Перебой в подаче магической энергии военные сочли за успех миссии. Операция перешла во вторую фазу.

Взвыли турбины штурмовиков и истребителей, рубанули воздух винты ударных вертолетов. Вырвались из ангаров танки и броневики. Тысячи бойцов, участвовавших в заговоре, бросились в бой за право человечества оставаться доминирующим видом на Земле.

В свой последний бой.

Авиацию в небе над Манхэттеном встретили драконы. Огромные, плюющиеся огнем, твари, размером в три раза больше истребителей. Невероятно защищенные и маневренные. До этого момента никто не знал об их существовании. Высшие, старающиеся произвести впечатление мирной, не воинственной расы, тщательно скрывали наличие собственной смертоносной авиации. Люди, решившие, что небо принадлежит им, жестоко поплатились за свою наивность. Потому что небо принадлежало драконам.

Нужно отдать должное летчикам ВВС. Они бились до последнего. В тот день на дно пролива погружались не только обугленные фюзеляжи, но и разорванные ракетами чешуйчатые тела. Но слишком уж неравными были силы.

Воздушный удар был отбит, а потом Высшие пошли в контратаку.

Големы, механические и природные, крушили бронетехнику, отрывая танковые башни и сминая, как жестянки, боевые машины пехоты. Магическое пламя жгло пехоту. Детонировали заряды на многочисленных полигонах, взрывалась еще не успевшая войти в бой техника.

И так – по всей планете.

Последним штрихом стал десант элитных гвардейцев Высших на штаб Сопротивления. Его расположение тщательно скрывалось, но, как оказалось, предатели были не только среди политиков. Спокойные и сосредоточенные Высшие закончили операцию за час, полностью уничтожив всех, кто имел отношение к организации восстания.

Война была проиграна.

Джек Сингер остался в живых. Перед самым взрывом один из гвардейцев перебросил часть энергии на защитный купол, скрывший в себе человека. То ли из уважения к доблести бойца, не пожалевшего для выполнения задания собственной жизни, то ли чтобы сохранить Джека для предстоящего суда – неизвестно. Но, насколько я знаю, для Джека было бы лучше умереть. И вовсе не из-за страха перед неотвратимым наказанием.

Высшие оказались умны, хитры и коварны. Прирожденные политики. Показательный суд транслировался по всей планете. Джек стоял прямо, гордо вскинув голову, и не теряя достоинства отвечал на вопросы. Он готовился к самой страшной смерти. Но победители решили иначе.

Они оставили Джека в живых и даже не упекли его на каторгу, явив всему миру свою доброту и снисходительность. Они милостиво простили Джека, «запутавшегося и обманутого, едва не разрушившего светлое будущее Земли, но до конца оставшегося верным и доблестным сыном Человечества». Черт, они едва не героем его сделали! А потом подсадили ему в мозг какую-то магическую гадость, заставлявшую его корчиться от боли каждый раз при воспоминании о провалившейся операции, и отпустили.

Изощренная пытка: запретить человеку не вспоминать о тысячах и тысячах его соратников, павших в бою только потому, что он не смог выполнить свою миссию. Особенно – человеку с завышенным чувством долга и справедливости.

Джека, надломленного и постепенно сходившего с ума от боли, причиняемой воспоминаниями, приютил Майк – сам ветеран, правда, другой войны. Он тоже когда-то сходил с ума, вспоминая погибших товарищей, тоже глушил память алкоголем и наркотиками. И, хотя его собственная боль не была вызвана порчей, проклятием, заклинанием – черт знает, как правильно назвать то, что Высшие сделали с Джеком, он понимал его, как никто другой. Джек, похудевший и осунувшийся, пришёл к хозяину небольшого офисного здания, которое, если бы не появление Высших, давно бы снесли, чтобы выстроить на его месте очередного монстра из стекла и бетона, в поисках подработки. Майк поначалу хотел прогнать одетого в лохмотья бродягу, но его взгляд случайно упал на татуировку на предплечье. Практически копию той, что украшала грудь самого Майка. "Всегда верен". Хмыкнув, он привёл Джека в подвал и указал фронт работ. А когда через несколько часов пришёл посмотреть, как идут дела, только присвистнул. Джек за неполный день успешно справился с тем, что сам Майк делал бы несколько дней. Подумав, Майк дал Джеку денег и выделил комнатушку на последнем этаже. А утром застал новоиспеченного работника на полу в отключке. Рядом валялся пустой шприц, испачканная кровью вата и измочаленный жгут.

Майк не выбросил наркомана на улицу. Он привёл его в чувство, накормил, а потом прямо спросил из-за чего тот колется. Джек, уставший от постоянной невыносимой боли выложил Майку все в деталях.

С тех пор прошло много лет. Джек давно не употребляет наркотики, да и на алкоголь смотрит без энтузиазма. Все эти годы он работает у Майка. По зданию не видно, что домовладелец успешен, скорее, наоборот. Однако я знал, что сдача помещений под офисы – далеко не основной источник дохода старика. Скорее, прикрытие. На самом же деле… Хотя, какая разница, что на самом деле? Ни в чем противозаконном Майк не замешан, и то хорошо. Правда, Высшие со мной бы не согласились, особенно, узнай они, сколько людей, числившихся у них наиболее опасными и разыскиваемыми, пришло в это здание, чтобы потом навсегда исчезнуть с радаров. Да и то, что наказание, назначенное ими для Джека, давно не действует, их бы, наверное, расстроило. Но мне на это было наплевать. Как я уже говорил, в отличие от тех, кто переехал на верхние ярусы, я без пиетета отношусь к нашим благодетелям и покровителям.

– Давно не заходил, Ланс, – улыбаясь, прогудел здоровяк. – Мне показалось, или я сейчас слышал рев твоего бешеного движка?

– Не показалось, – болезненно улыбнувшись, я аккуратно освободил свою ладонь из его лапищи.

– Стало быть, ты снова в деле? – прищурившись, поинтересовался Джек.

– Вроде того. Мой офис ещё никому не сдали?

От хохота Джека, казалось, содрогнулись стены.

– Бьюсь за него до последней капли крови ежедневно практически, Ланс. Каждый день люди идут толпами исключительно для того, чтобы снять твою каморку. Но я всем говорю честно: мы не сдаём помещения, с хозяев которых пока ещё можно вытрясти долги. Иначе как на эти долги проценты набрасывать?

– Спасибо, очень смешно, – угрюмо буркнул я. – Прям обхохочешься.

– Ну, а я о чем? – здоровяк подмигнул мне и продолжил, уже серьезнее:

– Майка нет, укатил куда-то по делам. Ты чего хотел-то?

– Расплатиться, продлить договор аренды.

Джек очень серьёзно посмотрел на меня.

– Нет, все же хорошо, что старик уехал. Получил бы ещё инсульт сейчас от неожиданности.

– Позубоскаль, ага. Давай, сколько я там должен? И посчитай вперед ещё на пару месяцев.

Брови Джека взметнулись вверх. Он достал толстую тетрадь, полистал её, подтянул к себе калькулятор.

– Последний раз ты вносил оплату три месяца назад. Плюс ещё два, если и правда хочешь оплатить вперед. Итого – двести пятьдесят баксов, – Джек недоверчиво посмотрел на меня.