Меж тем Алексей мелкими шажками отступал, косясь в сторону товарищей. Краем глаза он видел, что лаз в ограждении из колючки уже готов, и Шастин пытается сквозь него перебраться на ту сторону. Было это ох как не легко: двигаться приходилось близко к земле, где в изобилии вилась «лапша», а в ней можно запутаться, как в сети. Поэтому, перед тем как ползти, Шастин подстелил на землю ветровку Смирнова, и все равно двигаться ему приходилось очень осторожно, а значит медленно.

С минуту Ципик и кабаны играли в гляделки. Животным, оставшимся без вожака, не хватало смелости. Они негромко перехрюкивались, лили на землю сопли и слюну, рыли копытами и клыками землю, но с места не двигались. Шастин уже перебрался на другую сторону, и Смирнов последовал за ним, когда одна из свинок-переростков сделала робкий шажок вперед, проверяя реакцию человека. Ципик как можно размашистей передернул затвор, давая понять, что в руках у него не просто палка. Еще несколько секунд длилась эта дуэль взглядов, и вот, когда Алексей уже был готов сдаться и проиграть, то есть развернуться и побежать к подготовленному для него проходу в заборе, кабаны отступили. Просто попятились назад, а потом развернулись и скрылись в зарослях.

Когда мутанты скрылись с глаз, стало понятно, что до смерти здесь всего-то два шага. Одно дело – стрелять в кабанов с высокого бруствера из крупнокалиберного пулемета и совсем другое – встретиться с ними лицом к лицу посреди Проклятого леса. Если бы кабаны не испугались, а бросились в атаку, то для Ципика это был бы последний в жизни бой. Что же там дальше-то творится, если кабанов старатели за опасность не считают?

Идти по болоту, да еще и с Шастиным на плечах, было почти невозможно. Почти, потому что, сам не понимая как, на каких немыслимых резервах, Ципик его все-таки нес. Как и обещал, сразу за забором он поменялся со Смирновым – теперь рядовой с автоматом в руках шел впереди. Шастину было очень больно, Алексей чувствовал это, но сержант не подавал вида. Ему было еще тяжелее, чем командиру, который его нес, – приходилось держаться за плечи Ципика ранеными руками, ноги почти не работали, поэтому он постоянно соскальзывал вниз, Ципик останавливался и подбрасывал его обратно, причиняя невыносимую боль. Бинт на правой руке пропитался свежей кровью в районе запястья – Шастин все-таки зацепился за «лапшу».

Но очередные семьдесят метров все же удалось пройти без привалов. Алексей остановился только тогда, когда в центре болотистой местности появилась сухая проплешина, на которой можно было перевести дух, не ожидая внезапного нападения. Надо сказать, живности здесь вообще было немного. Пару раз по краю болота пробежали псы, не обращая внимания на людей, по лесной опушке с обеих сторон теперь то тут, то там проскакивали мелкие зверушки вроде псевдокроликов или крыс.

Вдали уже виднелись окраина деревеньки и поле, где их должны были подобрать. Да и болота-то оставалось всего лишь около ста пятидесяти метров, а дальше Шастин снова сможет ползти.

На чуть больше половины пути ушло три часа, и, судя по солнцу, день подходил к трем-четырем часам. Если не случится ничего непредвиденного, то к семи должны быть на точке, до десяти, когда начнет темнеть, остается еще большой запас. Поэтому решили отдохнуть основательно – может так статься, что сделать привал больше не получится. Ципик связался с базой, доложил результаты продвижения и получил в ответ несколько ободряющих слов.

Забросивший себе на спину Шастина Смирнов едва не свалился на первой же топи, после чего Ципик рискнул угостить его энергетической пастилкой. На уставший, но не выжатый организм она действует около шести часов, на организм в состоянии, в котором находился Смирнов, будет действовать часа три-четыре, а потом Алексей получит два неспособных двигаться тела. Следовало поторапливаться. «Энергетик» подействовал – Смирнов хоть и не с крейсерской скоростью, но шел, для облегчения его задачи Ципик рискнул сместиться немного к краю болотистой местности, где топи были поменьше и почва потверже. И, хотя активность зверя вокруг немного возросла и контролировать территорию стало сложнее, до конца болота они дошли за тридцать с небольшим минут.

На краю болота обнаружились две «карусели», которые пришлось обходить по небольшой дуге, после чего Ципик и компания засели в рощице, состоящей из трех деревьев и двух ветвистых кустов. Пока младшие сослуживцы отдыхали, Ципик изучал обстановку вокруг. Поле было обильно усеяно трупами кабанов, плотей и слепых псов – вот докуда добралась пошедшая за их «хаммером» волна. Две небольшие стаи оставшихся в живых собак потрошили тела более невезучих монстров, выглядели они сытыми и неопасными. На всякий случай Алексей связался с Центром, и по его просьбе артиллерия дала пару залпов. Собаки бросились врассыпную, и вскоре дорога выглядела совершенно свободной. Половину оставшегося пути Смирнов и Ципик протащили раненого товарища на себе, потом он немного прополз сам, и наконец они добрались до нужной точки. Вокруг было тихо, оставалось только дождаться вертолета.

Несмотря на то что до спасения оставались считанные минуты и вот-вот должен был появиться вертолет, спокойствия не приходило. Во-первых, они все еще были на территории Зоны, во-вторых, опасность очень любит подкрадываться в самый последний момент, когда расслабленность не позволяет дать достойный отпор. Алексей ходил вокруг сидевших без сил товарищей; глаза Смирнова блестели, выдавая недавнее употребление допинга.

– Ребятки-и-и!

Алексей обернулся на голос, и его бросило в дрожь. Со стороны Проклятого леса в их сторону бежал старик. Среднего роста, худой, голова покрыта капюшоном, в одной руке палка, на которую он едва заметно опирался. Из-под капюшона выглядывал лысый череп с родимым пятном, почти как у Горбачева.

– Ребятушки, родные вы мои! Я уж и не думал с людьми встретиться! Родненькие мои!

Все трое уставились на него в полном недоумении. Остановившись недалеко от компании, старик попросил:

– Дайте чего-нибудь пожевать, а? Сутки ничего не ел.

– Мы тоже, – грубо ответил Шастин.

Ципик стоял, решая, как поступить. С одной стороны, их учили, что в Зоне все опасно. В том числе и люди. В первую очередь люди. Где гарантия, что под плащом у него нет оружия? Второй руки он не показывает.

Автомат Алексей навел на старика машинально, сразу, как только тот показался. Старик это видел, поэтому подходить близко не решался, стоял метрах в семи, давая понять, что оружия побаивается.

– Ты кто такой? – спросил Алексей.

– Федор я, в немецкой деревне живу, – поспешно ответил дед, – меня там все знают.

– А здесь что делаешь?

– Пошел вчера утром, чудовинок понабрать. Артефактов по-вашему.

– Перед прорывом?

– Так перед прорывом немчура совсем границу не охраняют – кто ж перед прорывом в Зону полезет? Вот мы и пользуемся помаленьку.

– Как по грибы? – вставил Шастин. Настроение у него резко улучшилось в связи с приближением вертолета, звук которого уже слышался позади.