Фиона вдруг подумала о том, что все это может означатьнеминуемый разрыв их с Джоном отношений. В глазах ее отразился страх. Джонзаметил это, торопливо обошел вокруг стола и нежно обнял Фиону. В этот момент,приоткрыв дверь кухни, миссис Вестерман зашвырнула в столовую пекинеса Фифи —любимую собачку покойной миссис Андерсон, находившуюся теперь, так же, как идругая собака, на попечении экономки. Фифи замерла, увидев обнимающихся Джона иФиону, оскалилась, пулей пролетела через комнату и впилась острыми зубами влодыжку Фионы. Может быть, собачке показалось, что на хозяина нападают или ееохватил приступ ревности, но она держала челюсти крепко сжатыми и отказываласьотпускать негу Фионы. Джон едва смог оторвать ее. Фифи нехотя оставила наконецсвою добычу.

Джон швырнул скулящую собачку в сторону кухни, миссисВестерман тут же подхватила ее, громко причитая, что ее спятивший хозяин дошелдо того, что готов уже убить бедное животное. Затем она ретировалась в кухню,даже не подумав извиниться перед Фионой. Из ранки, оставленной острыми зубамипекинеса, на ноге Фионы текла кровь.

Джон приложил к ране салфетку и усадил Фиону на диван. Еетрясло от обиды и унижения, и в то же время она чувствовала себя полнойидиоткой. Джон помог Фионе доковылять до кухни, предварительно крикнув миссисВестерман, чтобы она заперла собаку. Но та уже удалилась вместе с Фифи в своюкомнату. Из-за двери слышался заливистый лай маленькой мерзавки. Больше всегона свете Джону хотелось сейчас убраться из этого ада и поскорее оказаться сФионой у нее дома, но этого он не мог себе позволить — здесь его дом, здесь егосемья. По крайней мере до отъезда дочерей он должен здесь оставаться. Джонусадил Фиону на кухонную стойку и осмотрел глубокие ранки, из которыхпродолжала сочиться кровь.

— Неприятно говорить тебе об этом, Фиона, но, можетбыть, стоит обратиться к врачу…

— Не беспокойся, все обойдется, — Фиона стараласьуспокоить его.

— Кошмар какой-то! И это в моем тихом доме, —обескураженно пробормотал Джон. Обмотав ее ногу бумажным полотенцем, Джон помогФионе выбраться из квартиры. На полотенце быстро расплывалось пятно крови. Ктому моменту, когда им удалось поймать такси, мокрым насквозь было уже всеполотенце.

Джон повез Фиону, несмотря на ее возражения, в отделение«Скорой помощи» окружной больницы. Он с трудом верил в происходящее.

Осмотрев ногу Фионы, дежурный врач сказал, что необходимозашить рану под местной анестезией, вколол противостолбнячную вакцину и дал ссобой антибиотики и обезболивающие таблетки. Фиона была бледной и измученной.Когда они шли к машине, у Фионы закружилась голова и она вынуждена былаприсесть.

— Извини, что я такая … нюня, — сказала онаДжону. — Ничего страшного, в сущности, не произошло.

Она пыталась изо всех сил не показывать Джону, что чувствуетсебя ужасно. Наркоз проходил, и нога начинала нестерпимо болеть. Мерзкоеживотное вложило в укус всю свою силу. То же можно было сказать и о дочерях Джона.Они постарались изо всех сил причинить боль не только Фионе, но и собственномуотцу.

— Ты называешь это — ничего страшного? —возмутился Джон. — Мои дочери вели себя ужасно, экономка вообще перешлавсе мыслимые границы, собака прокусила тебе ногу так, что пришлось накладыватьшвы и делать укол от столбняка! И это — ничего страшного?

Он был в ярости и не знал, на кого обратить ее в первуюочередь.

— Сейчас отвезу тебя домой, — с несчастным видомпроизнес Джон. — Посиди здесь, я схожу за такси.

Слава богу, Фиона наконец была в безопасности на своейтерритории! Джон сразу же уложил ее в постель, пристроил больную ногу на однуиз подушек, дал Фионе лекарство и спустился вниз приготовить им что-нибудьпоесть и сделать Фионе чашку чая. Когда он вернулся, Фиона уже выглядела лучше— ее лицо порозовело.

Джон принял важное решение и тут же сообщил ей об этом. Вглазах Фионы застыл испуг. Ведь после такого ужасного вечера можно прийтитолько к одному выводу: Фиона создает в жизни Джона слишком много проблем,поэтому им следует… Фиона замерла и не говорила ни слова, пока Джон собирался смыслями. Он и представить себе не мог, какие страхи обуяли эту женщину. Он зналодно — перед ним сидит та, в которую он влюблен без памяти. Он не мыслил своюжизнь без Фионы. Оставалось только сказать ей главное.

— Фиона, если ты готова к этому, я хотел бы перебратьсяк тебе в эти выходные, после того как в субботу я провожу Кортни в Принстон.Хилари уезжает в пятницу вечером. Я не собираюсь оставаться в одной квартире сэтой сумасшедшей старухой. Мне нечего там делать. Я хочу быть с тобой! И моимдочерям придется с этим примириться, хотят они того или нет. Я, возможно, будувозвращаться к себе ненадолго, если они будут приезжать на праздники. Надеюсь,что со временем все образуется и мы будем встречаться все вместе. Купим тебещитки, как у роллеров, и ружье, чтобы защищаться от миссис Вестерман и собаки.Ты согласна, Фиона Монаган? — неуверенно спросил Джон и страшно удивился,когда она в ответ разразилась слезами.

Еще секунду назад Фиона была уверена, что Джон сообщит ей онеминуемом расставании. А она так не хотела его терять! Она переживала из-затого, что дочери Джона возненавидели ее еще до того, как увидели. Экономка —это совсем другая история. И с собакой, по крайней мере такой, можно как-нибудьсправиться. Но дочери Джона убили ее своим неприятием. И Фиона не представляла,как можно поправить эту ситуацию.

— Ты уверен? Уверен, что действительно хочешьэтого? — сквозь слезы переспрашивала она Джона.

— Да, уверен, — твердо ответил он.

У него не было никаких сомнений: его место рядом с ФионойМонаган. Никогда еще он не был так зол на своих детей и не испытывал такогожестокого разочарования.

Фиона никак не могла остановить слезы. Джон сел рядом изаключил ее в объятия.

— Мне очень хочется, чтобы ты переехал сюда, —наконец выдавила из себя Фиона в перерывах между всхлипами. Она все еще непришла в себя от волнений этого безумного дня. Но одновременно испытывалаколоссальное облегчение, осознав наконец, что Джон не собирается ее бросать.

— Почему же ты плачешь? — нежно спросил он.

— Потому что мне снова придется освобождать место вшкафах, — сквозь слезы проговорила Фиона, и оба они рассмеялись.

На следующее утро в кабинет к Фионе, рассматривавшей в этотмомент фотографии на световом щите за окном, заглянул Эдриен.

— Ну как? — поинтересовался он.

Весь вчерашний вечер Эдриен буквально умирал от любопытства,он еле дождался начала рабочего дня и сразу же поспешил к Фионе.

— Было очень интересно, — неопределенно заметилаФиона.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ну, экономка сразу возненавидела меня и, возможно,пыталась отравить, но поскольку она сожгла жаркое, мне так и не довелось егопопробовать. А потом на меня напала собака.