— А как же.

На пути в палату интенсивной терапии я обернулся через плечо и увидел, как Джиа роется в сумке. Она облизнула губки и вскрыла контейнер из пенопласта. И тут я понял, что ничто больше не имеет значения. Даже мой ублюдочный братец. До тех пор, пока я способен вызвать улыбку на лице моей девочки.

А потом до меня дошло.

Вспомнил, как Дуб сказал:

— Ты должен определить, что сильнее: любовь к Джии или ненависть к брату.

В первый раз я осознал, что так оно, должно быть, и есть.

— Твое гребаное мнение никого не волнует.

Покачав головой, я посмотрел на брата. Доктор только вышел из палаты. Он сообщил последние новости о состоянии Эдварда. Утреннее сканирование показало, что кровотечение остановилось, но из комы его выводить рано — нужно, чтобы спала опухоль. Он еще не совсем выкарабкался, но уже сделал шаг в нужном направлении.

— Доктор поинтересовался нашим мнением, — сквозь стиснутые зубы пробормотал я.

— Никого не волнует твое мнение. Моему отцу нужно грамотное решение. Ты хоть среднюю школу закончил?

— Давай не будем проводить дискуссии рядом с Эдвардом. Есть вероятность, что он слышит каждое наше слово. Слушать, как мы перегрызаем друг другу глотки, — это последнее, что ему нужно.

Как же мне хотелось схватить этого ублюдка за глотку и с хрустом надавить на нее. Но я обещал Джии сдержаться и не попасть в переплет.

Эллиот собрался было снова пойти в атаку, как вдруг в палату вошла Лорен.

— Ты успел. — Она улыбнулась.

И что она нашла в этом придурке?

Братец преобразился в мгновение ока. Слащавая маска тотчас скрыла гнев, написанный на его физиономии.

— Радость моя, как я рад, что ты здесь, — запел Эллиот.

Я наблюдал за разыгрывающимся спектаклем. Как он обнял ее, типа соскучился. Как поцеловал в щеку ртом, который он, без сомнения, топил в вагине какой-нибудь шлюхи, пока был во Флориде.

Обняв Лорен за талию, этот мудак прижался к ней теснее. Ну просто Барби и Кен.

Невероятно.

— Как ты, Раш? — спросила Лорен с искренним беспокойством.

— Неплохо. Но думаю на время смотаться, раз уж вы оба здесь. Джии надо отдохнуть. Пожалуй, сниму гостиницу неподалеку, а вечером опять заступим на вахту.

— Это глупо, — произнесла Лорен, глядя на мужа. — Они могут остановиться в гостевой комнате, правда, милый?

— Разумеется, — ответил Эллиот, сияя дипломатической улыбкой.

Ага, конечно.

— Благодарю, Лорен. Не стоит беспокоиться. У нас все в порядке.

— Если передумаете или Джии потребуется сменить наряд, сразу пиши мне.

Кивнул в ответ и перед выходом взглянул на Эдварда.

— Позвони, если что-то изменится.

Каждая косточка в теле болела от неимоверного мышечного напряжения — так сильно я контролировал желание выбить из подонка все дерьмо.

Правда, вернувшись к Джии в приемный покой, немного расслабился.

— Хочешь, пойдем отсюда?

— Но ты ничего не ел?

— Потерял аппетит.

— Тебе надо поесть. — Джиа нахмурилась.

— Отлично. Накорми меня. Как насчет того, чтобы снять отель неподалеку? Чтобы я мог вернуться вечером и проведать Эдварда. До Хэмптонса добрая сотня миль по пробкам. Успеем только туда и обратно. Если, конечно, тебе надо будет возвращаться.

— Не знаю… — Джиа поднялась с кресла.

Я прищурился.

— Босс иногда бывает настоящим придурком. Заставляет работать…

Я протянул руку, чтобы помочь Джии подняться. А когда она взяла ее, рывком поднял на ноги.

— Пошли, зазнайка.

— Как насчет одного из тех трехчасовых отелей, которые так любят проститутки?

— Какого черта ты туда захотела?

— Почему бы и нет? — Она пожала плечами. — Разве не круто будет посмотреть, что там за люди?

— И полежать на простынях недельной, а то и большей давности? С пятнами спермы, крови, не исключено, что и со следами дерьма из чьей-то задницы…

— Отличная мысль. — Она сморщила носик. — Возьми меня в «Уолдорф Асторию».

— Я подумывал о «Хилтоне» в конце квартала.

— «Чипворд».

Я затряс головой. Господи, как же я скучал по этой девчонке.

— Интересно, будет ли ему нравиться арахисовое масло, — задумчиво произнесла Джиа.

Моя голова покоилась на ее груди. Последние двадцать минут я ласкал ее живот, и мы разговаривали в темноте.

— Если нет, даже не знаю, как мы с ним справимся. Что-то подозрительное есть в людях, которым не нравится арахисовое масло.

Джиа шлепнула меня по голове.

— Не говори, что моего ребенка нельзя сдержать.

— Я ничего подобного не имел в виду. Кроме того, это твой ребенок, значит, он должен быть немного повернутым. Так что лучше нам привыкнуть к этому сейчас, — поддразнил я ее.

— Надеюсь, он будет похож на моего отца. Или на тебя.

Никогда об этом не думал, но технически малыш может быть похожим на меня. У нас общая ДНК с его отцом. Эта мысль вернула меня к спектаклю, разыгранному Эллиотом.

— Лорен кажется очень милой женщиной. Не понимаю, как она не видит, какое он дерьмо. Только что Эллиот смотрел на меня, как на мусор, а в следующее же мгновение, не успела появиться его жена, он полностью преобразился. Должен же он оступиться и показать свое истинное лицо. Нельзя жить все время с доктором Джекилом и хоть иногда не видеть, как из-под него выступает мистер Хайд.

— Знаю, тебе не захочется это услышать, — вздохнула Джиа. — Но я такого не заметила. Люди всегда видят, что им хочется. Я была одинока и мечтала о прекрасном принце, который изменил бы мою жизнь. Вот и Лорен не хочет видеть, что представляет собой ее муж.

— Ей придется узнать это на собственном горьком опыте. Когда в один прекрасный день ее муженек вместо цветов притащит букет венерических заболеваний.

Джиа немного помолчала. Когда заговорила вновь, ее голос превратился в шепот:

— Просто чтобы ты знал. Я понимаю, почему ты переспал с той женщиной.

Что за хрень?

Я резко убрал голову с ее груди и отыскал в темноте ее взгляд.

— С какой такой женщиной? О чем это ты?

— Той самой женщиной. Где ты ее встретил?

— Да какой женщиной?!

— Той, которая ответила мне по телефону ночью. Когда ты узнал, что Эллиот — отец ребенка.