А если она удержит хозяина от брака с той ужасной женщиной,то только выполнит свой долг перед покойной миссис Андерсон. Миссис Вестермандала себе слово сразу после смерти Энн, что не позволит ее мужу оскорбитьпамять этой чудесной женщины, наделав каких-нибудь глупостей. Миссис Андерсонбыла такой чудесной женщиной — настоящей матерью и хозяйкой. А эта, теперешняя,с которой таскается хозяин, и спит с ней, и выставляет себя на всеобщеепосмешище, кто бы она ни была, — для миссис Вестерман она ноль, полныйноль. И пока жива Ребекка Вестерман, никакая такая Фиона не получит мистераАндерсона. Она поклялась себе в этом и намерена была сдержать клятву.

Напряженные отношения Джона с дочерьми никак не сказывалисьна совместной жизни его и Фионы. Казалось, они уже много лет жили вместе —период притирки прошел незаметно и безболезненно. Фиона старалась хоть как-топерестроить свою жизнь, ввести ее в размеренное русло, привычное для Джона. Онадаже уговорила Джамала одеваться более традиционно, а не носиться по дому спылесосом в восточных шароварах или набедренной повязке. Она намекнула своимдрузьям, что теперь лучше бы не вваливаться в ее квартиру толпами, как это былопринято раньше, а звонить и предупреждать о своем приходе заранее.

Она больше не устраивала в своем доме и в саду фотосессий,что нередко случалось раньше, а также не приглашала пожить у себя фотографов издругих городов. Фиона старалась уважать вкусы и пристрастия Джона. Ведь онпривык совсем к другому образу жизни, и Фиона не была больше свободна в выбореразвлечений, ей необходимо было считаться с Джоном. Она последовала совету,данному ей когда-то Эдриеном, и делала все, чтобы Джон чувствовал себясчастливым рядом с пей. Единственным, что осталось неизменным, были ееотношения с сэром Уинстоном. Здесь Фиона четко провела черту.

Она ничего не станет менять в жизни старого пса. Онпо-прежнему спал в их кровати и вел себя как испорченный ребенок. Но, ксчастью, Джон искренне привязался к старику и находил его весьма забавным.

На лодыжке Фионы остался крошечный шрам на память о Фифи. Стех пор она ни разу не была в квартире Джона. Воспоминания были самымитяжелыми, и ей не хотелось возвращаться в это место.

Сам Джон отправлялся к себе, только когда приезжала науик-энд одна из его дочек. А это случалось нечасто. Хилари и Кортни никогда незаговаривали о Фионе. Джон тоже молчал, потому что не хотел новых ссор. Носитуация по-прежнему угнетала его, и он мечтал ее изменить. Джон не знал, каквсе объяснить девочкам так, чтобы восстановить отношения. Миссис Вестерман прикаждом визите Хилари и Кортни считала своим долгом разжечь их ненависть кФионе. Она твердила девушкам, что они должны хранить верность покойной матери иобъявить Фионе Монаган настоящую вендетту за то, что она посмела похититьсердце их отца. После долгих лет преданной службы Джон не решался отослатьмиссис Вестерман в Северную Дакоту, понимая, как привязаны к ней девочки. Онтакже не мог ничего сделать с Фифи, так как собака принадлежала покойной Энн.

Джон запланировал провести вместе с дочками предновогоднююнеделю, потом Хилари и Кортни должны были отправиться в Вермонт кататься налыжах, а Джон с Фионой — на Карибские острова, где собирались встретить Новыйгод. Они выбрали для этого остров Святого Варфоломея, а на обратном путисобирались заехать в Майами. У Джона была назначена там встреча с одним важнымновым клиентом, а Фиона хотела поездить по пляжам в поисках натуры дляфотосъемок. Поездка планировалась на две недели. Джон обещал провести сочельникс Фионой, а само Рождество — с дочерьми. Конечно, ничего хорошего не было втом, чтобы разрываться между двумя домами, но выбирать не приходилось. За все вэтой жизни надо платить, а за счастье быть вместе с Фионой Джон был готовзаплатить любую цену.

Эдриен не уставал повторять Фионе, что она никогда еще невыглядела так замечательно. На работе и у Фионы, и у Джона дела шли отлично.

Канун Рождества они встретили вместе. А когда Фиона заснула,Джон поехал к себе, чтобы быть дома утром, когда проснутся дочки. Ночью ему нехватало Фионы, но Джон готов был принести эту жертву ради своих неразумныхдетей, которым ни разу не пришло в голову проявить к нему милосердие. С миссисВестерман у Джона были весьма натянутые отношения. Она смотрела теперь нахозяина так, словно он был самим дьяволом.

И все же Рождество они провели замечательно. Хилари и Кортнипонравились подарки, которые они получили от отца. Они тоже приготовили отцумаленькие подарки. Но каждое Рождество было омрачено для них теперь мыслями обумершей матери. И одиночество снова подступало со всей остротой, как в тестрашные дни.

Позже, когда девочки ушли на вечеринку к друзьям, Джонпоехал к Фионе. Он скучал по ней каждую минуту, которую приходилось проводитьврозь. Фиона уже спала. Джои чувствовал себя эгоистом, но все же не смогзаставить себя уйти. Он разбудил Фиону, и они занялись любовью.

А потом Джон уехал к себе, чтобы быть дома к возвращениюдочерей. Но дом был для него теперь там, где Фиона. И он понимал, что так неможет продолжаться долго. В конце концов, он не может угодить всемодновременно. Джон много думал об этом последнее время, и ему приходило вголову только одно решение. Но он не знал, как отнесется к этому Фиона.

Еще через день девочки уехали в Вермонт, а Джон с Фионойполетели на Сан-Мартин, а оттуда добрались на вертолете до острова СвятогоВарфоломея. Они остановились в небольшом, но очень уютном французском отеле ипровели чудесные дни на золотистом пляже у лазурного океана. Погода былаотличная. Еще несколько чудесных дней вместе. Они только укрепили Джона в егорешении. Страшновато было раскачивать лодку, но очень уж хотелось убедиться,что эта лодка действительно принадлежит ему. Джону не хотелось больше бытьпросто пассажиром.

Во время встречи Нового года Фиона заметила в глазах Джонакакое-то отстраненное выражение. Это встревожило ее.

— С тобой все в порядке? — озабоченно спросилаона.

Весь день они провели на пляже, а весь вечер, прежде чемотправиться на праздничный ужин, занимались любовью.

— Все отлично, — поспешил успокоить ееДжон. — Но я хотел спросить тебя кое о чем.

Фиона не могла представить себе, что бы это могло быть, ирешила, что Джон, должно быть, дразнит ее. Оба они обожали всякие розыгрыши.

— Наверное, решил выяснить, кого я люблю больше — тебяили сэра Уинстона? — улыбнулась Фиона. — Но ты ведь понимаешь, чтоэто — некорректный вопрос. С ним я прожила дольше, чем с тобой. Но тебя я люблюпочти так же сильно. А со временем, кто знает, может быть… я сумею полюбитьтебя не почти, а так же сильно, как сэра Уинстона.

— Ты выйдешь за меня замуж, Фиона? — серьезноспросил Джон.

Она замолчала, ясно читая в его глазах, что ему сейчас не дошуток.

— Черт побери! Так это ты и хотел спросить? —вырвалось у Фионы, когда она обрела дар речи.