– Подготовь рацию и запасные батареи.

– Есть!

– А пока – все отдыхать. Это приказ.

* * *

Группа отмахала уже порядочно километров. Пока еще было свежо, но роса на траве быстро сохла под лучами набирающего силу солнца. Первым делом, конечно же, направились к месту ночной засады. Обнаружить там удалось мало. Примятая трава, следы крови да россыпь стреляных гильз. Следы обуви, насколько можно было судить, были от сапог советского образца. Единственной ниточкой, которая к тому же очень скоро оборвалась, был едва заметный след крови на примятой траве и на листьях. Но, видимо, рану перевязали, и кровавая нить Ариадны потерялась окончательно.

Раз в два часа группа разведпоиска выходила на связь. Встреченный ночью броневик «БА-20» обеспечивал ретрансляцию рации группы своим, более мощным передатчиком. Поэтому оперативный дежурный в комендатуре Барвенково был в курсе поисков.

Одновременно комендатурой была разослана ориентировка на разыскиваемый отряд предположительно немецких диверсантов по всем частям и подразделениям, которые дислоцировались в округе. Подчеркивалось, что при обнаружении и попытках задержания диверсантов нужно проявлять особую осторожность в связи с дерзостью и опасностью лазутчиков.

Поля чередовались с перелесками и оврагами, где под густой сенью журчали прохладные ручейки. Под пологом леса было относительно прохладно, но одновременно видимость ограничена зарослями кустарника и молодой порослью. Лес как место боя Виктору не очень нравился – маневр ограничен. Но выбирать не приходилось.

Отпив из фляжки, Виктор кивнул и передал ее радисту. Толик – парень смышленый и советские и немецкие передатчики знал на «ять». К тому же и стрелял хорошо.

– Скоро – сеанс связи, – полушепотом напомнил он.

Виктор только кивнул и передвинул пистолет-пулемет Шпагина поудобнее на ремне. На крайнем привале Ракитин в очередной раз сверился с картой. Вскоре этот перелесок должен был закончиться, и начинались пологие холмы, поросшие высокой травой и кустарником.

– Всем – внимание, – у Виктора было плохое предчувствие. Натренированная звериная интуиция сигнализировала об опасности. Вот только ее источник ускользал из внимания. Что за черт…

Группа медленно продвигалась к опушке леса. Впереди шли два пограничника передового охранения с автоматами «ППШ». Их задача – залить раскаленным свинцом противника, если вспыхнет встречный бой. После чего схватка разделится на отдельные яростные перестрелки. Виктор прошел тактико-специальную подготовку и умел применять полученные знания на практике. На опушке леса младший лейтенант Ракитин вскинул кулак, останавливая движение, и медленно присел на колено, выставив вперед ствол автомата «ППШ» с дырчатым кожухом.

Выполняя приказ командира, десяток бойцов оперативного отряда Госбезопасности рассредоточились в подлеске, взяв оружие на изготовку. Они все были пограничниками и умели много из того, что не преподают обычной пехоте. В том числе – мгновенно затаиваться и моментально просчитывать ситуацию.

– Оршин, Серегин – вперед. Поглядите на окрестности, но не высовывайтесь, – приказал командир группы. Тревожное ощущение не отпускало.

Названные солдаты – наиболее опытные пограничники в отряде – бесшумно скользнули в заросли. Да так, что ни один листик не шелохнулся. Оба были вооружены самозарядными винтовками Токарева. Они позволяли бить на гораздо большую, чем пистолеты-пулеметы, дистанцию.

Но еще до того, как оба пограничника вы-двинулись на позицию, Виктор обостренным, звериным чутьем уловил едва заметные испарения человеческого пота, смешанные с таким же неуловимым кисловатым духом сгоревшего пороха, металла и терпким запахом крови. Это было на грани обостренного восприятия командира оперативного отряда НКВД. Но на курсах спецподготовки, которые прошел Виктор, опытные инструкторы не раз говорили: «Доверяй интуиции – только тогда выживешь и победишь».

Больше не раздумывая, Виктор стремительным перекатом ушел влево – под защиту старого поваленного ствола дерева. В тот же момент лес как будто взорвался грохотом автоматных очередей!

Противно и узнаваемо взвизгнули пули, срезая тонкие ветки. В лицо сыпануло щепками и какой-то мелкой дрянью. На месте, где долю секунды назад находился Ракитин, фонтанчиками пулевых попаданий взлетела прелая прошлогодняя листва, ошметки мха и какая-то труха.

– Они на деревьях! Огонь вверх! – укрывшись за поваленным стволом дерева, Виктор высадил длинную очередь по ближайшей кроне лесного исполина.

Пистолет-пулемет Шпагина залился злым, заливистым треском, выплевывая раскаленный свинец. Сверху, ломая ветви, грохнулось что-то темное и бесформенное. Ракитин нырнул в промоину и снова ударил из автомата.

Остальные бойцы оперативного отряда тоже били по кронам деревьев из автоматов. Отрывисто и часто хлопали самозарядные винтовки Токарева. Они работали как садовые ножницы, срезая ветки мощными пулями калибра 7,62 миллиметра. Вслед за первым «дятлом» вниз грохнулась еще парочка тел в лохматых маскировочных накидках.

Но били не только сверху, из крон деревьев, но и со стороны поля. Но там хитрых и вероломных «диверсов» встретили огнем «эсвэтэшки» Оршина и Серегина. Мощные дальнобойные винтовки подавили огонь неприятеля, укрывшегося в пологих, поросших высокой травой и кустарником холмах.

Расчет немецких диверсантов (а в том, что это они, сомневаться больше не приходилось – уж очень профессионально сработано) был прост и одновременно изящен. Засада была устроена уже после полудня, а направлялась группа Ракитина на запад. Следовательно, только оказавшись на опушке, бойцы оперативного отряда НКВД на несколько мгновений ослепли бы от яркого солнца. В лесу-то ведь – полумрак. Тут бы и ударили кинжальным огнем немецкие диверсанты. А для полной гарантии стрелки на деревьях не дали бы советским «чистильщикам» ни малейшего шанса! Дьявольски хитро придумано!

Только обостренная до предела интуиция, звериное чутье на опасность позволили командиру группы быстрого реагирования НКВД переиграть исключительно умного и подготовленного противника. Засада немецких диверсантов обернулась против них же самих.

– Четверо с автоматами – за мной! Остальные прикрывают, – пригнувшись, Виктор бросился вперед, вслед за ним – бойцы-пограничники.

Стремительным рывком «чистильщики» покинули предательскую опушку леса, где их подстерегала смерть. Они тут же растворились в высоких травах, скользя бесшумно, словно ужи. Ракитин смертельно рисковал, бросаясь в дерзкую атаку. Но нужно не просто уничтожить противника, а взять хотя бы одного «языка» живьем.

Пока вооруженные самозарядными винтовками пограничники «давили» огнем противника, группа захвата стремительно сокращала дистанцию. Вот именно в такой ситуации пистолет-пулемет с приличным запасом патронов был гораздо предпочтительнее длинной и неудобной винтовки. Что ж, оружие – это, прежде всего, инструмент для решения конкретных огневых задач. Потому-то и не существует «самого-самого» или «вундерваффе» – «универсального оружия».