«Хаммер» был в плачевном состоянии – ни ремонту, ни временной эксплуатации не подлежал. Все-таки надо было похвалить американскую технику, поскольку лишь благодаря ее характерным свойствам группе удалось добраться до безопасного участка. Резины на колесах не было вообще, фар, бамперов и стекол тоже, колесные диски зазубрились, как пила, но округлость форм не потеряли. Упрочненные борта автомобиля приняли на себя основной удар артиллерийских снарядов и их осколков, а вывороченная с корнем дуга для крепления пулемета говорила о том, что именно она спасла Шастина от главной беды.

Задняя часть багажника лежащего на боку автомобиля была взломана – это уже успел постараться Шастин в поисках медикаментов. Слава богу, еще целых три аптечки оказались нетронуты – хороший запас.

Растормошить Смирнова им так и не удалось, неизвестно, сколько времени он провел в полуобморочном состоянии, и теперь, получив помощь в виде антишока, банально уснул. Бросив это бесполезное занятие, Алексей совершил обход ближайшей территории и, к величайшей своей радости, в тридцати метрах от того, что когда-то было «хаммером», нашел свой АКМ. Тот был в рабочем состоянии и с полным рожком.

– Ну, что делать будем? – спросил Шастин, когда Алексей вернулся и присел рядом.

– Надо выбираться отсюда, – ответил Алексей, на что Шастин только усмехнулся:

– А как? – показал на свои ноги. – Я в таком виде никуда не дойду.

– Ты антибиотики вколол? – спросил Алексей.

– А как же! Всем, себе и вам, по лошадиной дозе, а то небось в зоне раны часа за два в гангрену превратятся. Только Смирнову много колоть не стал – у него больших ран нет.

– Молодец. Значит, так, нам все равно ждать, пока Смирнов отойдет. Я пока территорию вокруг разведаю. Вокруг, далеко отходить не буду.

Шастин даже если и подумал, что Ципик хочет сбежать, виду не подал. А ведь наверняка такая мысль в голову приходила, Алексею точно пришла бы. Нет, сидит, смотрит вперед, ничего против не говорит. Видимо, тоже понимает, что выход у него в любом случае один – довериться Алексею.

– Мы ведь не могли далеко в лес заехать, точно? – Алексей коснулся плеча Шастина. – Значит, здесь до края леса метров сто, не больше, вон там светится – это конец леса. А от края леса до места, где нас должны были ждать капитан Третьяков и его отряд, метров двести. Как думаешь, они сейчас там?

– Да с чего бы? – отмахнулся Шастин. – Если монстры до них добрались, то они ушли бы глубже, к немецкому участку, а если нет, то все равно ушли, когда прорыв кончился. Там теперь Зона, чего им там стоять-то?

– Да не скажи, Зона на наш гарнизон пошла, а они в стороне на триста метров стояли, так что дотуда Зона могла и не шагнуть. И место, как правило, спокойное. Можно попробовать до него добраться да помощь вызвать.

– Можно, – согласился Шастин, – только, если ты не доберешься, нас здесь безоружных схавает на завтрак какая-нибудь паскудная тварь.

– У тебя есть другие предложения?

– На разведку действительно надо сходить, – согласился сержант, – но только недалеко.

– Ладно, давай так. Я дойду до края леса, осмотрюсь, а дальше видно будет.

С этими словами Алексей медленно двинул в сторону предполагаемого края Проклятого леса, туда, где совсем недавно была первая линия. Первый привет от Зоны Алексей увидел уже через минуту: неведомая сила наклонила несколько деревьев и примяла траву на участке диаметром примерно в пять метров. Те деревья, что потоньше, просто сломались, не выдержав напора, а те, что оказались покрепче, изогнулись в немыслимые формы.

– Так вот ты какая, «компрессионная» аномалия, – прошептал Алексей. Раньше он видел подобное только один раз, когда на специальном вертолете его и других новобранцев, в порядке ознакомления с местом службы, провезли по охраняемому заповеднику и показали наиболее распространенные аномалии – «пресс», «карусель», «электросеть», «студень»…

Обойдя опасный участок, Алексей двинулся дальше. Место, где их джип прорвал колючку, он нашел сразу, а рядом обнаружилось тело Непряева. То, что ему уже не помочь, Алексей понял сразу: его лицо лежало в воде, а значит, он уже не дышал. Тело было покрыто множеством ран, в основном смертельных. Но все-таки, когда Непряев вывалился из машины, он был еще жив. Он даже смог проползти пару метров, пытаясь выбраться на сухое место. А когда понял, что умирает, оставил послание. Членам патрульного отделения не полагалось детекторов аномалий, но у Кэпа он был. Его личный ПКДА до сих пор работал в режиме записи звука. Алексей снял браслет и переключился на прослушивание. Сквозь грохот и шум послышалось едва различимые слова: «Смирнова спаси, чтобы я не зря… ему выпало на бруствер идти…» Все. Слова предназначались Ципику, и он вдруг понял, что это значит. Жребий действительно был брошен, как и сказал капитан, и не повезло именно Смирнову. Но Кэп спас его, взяв черную метку на себя. Выходит, ради жизни Смирнова он пожертвовал своей и в последний миг перед смертью очень боялся, что его жертва окажется напрасной.

Ципик подумал: «Жаль, что модель наладонника Непряева работает только на прием, как бы было здорово, если бы с него можно было отправить сигнал „SOS“ и вызвать вертолет…»

Кэп оставил не только послание. В его куртке Алексей нашел еще один рожок к АКМ, карманную аптечку с минимальным набором препаратов экстренной помощи и две пастилки «энергетика» – еще одно изобретение натовских ученых. Что уж она в себе содержала, неизвестно, но силы восстанавливала мгновенно. Принявший такой «энергетик» человек моментально переставал чувствовать усталость, ощущал легкую эйфорию и обретал ясность сознания на ближайшие пять-шесть часов, после чего наступал эффект последействия и выжатый как лимон человек падал без сил, если не получал необходимой помощи. В сложившейся ситуации пастилки могли пригодиться.

Но главное, Ципик нашел на теле рацию. Она была прикреплена к застежке одного из карманов и благодаря этому не потерялась. Правда, пролежав несколько часов в воде, могла быть неисправной. Дрожащими руками он включил рацию и услышал сигнал. Алексей чуть не закричал от радости, ликованию его не было предела. Он даже забыл о цели своей вылазки и бегом направился к раненым товарищам.

Вынырнув из кустов, Ципик наткнулся на испуганное, но явно обрадованное лицо Шастина. Он ожидал увидеть кого угодно, все-таки, Проклятый лес, Зона. Где гарантия, что на раненого солдата не набредет какая-нибудь тварь? В таком состоянии даже от плоти отбиться нереально.

– Рация, Серега, рация! – крикнул Ципик.

– Откуда? – Шастин едва не подскочил на ноги и даже не обратил внимания на боль в коленях.

– Там, у колючки, Непряев лежит, готовый.

Шастин мотнул головой:

– Жаль мужика. Значит, все наши попытки были напрасными.

– Если бы мы его не вытащили, не было бы у нас рации, – возразил Ципик. – Непряева, конечно, жаль, но нам сейчас о себе надо думать, его потом помянем, если сами выживем.