от дикой боли, что прокатилась по связывающей нас нити. Не знаю, чем именно ударил азиат, но использованное плетение явно было предназначено не против смертных Одарённых.

Вот теперь эти тридцать человек стали моим врагами. Зря. Могли бы жить.

Я выпустил ауру. Давящую, сжимающую их разумы в тиски и заставляющую испытывать страх. Ударил чистой божественной мощью, развеяв две новые спирали, которые уже формировались в воздухе и бросился в атаку.

Удар меча и один из Мастеров валится двумя половинками на землю. Мелькнувший в воздухе оттиск и без остатка сгорает второй. Сношу голову третьему и продолжаю двигаться в том же темпе. Безжалостным кровавым смерчем, после которого на земле остаются лишь остывающие изломанные трупы. А порой вовсе только пепел.

Стоило отдать должное командиру японцев — он атаковал меня непрерывно. Всё то время, пока я истреблял его воинов, он снова и снова бил плетениями, надеясь пробить мою кольчугу. Не отступал и не пытался бежать. Вместо этого использовал жреческое пламя, раз за разом черпая в нём силу для очередного выпада.

Когда на землю опустилось тело последнего из его подручных, среди деревьев возникла фигура Ульриха. Вокруг его тела мрачным огнём полыхала кольчуга, а пространство окутывала яростная боевая аура — потомок ётунов прибыл сражаться. Скорее всего спешил, как мог. Но всё равно опоздал.

— Разберись с репортёрами!

Услышавший мой крик скандинав, огляделся по сторонам и приметив группу людей, что до сих пор наблюдала за происходящим, устремился к ним. Сандал, был бы эффективнее, но спутник всё ещё восстанавливался после попадания. Откуда у этого отпрыска циклопа взялось плетение, что позволило ранить божественного спутника? Будь он в своём старом облике, мог вовсе погибнуть — душу бы разорвало в клочья попаданием и всё. На этом его история бы завершилась.

Я сделал шаг к японцу и тот принял боевую стойку, прекратив попытки достать меня ударами силы на расстоянии. Вместо этого, воин Абэ напитал мощью свой клинок и влил максимум энергии в доспех.

Скорее всего рассчитывал, что я буду биться с ним честно. Опять же, зря. Он бросил против меня целый отряд Одарённых, а перед этим едва не убил Сандала. Схватки по правилам можно было не ждать.

Впрочем, десятком ударов меча я с ним обменялся. В основном для того, чтобы понять, насколько эффективно его жреческое пламя с точки зрения создания энергетического доспеха и усиления меча.

Как выяснилось, имеющейся у врага мощи вполне хватало, чтобы сдерживать мои атаки. По крайней мере при помощи стали. Несмотря на колоссальный объём энергии, что сейчас содержался внутри моего оружия, клинок японца не спешил разлетаться на части. Вместо этого, он вполне успешно держал мои удары.

Тогда я обрушил на него тот самый оттиск, что ослаблял чужую защиту и распылял часть мощи в пространстве. Следом ударил ещё одним таким же. После чего хлестнул «плетью Дианы». Старое плетение, которое в самом примитивном исполнении и правда выглядело, как длинная плеть из трех огненных потоков.

Достаточно эффективно, если требуется уничтожить большое количество слабых противников. И не слишком результативно, когда речь идёт об одиночной цели. Зато выглядела подобная атака крайне внушительно. Особенно, если ты видел её впервые.

Естественно, Великий Мастер попытался закрыться от неё — выставил два дополнительных щита, а третий поток энергии принял на свой клинок.

Само собой, я моментально очутился рядом и нанёс удар мечом, собираясь вонзить сталь ему в бок, пробив сердце и лёгкие. А потом добавить к этому выплеск божественной силы, полностью спалив энергоструктуру.

Вот чего я не ожидал, так это того, что меня отшвырнёт назад с такой силой, как будто Тор ударил молотом по моей кольчуге. В десятую часть своей силы, конечно. Чтобы откинуть в сторону, а не убить. Тем не менее, запредельно сильно.

Японец чуть повернул голову и остановил взгляд на моей распластанной фигуре. Впервые за бой, в его глазах мелькнуло нечто вроде улыбки.

На ноги я поднялся и схватку продолжил. Но его защита обескураживала. Трижды я бил по ней мощными печатями из божественного арсенала. И два раза доставал сталью меча. В первом случае, мощь бесполезно расплёскивалась, не нанося никакого урона. А во втором, меня снова швыряло в сторону.

Жреческое пламя не могло дать такого эффекта. Пусть эти смертные украли его у самой Аматэрасу, подобной силой не могли располагать даже её жрецы. Дело было в чём-то ином.

Самым простым вариантом был ещё один источник силы, что находился внутри тела японца. Но даже если он присутствовал, то я не мог ничего рассмотреть из-за ярко полыхающего огня.

Ульрих несколько раз порывался вступить в бой и мне приходилось останавливать скандинава. Со своим многогранным Даром, он был опасным противником для многих. Но этот азиат прикончит его с такой же лёгкостью, как я порубил сопровождавших его Мастеров и Окольничих. В мире, где всем правила сила, настолько критичный разрыв в возможностях, означаел только одно — смерть. Поэтому, Свенсон оставался вне схватки, наблюдая за ней со стороны. По этой же причине я сдерживал Сандала, который хотел ринуться в бой, несмотря на то, что ещё не восстановился. А два десятка Одарённых, что во главе с Орловым подошли со стороны усадьбы, так и ждали под прикрытием деревьев.

Я же кружился по земле, обмениваясь мощными ударами с порождением Эребуса и размышляя, как его прикончить.

Самым простым вариантом, было выпустить Билли и его команду. Вряд-ли они смогут полностью одолеть врага, но возможно ослабят его защиту и дадут мне возможность пробить кольчугу.

Основным минусом подобной схемы был тот факт, что при неудаче, японец лишит меня отряда некротических морских охотников, которые просто идеально зарекомендовали себя в первом и пока единственном бою.

Ещё одна возможность — использовать часть своей же «искры», преобразовав её в энергию и ударить высвобожденной силой. Не самая лучшая опция. Я только недавно распылил, а потом сжёг часть своей божественной сущности. Увлекаться такими решениями на постоянной основе, не следовало. Да и не хотелось, если уж говорить честно.

После очередного обмена ударами, я отскочил назад. Броня противника по-прежнему не поддавалась. Пружинила, отбрасывая сталь моего меча, если речь шла об относительно лёгком ударе и буквально швыряла мою смертную оболочку в сторону, если японец подставлялся и я бил в полную силу.

Не сводя глаз с противника и не показывая, что я отвлёкся, обратился к Мьёльниру. Коротко объяснил ему задачу. Не сказать, что меня радовала идея подвергать живой камень опасности, но угроза, на мой взгляд, была невелика. Этого спутника, третий клинок клана Абэ, в бою ещё не видел. Да и с виду он был обычным каменным браслетом, что обвивался вокруг моей руки.

Налетев на врага, я осыпал его градом ударов и наконец добрался до кольчуги. В искусстве боя на мечах, японец был хорош. Но как и все встреченные до этого момента, смертные, уступал моему учителю — Марсу.

В очередной раз отлетев от него на десяток метров, я перекатился по земле, на какое-то мгновение прижав запястье правой руки к влажной почве. Мьёльнир моментально соскользнул с руки и расползся тонким блином по поверхности. А когда я поднялся, на правой руке виднелась точная иллюзия каменного браслета. Несмотря на обстоятельства, я постарался на славу — она даже излучала такой же фон, как настоящий Мьёльнир в замаскированном состоянии.

Ещё пара минут ожесточённого танца с мечами и японец оказался на том самом месте, где расположился мой спутник.

Связывающая нас нить божественной силы не просто истончилась до минимума — в дополнение к этому, я прикрыл её пологом невидимости. И судя по всему, сочетание двух факторов сработало. Смертный до сих пор не обратил на энергетический канал ровным счётом никакого внимания. Впрочем, как знать, может он не видел и тот, что связывал меня с Сандалом. Просто заметил летающего в воздухе призрачного дракона и сделал из этого логичные выводы.

Я постарался задержать противника на одном месте, чтобы дать Мьёльниру время и у меня это получилось — японец уже секунд десять топтался на одном и том же участке земли, переступая по нему ногами.

Впрочем, всё это время ничего не происходило. Сандал, что сейчас забрался на одно из деревьев и сидел на ветке, отчаянно пытаясь восстановить стабильность внутренней энергоструктуры, яростно зарычал, призывая собрата