— Вы этого не говорили, — задумался Дронго. —Вы давно не практикуете?

— Лет пятнадцать. Я потом получил второе образование. Апочему вы спрашиваете?

— У вас не было с собой шприца?

— Конечно, нет, — усмехнулся Жураев. — Зачеммне шприц, если его можно купить в любой аптеке города. Слава Богу, сейчас сэтим проблем нет.

— Действительно, нет, — согласился Дронго, —но вы не говорили, что работали врачом. Во всяком случае, я этого не знал.

— Какая разница, кем именно я работал? Главное, что этоне имеет никакого отношения к обоим убийствам.

Дронго ничего не ответил. Он думал о чем-то своем. Затемвышел в коридор. В соседнем номере бригада врачей пыталась успокоитьТорчинского, пережившего нервный шок. Комиссар Террачини и Уорд Хеккет стояли вкоридоре.

— Врачи все еще с ним? — уточнил Дронго.

— Да, — кивнул Террачини, — кажется, емулучше.

— Он симулирует, — недовольно сказалХеккет, — понял, что проиграл, и поэтому симулирует.

— А если вы ошибаетесь? — спросил Дронго. —Ведь убийца все просчитал так здорово и вдруг оставил у себя главноедоказательство своей вины. Возможно, шприц ему подбросили. Кстати, сообщу вамеще об одном факте, которого вы до сих пор не знали. Дмитрий Жураев по своейпервой профессии — врач.

— Не нужно уводить нас в сторону, — посоветовалХеккет, — он спрятал шприц, полагая, что потом незаметно выбросит его.Ведь он был уверен в своем алиби. У него билет на утренний рейс в Вену, и онбыл убежден, что успеет избавиться от такого вещественного доказательства.Зачем ему выбрасывать шприц в саду, ведь его могли найти. И в мусорном ящикешприц могли обнаружить. Это же ясно.

— Вещественные доказательства, — вспомнилДронго. — Между прочим, мы еще не нашли ценности убитой. А ведь еслиубийца — один из ее гостей, то и ценности должны быть спрятаны где-то здесь, вномере. Убийца не стал бы рисковать, перепрятывая ценности в своем номере.

— Куда-нибудь положил, — недовольно сказалХеккет, — я думаю, что сотрудники нашего доблестного комиссара их всеравно найдут. Кстати, я вас поздравляю, сеньор комиссар. Вы раскрыли два такихсложных убийства практически за одну ночь.

— Пока не раскрыл, — возразил комиссар, доставаяочередную сигарету. Он обнаружил, что это была последняя сигарета в пачке и,смяв пачку, выбросил ее в мусорное ведро.

— Как это не раскрыли? — удивился Хеккет. —Ведь убийца — Торчинский, это очевидно.

— Для кого очевидно? — спросил комиссар. —Только на основании найденного шприца обвинять такого известного человека я неимею права. Между прочим, насчет отпечатков пальцев он оказался прав. Моиребята уже посмотрели. Отпечатков там нет. Если это его шприц и он прятал его усебя в номере, то почему на нем нет отпечатков его пальцев? Что если этот шприцему действительно подбросили? Обвинить человека в двух убийствах на основаниитакой улики я не имею права.

— И вы его отпустите? — со злостью спросил Хеккет.

— Пока нет, — ответил комиссар, — концерт емупридется отменить, а там поглядим.

— Боюсь, что я опоздаю на свой рейс, — взглянул начасы Дронго. — Кстати, вы не разрешите мне поговорить с водителем, которыйобслуживал сегодня семью Лабунских?

— Вы думаете, он может нам помочь?

— Пока не знаю. Но я хочу уточнить у него некоторыедетали.

— Сейчас четыре часа утра. Он, наверно, спит.

— Ничего. Я только задам ему несколько вопросов.

— Звоните, — кивнул комиссар, потушивсигарету, — сегодня меня ничем не удивишь. Паоло! — крикнул он своемупомощнику. — У тебя остались сигареты?

Дронго прошел по коридору. За столиком дежурной сиделАндреа. Увидев Дронго, он улыбнулся.

— Сегодня тяжелая ночь, сеньор, — сказал молодойчеловек.

— Да, — согласился Дронго, — у меня большаяпросьба, Андреа. Нужно найти водителя, который был закреплен от отеля «Хилтон»за апартаментами Лабунских. Мне нужен его домашний телефон.

— Никаких проблем, — ответил Андреа. — Вы непомните, как он выглядел?

— Я помню, что его звали Томаш.

— Ах, Томаш! Сейчас я дам вам его телефон.

Андреа позвонил консьержу, и через полминуты номер телефонабыл перед ним.

— Садитесь, — показал Андреа на соседний стул. Икогда Дронго сел, он протянул ему бумагу с записанным номером телефона.

— Не нужно, — усмехнулся Дронго, — я ужезапомнил номер.

Он набрал номер Томаша и долго ждал, пока тот ответит.Наконец раздался сонный голос:

— Слушаю вас.

— Извините, что беспокою вас так рано, — взглянулна часы Дронго, — это говорят из отеля «Кавалери Хилтон».

— Слушаю, — сказал уже более бодрым голосом Томаш.

Обычно эмигранты из Восточной Европы ищут работу в Германии,Англии, Франции. Только немногие, самые отчаянные, пытаются устроиться в Италииили в Испании. В этих странах монополию на самый тяжелый и дешевый труд держатвыходцы из арабских и азиатских стран. Причем в Италии эмигранты почти неприживаются, так как потребность в рабочей силе постоянно удовлетворяетсямассой неустроенных людей с юга страны, где обычны массовая безработица идовольно тяжелое положение населения по сравнению с процветающим севером.Поляк, нашедший работу в Италии, исключение. Конечно, если он не папа римскийили кто-то из его окружения.

— Вчера вы обслуживали президентские апартаменты ивозили по городу двух женщин, — напомнил Дронго.

— Да, — сказал Томаш напряженным голосом. — Ачто, они недовольны? Или что-нибудь пропало?

— Нет, нет. Все в порядке, не беспокойтесь. Я пассажир,который был с вами, когда мы поехали в музей на Виа дель Корсо.

— Да, сеньор, я вас помню. Я думал, вы итальянец.

— Нет, — улыбнулся Дронго. — Вы не помните,куда именно вы ездили после Виа дель Корсо?

— В основном по магазинам, сеньор. Сначала мы проехалик Площади Испании, где дамы хотели посетить магазины. Я их ждал довольно долго.А потом ездили по городу. Молодая женщина несколько раз просила остановить уразных магазинов, она покупала сувениры. А женщину постарше интересоваликрупные магазины. Я никак не мог понять, чего именно она хочет. Говорила, чтоей нужны «универсамы», но я таких магазинов не знаю. Я даже повез их наблошиный рынок у Порта Портезе, но молодая, увидев, куда мы подъехали, рассмеяласьи даже не вышла из машины.

— И больше ничего?

— Больше ничего, сеньор. Вечером я отвез их в отель. Даеще у молодой болела голова, и она искала лекарство от головной боли. Мыостанавливались несколько раз у аптек.