– Да шут его разберет, – пожала плечами та. – Похож на этого... По телевизору показывают этих, бородатых... Террорист, вот! – обрадованно сказала она.

Гордеев стремительно начал бледнеть. Видимо, его впечатлительная натура тут же представила себе красочную картину подпольной квартиры боевиков, которая нашпигована тротилом, автоматами Калашникова, гранатами и прочими военными аксессуарами, и среди всего этого великолепия свою сестру Марианну. То ли в роли сексуальной рабыни боевиков, то ли, упаси господь, их активной пособницы. Понятно, что ни тот, ни другой вариант Гордеева не радовал.

– Мать... а ты ничего не путаешь? – севшим голосом спросил он.

– Нет, нет, ничего! – замахала руками та.

– Надо вызывать милицию, – окончательно убедилась я. – Может быть, время очень дорого.

И решительно достала свой мобильник, набирая второй раз за сегодняшний день номер Мельникова.

– Андрей, у нас тут человек пропал, – без предисловий начала я.

– Что, еще один? – удивился Мельников. – Надо заметить, твои заявления в последнее время не отличаются разнообразием. И кто на сей раз?

– Некая Марианна... Как фамилия твоей сестры? – в сторону спросила у Гордеева.

– Последняя, кажется, Рубашкина, – мрачно поведал тот.

Я невольно развеселилась в душе. Марианна Рубашкина – это прямо по-ильфопетровски, почти Никифор Трубецкой. Но ситуация не располагала к веселью, я быстро взяла себя в руки, назвав Мельникову фамилию Марианны.

– Ладно, сейчас пришлю к вам Арсентьева, – со вздохом успокоил меня майор. – Помнишь такого?

– Смутно, – призналась я.

– Ничего, вспомнишь, – сказал Андрей и положил трубку.

На протяжении разговора Гордеев сидел, раскачиваясь из стороны в сторону и что-то сокрушенно бормоча себе под нос, словно впав в какое-то оцепенение. Он послушно ответил на вопросы прибывшей бригады во главе с лейтенантом Арсентьевым, которого и я впрямь вспомнила – доводилось иметь с ним дела в прошлом. Он запомнился мне тем, что, несмотря на некоторую твердолобость, был очень исполнительным и дисциплинированным. Начальство уважал и общался с ним строго по уставу, напоминая своим видом бравого вояку.

После этого, оставив свои координаты, Артур вышел со мной на улицу и сел ко мне в машину. На этот раз долго молчал, и только минут через десять его прорвало.

Он посылал проклятия на голову «всей этой чертовой компании», причем, когда я осторожно поинтересовалась, кого именно имеет в виду, Гордеев заявил: «Всех!»

Потом кричал, что совсем не намерен помогать «этой идиотке», которая умудрилась связаться с террористами. Кричал, что пусть все вокруг хоть провалятся, только его самого оставят в покое. Уверял, что официально объявит Марианне, что она ему больше не сестра. Если, конечно, сможет ее еще когда-нибудь лицезреть. И проклинал тот день и час, когда черт угораздил его сестрицу вернуться в родной город.

– Господи, так спокойно жилось без нее! Уж думал, совсем свалила, если даже на похороны отца с матерью не приехала! Нет же, принес бес!

– Ты успокойся, пожалуйста, – попыталась я хоть как-то привести Гордеева в чувство. – Милиция же занялась этим делом, значит, нужно просто ждать.

– Милиция! – воскликнул Гордеев и с мрачным видом уставился в окно. – Как будто не знаю, как она работает!

– А откуда ты можешь знать? – резко повернулась я к нему. – Тебе что, доводилось близко общаться с сотрудниками правоохранительных органов? Нет? А вот мне доводилось! И, знаешь ли, могу тебя заверить, что работать они умеют, и очень хорошо! А недобросовестных сотрудников там ничуть не больше, чем в любой другой структуре! И если будешь поливать грязью моих коллег и ругаться, вместо того чтобы попытаться помочь, можешь убираться из моей машины на все четыре стороны! Да и из моей жизни тоже! Я в этом случае помогать тебе отказываюсь! И сейчас же позвоню Мельникову и скажу, что нечего искать Марианну, потому что она никого не интересует, даже родного брата!

Гордеев, выслушав мою гневную тираду, притих, затем миролюбиво проговорил:

– Да я вовсе не хотел никого обидеть! Просто переживаю очень.

– Нужно набраться терпения и ждать, – повторила. – Мы пока не в состоянии что-либо предпринять. Может быть, появятся новости.

– Может быть, – покорно согласился Гордеев, и я высадила его у его дома, а сама отправилась к себе, чтобы хоть немного перекусить, поскольку так и не успела этого сделать сегодня.

Новости не заставили себя долго ждать. Примерно через полчаса после того, как вернулась домой, ко мне буквально ввалился Гордеев с вытаращенными глазами.

– Что еще? – предчувствуя недоброе, спросила я.

Гордеев быстро скинул ботинки и прошествовал в комнату.

– Сестрица моя звонила! – сообщил он, усаживаясь на диван.

– Слава богу, нашлась, – облегченно выдохнула я. – Ну и где она была?

– Если бы все было так просто... – пробурчал Артур. – Короче, звонит и начинает говорить мне всякую ерунду! О том, что она боится, о том, что ей плохо... И о том, что она порвала колготки!!! Когда он вытаскивал ее из машины, – уже спокойнее произнес Гордеев.

– Кто он? Из какой машины?

– А вот этого не успела сказать! – как-то даже весело закончил Гордеев.

– И что было потом, отключилась связь?

Гордеев глубоко вздохнул, закатил глаза к потолку и тихо произнес:

– Вы поразительно догадливы, Татьяна Александровна.

– Да-а, – протянула я, качая головой.

«Главное, что жива, что всего лишь порвала колготки, – мысленно отметила про себя. – Вот только где она?»

– Нужно попытаться узнать, откуда был сделан звонок, – предложила я первое, что пришло на ум.

– Как, как мы сможем это сделать? – вытаращил глаза Гордеев. – Нельзя это определить!

Он отчаянно махнул рукой и откинулся на спинку дивана:

– Я уже сталкивался с этими заморочками, консультировался со специалистами... Все это дохлый номер, никто так с бухты-барахты не засечет. И главное, не додумалась мне на мобильник позвонить! В общем, не знаю я, что делать. Господи, где у нее мозги были?! – неожиданно снова взорвался он. – Не могла толком сказать! От нее требовалось две вещи, два слова – где она и кто он! Все! Все!!! Это все, что от нее требовалось!

С Гордеевым, похоже, начиналась истерика. Он откинулся на спинку дивана и закатил глаза.

– Господи, почему все это свалилось на меня? – простонал он, очень напомнив мне Катю Колокольцеву, которая, переживая исчезновение мужа, вела себя примерно так же. И снова мне вспомнился Сергей и то обстоятельство, что он пропал одновременно с Марианной.

– Короче, так мы ничего не добьемся, – решительно прервала я причитания Гордеева. – Давай ориентироваться на то, что имеем. Как у нее звучал голос? С какими интонациями, сильно ли она была напугана? Может быть, фон был какой-то характерный?