— Только не говори, что ты на нём на работу ездишь! — смеюсь я, осматривая светлый кожаный салон.

— Шутишь?! — Зара на мгновение отрывается от дороги. — На работу я на метро езжу, а машину выгуливаю по особым праздникам. Прямо как сейчас.

— И ты знаешь куда ехать? — интересуюсь я, глядя как уверенно она выруливает на улицу, ведущую к объездной дороге.

— Мы раньше часто ездили в «Амариллис» всей семьёй, — улыбается Зара. — Для нас это было проще, чем покупать дачу, но потом брат переехал. Сначала по работе, а затем насовсем, я тоже выросла и как-то не до того стало. Знаешь, редкие семейные ужины оказались гораздо ценнее всех этих выездов. А твои?..

— Мои родители умерли семь лет назад — разбились на машине, когда ехали на ту самую дачу, — грустно улыбаюсь я. — Остались мы с сестрой, она старше меня на десять лет, и куча дальних родственников, которых последний раз мы видели в день похорон.

— Вы общаетесь? — Зара останавливается на светофоре и поворачивается ко мне.

— Общаемся, но не без проблем, — морщусь я. — Не таких, конечно, как у Крамеля с Дальским, но с пониманием тоже трудности.

— Мне сложно это принять, — со вздохом качает она головой и трогается с места. — Как обычно представляют традиционную армянскую семью? В центре комнаты за столом сидит грозный армянский обросший мужчина и раздаёт команды крутящимся вокруг него женщинам, — Зара саркастически усмехается. — Папа всегда помогал маме, а меня не то что любил — обожал. Смешно сказать, когда из Еревана прилетела бабушка, его мама, с ней случился удар, стоило узнать, что пятнадцатилетняя я ни картошку чистить не умела, ни посуду ни разу в жизни не мыла.

— Тебе повезло.

— Да, очень. — Зара бросает взгляд через меня, в правое боковое зеркало. — Особенно, по нашим меркам. Поэтому отношения Влада с братом меня фактически убивают. Это счастье, найти родного брата после того, как тебя усыновили, а Влад в этом отношении хуже барана!

— Поэтому у них разные имена? — заинтересовываюсь я разговором.

— Видимо, — кривится она. — Думаешь, он много об этом рассказывает? Все мои знания ограничиваются разговором с отцом, который подтвердил, что Виктор Крамель усыновил Влада в возрасте двух-трёх лет. Всё остальное — тёмный лес. Может, ты узнаешь больше от Дальского…

— С чего бы ему со мной откровенничать? — усмехаюсь я, переводя взгляд в своё окно. — Тем более, на такую тему.

— А с чего ему ежедневно таскаться в «Рейву»? Оля, ты взрослая, умная женщина, не разочаровывай меня!

— А иначе уволишься? — веселюсь я.

— Зачем увольняться, просто стащу у тебя ключи и запру вас на ночь в архиве, — смеётся Зара. — Остальное твой Дальский сделает за меня.

— Этот сделает… — весело фыркаю я, старательно отгоняя от себя картинки той самой предполагаемой ночи. — Зар, мне вот сейчас вообще не до любовных приключений!

— Можно подумать, для них есть определённое время! — хмыкает она. — Или ты и это планировала в его распорядке дня?

— С этим Дальский справлялся и без меня. Не знаю только когда, учитывая его график.

— Вот видишь, компенсирует мужик пять лет воздержания, — она демонстративно охает после моего тычка. — А что, даже отпуск ради этого взял, а ты всё отмораживаешься.

— Он — деспот и ему плевать на чужое мнение! — Так-то оно так, но почему это не мешает чему-то опасно-интригующему волнующими пузырьками разливаться по всему телу?

— Можно подумать, что ты — образец послушания! — косится на меня Зара.

— Так и было до архива, Крамеля и его спора.

— Оль, ну ты ведь не рассчитываешь, что Дальский не приедет в «Амариллис»? — насмешливо фыркает Зара.

Может, у него найдутся неотложные дела на эти выходные?..

— Оль, хватит сидеть! Идём танцевать! — Зара уже в который раз тянет меня за руку, пытаясь заставить подняться.

— Я ещё не дошла до нужной кондиции, — прикрываюсь я бокалом и отпиваю коктейль. Очередной. — Не обращай на меня внимания, веселись.

— А ты продолжишь догоняться этим? — Плюхнувшись на диван рядом со мной, она нюхает Апероль и показательно морщит нос. Кто бы мог подумать, что это чудо ещё и не пьёт! — Влада всё равно нет, так что заняться мне нечем. Не рассчитывай, что я от тебя отстану!

— Зар, мне отлично! — Я лениво покачиваю носком туфли. — Я не бегаю по банку, не пишу описи, не скачу по стремянке, а просто сижу и медленно потягиваю коктейли. Красота!

— Красота будет завтра, а это так, разминка.

— Вообще, активный отдых это не совсем моё, — начинаю я, глядя на танцующих, — так что давай без меня? Все эти тарзанки, сплавы и спортивные игры вполне обойдутся без моей скромной персоны.

— Это что за меланхолик со мной приехал?! — кажется, по-настоящему злиться Зара, а я думаю пожалеть о том, что нас поселили в один номер. — Ну-ка, вставай!

Вскочив, Зара с силой дёргает меня на себя и мне не остаётся ничего другого.

— Всё, идём танцевать! — она продолжает тянуть меня за руку, но три коктейля оказываются не настолько безобидными, как я рассчитывала.

Шагая вслед за ней, я оступаюсь, подвернув ногу, но упасть не успеваю.

— Веселитесь, дамы?

— Александр Германович, — усмехаюсь я в его объятиях, — вы как всегда… вовремя.

— Это моё хобби, — хмыкает он и ставит меня на ноги.

Только «ставит на ноги» и «отпускает» оказываются далёкими друг от друга понятиями. Но я продолжаю смирно стоять рядом, чувствуя его ладонь через тонкую ткань платья, а в голове шумит совсем не из-за коктейлей.

— Вот хотя бы вы ей скажите! — совершенно по-детски жалуется Зара. — Нечего сидеть здесь с бокалом, мы сюда не скучать приехали!

— Абсолютно с вами согласен. Кажется, Зара?

И вот вопрос, почему меня бесит то, как Дальский ей улыбается? Удивление, что он в принципе способен на такую улыбку, отходит на дальний план.

— Зара, и можно на «ты», — щебечет та, тоже заметно раздражая. Или виноваты пузырьки «Голубой лагуны»?

— Саша, — отзывается тот и моё терпение не выдерживает.

— Вы серьёзно?! — я поворачиваюсь, чтобы заглянуть ему в лицо.

— В конце концов, мы практически родственники, — Зара лучится от довольства. — Так что там с танцами? Оля!

— Танцы танцуются.

— Вот и мы потанцуем, — заявляет Дальский и, пока я открываю рот для возражений, сам спускает меня со ступеньки.

И мы действительно идём танцевать.

Количество танцующих уменьшилось вдвое и разделилось по парочкам, в ряды которых вступаем и мы.

— Я даже знаю что ты хочешь спросить, — улыбается Дальский, притягивая меня ближе, чем положено. — Как я здесь оказался?