щеку, и она отогнала от себя эту мысль. Какое ей дело до того, что лорд Леонидас Вон никогда не любил по-настоящему?

Свет врывался в многостворчатые окна гостиной, играя на картине Каналетто, висевшей над камином, так что казалось, будто венецианские каналы наполнены водой и она стекает по полотну. Только великий художник мог достичь такого эффекта.

Стряхнув мечтательность, Виола снова вернулась к своему рукоделию и несколькими умелыми стежками закрепила пуговку на рубашке Лео. Даже странно, что им удалось обнаружить ее среди скомканных простыней. Сережка, потерянная ею в библиотеке, так и не нашлась.

Пусть это будет жертвой богам. Право, это небольшая цена за такое огромное наслаждение.

Ей, конечно, следовало бы предоставить заниматься этим Нэнс, но ее бедняжка горничная еле успевает приводить в порядок гардероб самой Виолы. Просить ее при этом заниматься одеждой Лео было бы чересчур.

И потом Виоле было даже приятно иметь какое-то занятие, когда его днем не было дома. Ведь при этом она получала возможность снова вспомнить, как именно была оторвана именно эта пуговица или порван рукав рубашки. Как ни странно, эта работа доставляла ей удовольствие.

В дальнем углу Пен во сне зашевелилась, подергивая лапами. Наверное, охотилась на какую-нибудь зверушку. Собака совершенно освоилась в доме и чувствовала себя полноправной хозяйкой.

Виола опустила полотно на колени и рассеянно приложила пальцы к засосу, который скрывался под высоким воротником платья. Ей приходилось делить постель с мужчинами, которые думали только о собственном удовольствии, а на ее ощущения им было наплевать. Она никогда не чувствовала себя желанной — просто красивая игрушка в руках очередного любовника.