смотреть одежду и пытаться вспомнить хоть что-нибудь. У тебя должны пойти вибрации тонкого тела при виде нужной марки, а я волны от этих вибраций уловлю. Ну, если вибрации у тебя будут достаточно сильные. Поняла. Заодно и вам, Кристина, моя дорогая, Анатольевна что-нибудь присмотрим. А по дороге расскажешь нам про своего маньяка. Как ты на него натолкнулась.

Рассказать по маньяка у Лизы не получилось. Только Надежда Алилуевна покинула свой магазин, свою цитадель гармонии и знания, как окружающая человеческая глупость бросилась ей в глаза и вызвала вспышку гнева.

– Профаны! – Надежда Алилуевна окатила своим презрением магазин напротив. – Вход надо было не здесь делать, а с востока! Покупателей не будет. Мужская же одежда! С таким западным входом только дамский секонд хенд продавать.

– Ой, а тут что? Чувствуете негативное облучение?

– А что здесь плохого? – удивилась для поддержания разговора Кристина Анатольевна, – хорошая же косметика. «Орифлейм».

– Хорошая, не спорю. А рядом что в витрине стоит?

– Ну, холодильники и стиральные машины.

– Ага. А какой они марки? – «Айсберг» и «Вотерфол».

– А что в буклете у «Орифлейма» написано? – риторически спросила сама себя Надежда Алилуевна и тут же себе ответила. – Там написано, что «Орифлама» означает «золотое пламя» – штандарт французских королей. Как бы королевское качество. Но пламя и вода, а тем более лед – это враждебные стихии. Два магазина с такими эмблемами рядом – это опасно. Для бизнеса уж точно. У кого-то из них дела незаладятся. Почему не взять в соседи, например, газовые плиты. Там и марки подходящие «Горение», «Искра». Или на худой конец, расположиться рядом с фарфоровым магазином. Земля – надежный элемент. Не враждебный.

Феншуйная безграмотность проявляла себя на каждом шагу. «Зачем тут вешалки и высокие полки? Здесь должен стоять низкий длинный столик». «О, боже! Это же знак, отпугивающий деньги! Зачем тогда они вообще открылись?» «Магнитные волны должны быть попутными, от входа к кассе. А что я вижу!? То есть, а что я чувствую?! Магнитная буря выталкивает меня отсюда! Вот, что я чувствую! С ума сойти можно со всем этим». Вдруг брендмагистр резко затормозила и расставила руки в стороны, не пуская вперед своих спутниц. Из за угла наперерез несся заяц. Точнее какой-то нелепый субъект в маске зайца. Он, то прыгал на людей со спины, то делал пьяные финты вокруг них и постоянно ржал, как лошадь.

– Что это такое? – не столько с любопытством, сколько с раздражением спросила Кристина Анатольевна и тут же сама ответила – Псих, какой-то. Алкаш. Знаю я таких.

Эзотерическая экспедиция перестала ей нравиться, особенно после того, как она несколько раз перехватила насмешливые взгляды окружающих. Между тем, заяц уставился прямо на команду эзотеричек и в два прыжка оказался рядом. В расхлябанной манере, с которой советские актеры играли пьяных белогвардейцев, он шаркнул ножкой, дернул головой, махнул челкой, щелкнул каблуками:

– Дамы, честь имею, благородный разбойник Горюхин! Не будете ли столь великодушны и не подскажите ли вы мне, -язык благородного разбойника заплетался, – не подскажите ли вы мне, где здесь свадебный салон?

Трио ошарашено промолчало.

– Кстати, мы не знакомы?

Трио промолчало еще раз.

– Что ж, молчание – золото. Извольте откланяться. Спешу!

– Чур меня! Ох, дурной знак, ох, дурной. Заяц, перебежавший дорогу, страшнее черной кошки, – запричитала Надежда Алилуевна. – Пушкина помните?

Лиза кивнула. Кристина Анатольевна сделала жест рукой, который понимай как хочешь.

– Выехал Пушкин из деревни в Питер по делам, а заяц наперерез. Александр Сергеевич плюнул и вернулся. А потом узнал, что в Питере восстание декабристов было. Вернулся – стал великим поэтом, а проехал бы через заячьи следы – в Сибири бы сгнил.

– Что же нам теперь возвращаться придется?– расстроилась Лиза, – Я не могу, там человек в опасности! Я все равно пойду.

– Никуда мы не будем возвращаться. Хоть примета и дурная, но она доказывает, что ты, Лиза, права. Что-то рядом действительно происходит.

С тревогой и ожиданием Надежда Алилуевна окинула прекрасные дворцовые интерьеры торгового центра, как полководец поле грядущей битвы.

– Мы сделаем обход с фланга и начнем улавливать вибрации с того магазина. И экспедиция двинулась в сторону от хищного заячьего оскала.

Кристина Анатольевна была девушкой лет за сорок. Она застала блаженные годы дефицита, когда выбор вещи не был проблемой. Любой подарок Буряка выделял ее из толпы знакомых. Не надо было подбирать босоножки в тон платью, достаточно того, что у нее они были, а у Первухиной нет. Изобилие сделало каждый поход в магазин сладкой пыткой. Любая покупка требовала от нее напряжения всех душевных сил. Надо представить себя в платье, юбке, блузке, куртке, потом мысленно надевать туфли, сапоги, шапки, шарфики, кофточки, перчатки и в довершение мысленно оценить сочетаемость всех этих компонентов. Гарри Каспаров не уставал так за шахматами в слепую, как Кристина Анатольевна на примерке. Ну, может, и уставал, во время сеанса одновременной игры на десяти досках. Не, на двадцати. Может, поэтому она ухватилась за брендмагию хозяйки «Смысла жизни», которая хоть как-то ограничивала безбрежный выбор.

– Да это же китайский шелк! Настоящий! Смотрите, как переливается!

От восторга Надежда Алилуевна забыла осмотреть магазин на предмет соответствия правилам феншуя. Она любила все восточное. Титульное платье висевшее на манекене посередине зала заворожило ее и одновременно озадачило. По манжетам и подолу были вышиты странные узоры, которые знаток магических символов не смогла опознать.

– Это, наверно, что-то буддийское, из внутренней Монголии. Странно, что оно здесь делает? Компания огляделась по сторонам. Остальная часть коллекции была более привычна. Но на лице Кристины Анатольевны было явное замешательство.

Вроде Унгаро, а вроде и нет. Вроде Лакруа, а присмотришься, так и не Лакруа. Как обычно говорила мама Кристины Анатольевны, когда они посещали магазин или рынок: «Манто, да не то!» И как только Кристина Анатольевна вспомнила маму, она поняла, что ее смущает. На всей коллекции лежала печать школьной самодеятельности по мотивам выкроек из «Бурды Моден». Если бы она удосужилась прочитать вывеску, то поняла бы все сразу и ни за что бы не вошла сюда.

«Angelina BОRMOTAEVA» гласила вывеска. Согласно легенде из газеты «СпидВести» Ангелина торговала воблой на рынке, пока не вышла замуж за рыбного и икорного короля Амурской области. Если бы Надежда Алилуевна читала так же старательно желтую прессу, как свою эзотерику, то она бы знала, что за платье висит в середине зала. Это был свадебный халат нанайских девочек, в котором Ангелина выходила замуж. Свадьбу справляли по старинным нанайским обычаям, как настоял муж-нанаец. Правда, в Париже, как настояла невеста. Копии этого чудодейственного,