— А стоит ли позорится, Рина? — вкрадчиво поинтересовался бывший. Его обычно тщательно уложенные волосы облепили лоб, сделав Адама противно прилизанным. Впрочем, осенняя погода никого не красила. Подозреваю, я тоже выгляжу не как на светском раунде.

— Ну ты же не стесняешься! — фыркнула я. — Занимаешься странным, детскими конкурсами.

— И ты в них, заметь, в меру сил участвуешь.

— Значит, мы должны прекрасно друг друга понимать.

— Вот у меня есть подозрение, что с пониманием у тебя все не очень хорошо. Если ты забыла, твой символ совершил незапланированный выход еще с утра…без него твое присутствие тут пустая трата времени. И твоего, и моего.

Спорить с Адамом мне уже надоело. Он больше времени терял в бессмысленных разговорах.

— Как же плохо ты меня знаешь… — Я притворно вздохнула и закатила глаза. — Запомни, у меня всегда есть запасной план. Вне зависимости от обстоятельств, я сумею тебя удивить.

Возражать Адам не стал, раздраженно махнул на нас рукой, то ли приглашая, то ли позволяя пройти.

Я не стала вникать в тонкости его настроения. С другой стороны поляны мне ободряюще улыбнулся Сильх, в сумке предвкушающее завозилась Тварь, а девчонки, как всегда стеной стояли у меня за спиной. С такой мощной группой поддержки у меня совершенно точно все получится.

Парни подготовились серьезно. Вот правда. Молодцы ничего не скажешь. Часть выступлений мы пропустили, а из оставшихся меня запомнилась пылающая волчья пасть моих конкурентов. Она была натуральной и пугающей. Представляю, сколько пришлось тренироваться, чтобы создать такую.

Сильх ожидаемо использовал природную магию. Их символ был сплетен из шипов и корней, а появление чего-то древнего и страшного сопровождали молнии. Мрачно, красиво, впечатляюще. В духе фейри.

На этом фоне мы с задорной кричалкой про грифонов и сверкающей магией, которую используют на детских праздниках смотрелись забавно, но зато свежо. Оживили обстановку, повеселили слишком уж серьезных парней. Добавили чуть-чуть праздника.

— Все прекрасно, Рина, — с усмешкой сказал Адам, когда я приземлилась после ставшего традиционным огненного вихря. — Только вот про символ-то мы просто слышали…но не видели. По факту его нет, увы…

— Как нет? — усмехнулась я и открыла сумку, из которой выскочила с остервенелым лаем Тварь, которая давно учуяла своего давнего недруга и ожидала возможности его сожрать.

— Рина — это нечестно! — взвыл Адам и моментально запрыгнул на поваленный ствол дерева с ногами, спасаясь от несущегося на него кровожадного монстра размером с половую щетку. — Зачем ты притащила сюда Тварь?

— Ее порода называется Королевский грифон! Раз ты лишил меня обычного грифона, наслаждайся таким, — с удовольствием заявила я, наблюдая, как Тварь с остервенением дерет белую брючину на штанах бывшего. Адам орал дергал ногой, но скинуть Тварь не мог.

Понятно, что если бы парень захотел, от собачки бы не осталось мокрого места. Но я прекрасно знала, он будет просто орать, потому что серьезно сражаться с противником размером с ботинок боевому магу не пристало. Тут было слишком много зрителей, а значит, Адам будет позорится, а мы с Тварью торжествовать.

Наблюдать за тем, как Адам орет и задорно бегает за Тварью было особым видом удовольствия. Представление нравилось всем. Не только моим девчонкам. Но даже друзья Адама наблюдали за происходящем на поляне с интересом.

На небе разошлись тучи и круглая, как головка сыра луна, щедро выливала свет на поляну и позволяла наслаждаться спектаклем. Даже танцующие в лунных бликах светляки смотрелись частью шоу под названием «Адам спасает свою задницу от позора».

В своей жизни Тварь ненавидела старый, драный папин ботинок (утащила она его, впрочем, когда тот был новым и пах свежевыделанной шкурой ягненка), ну и Адама.

Оба объекта вызывали у нее одинаковую реакцию. Едва завидев, Тварь начинала таращить свои огромные глазюки навыкате, истерично лаять и пытаться сожрать объект ненависти. И если ботинок, какая бы хорошая кожа ни была использована при его изготовлении, Тварь медленно, но верно побеждала. При моем прошлом приезде, цела была только подошва и кусочек пятника.

То с Адамом дело обстояло сложнее. Враг Твари номер два был значительно крупнее, мог бегать (и делал это успешно) и до недавнего времени жрать его не позволяла я. А меня Тварь любила, пусть и особой любовью, и слушалась, не всегда, конечно, а только если я грозно орала. А орала я на нее грозно, так как по глупости и наивности какое-то время испытывала к Адаму романтические чувства. Сейчас, правда, каждый раз этот факт вызывал у меня брезгливое недоумение.

Тварь давно охотилась на Адама, поэтому, едва получив от меня не только разрешение, но и благословление, собачка, как с цепи сорвалась и под дружный хохот, всех собравшихся на поляне, носилась за Адамом и пыталась укусить. А зубишки у Твари были хоть и мелкие, но острые, словно у маленькой рыбки-пираньи. Вреда много не нанесет, но будет больно, обидно и стыдно. Ну и след останется на каком-нибудь нежном месте, как напоминание о позоре.

— Рина, ты заплатишь за это! — в очередной раз заорал Адам, уворачиваясь от Твари, зубы которой опасно близко клацнули к его пятой точке.

Бывший скакал по поляне весьма активно, спасаясь тем, что перепрыгивал с одного поваленного дерева, которое использовали, как лавку на другое.

— Я уже слышала много раз, хмыкнула я, даже не пытаясь скрыть торжество. Ты просил каждую группу представить свой символ? Мне кажется, мы справились на «отлично».

— И давно ли ты стала ассоциировать себя с потрепанной болонкой, обладающей зловредным характером, Рина? — выплюнул бывший, замерев для воспроизведения пафосной фразы. Это было ошибкой. Тварь все же изловчилась. Припала на передние лапы, смешно виляя задом и прыгнула, вцепившись Адаму в задницу. Парень взвыл и грязно выругался, а я расцвела. Знала, что это будет приятно, но даже не подозревала насколько.

— Это королевский грифон, Адам. — Я мило улыбнулась и поманила Тварь к себе. — Красивое, умное и благородное животное, которое многие недооценивают.

Тварь отреагировала на мой призыв, еще раз грозно с видом победительницы гавкнула на поморщившегося Адама и запрыгнула мне на руки.

— Это блохастая Тварь, которая живет только, потому что ей позволяют, и лает лишь, потому что никто не воспринимает ее всерьез. Сколько нужно усилий, чтобы ее уничтожить? — Видимо, укус был болезненным и очень сильно ударил по самомнению Адама, иначе с чего он так завелся. — Твое убогое животное так же похоже на настоящего грифона, как и ваша группа на боевых магов… и уничтожить вас так же легко, просто руки марать не хочется, — припечатал Адам. И я поняла, что проиграла. Не состязание, состязание-то мне зачтут. А глобально, потому что он прав. Адам меня унизил и крыть мне больше не чем. По крайней мере, сейчас.

Но тут вмешался Сильх.

— А знаешь, что у них еще общего? — усмешкой спросил фейри, которого все считали моим. — Ты никогда не тронешь Тварь и никогда не тронешь ни одну из них. Будешь беситься, говорить, что легко бы уделал любую, но… не станешь даже пытаться. За их спинами всегда будет защита. А за твоей? Что значит сила каждого из нас против системы? Воли короля? Иногда воли родителей? По сути победителем становится не тот, кто способен выиграть в схватке, а тот, с кем в эту схватку не будут вступать, даже если объективно сильнее…