Внезапно из зарослей выскочил невысокий квадратный парень в советской гимнастерке и с немецким пистолетом-пулеметом «MP-40». Виктор мгновенно, абсолютно не размышляя, саданул его массивным, со стальным затыльником, прикладом «ППШ» в челюсть. Враг беззвучно рухнул обратно в траву. Ракитин ногой отшвырнул подальше его автомат. Завернул бесчувственному противнику руки за спину и крепко связал их тонким кожаным ремешком. Попутно обыскал «трофей», выудив заткнутую за пояс немецкую гранату-«колотушку», а из-за голенища сапога – узкий нож с наборной рукоятью из плексигласа.

Возникший из травы позади командира пограничник молча поволок пленного назад, к опушке леса.

А на вершине холма кипела яростная перестрелка. Диверсанты сдаваться не желали, огрызаясь короткими очередями пистолетов-пулеметов «MP-40», шарахнуло несколько взрывов гранат. Виктор поспешил присоединиться к своим ребятам. По пути он наткнулся на еще одно тело в залитой кровью советской гимнастерке с продырявленной пулями спиной. Видимо – пробило навылет. Труп лежал ничком, и у Виктора сперва екнуло сердце – неужели кто-то из его бойцов?.. Но нет – рядом в примятой траве валялся черный пистолет-пулемет «MP-40».

– Бейте короткими очередями, постарайтесь взять живьем.

Четверо пограничников сужали кольцо, короткими очередями не давая немецким диверсантам возможности контратаковать. Но вперед полетели гранаты, а вслед за ними ударили длинные автоматные очереди.

– Ложись!

Земля рядом взлетела комьями разрывов, хорошо еще, что у немецких «колотушек» радиус поражения не превышал десяти-пятнадцати метров.

Бойцы группы быстрого реагирования ответили кинжальным огнем из «ППШ». Раскаленный свинец быстро и намертво залепил глотки волкам из Абвера. В живых остался только радист возле своего переносного «Телефункена». Но и он не пожелал сдаваться – высадил полный магазин пистолета-пулемета и рванул гранату, уничтожив и себя, и рацию.

– Вот черт! – в сердцах выругался Ракитин. – Жалко, что радиста живым не взяли. Но «язык» у нас все равно есть.

Во время боя двоих солдат ранило. Одного легко – в руку навылет, и он уже самостоятельно перевязывал себя. А вот с другим пограничником было сложнее – пуля попала ему в основание шеи, перебила левую ключицу и застряла там. Хоть боец и был в сознании, но рана оказалась серьезной.

– Отведи ему руки за спину и зафиксируй ремнем, – посоветовал Виктор бойцу, который оказывал помощь раненому.

– Это как?..

– Примерно так, как мы пленным руки за спину заворачиваем! И затяни ремнем выше локтя. Ага, вот так… Пуля перебила ключицу, а ниже находится подключичная артерия. Если обломки кости порвут этот крупный сосуд, то он просто истечет кровью.

– И что теперь делать?

– Прикрой рану аккуратно ватно-марлевой салфеткой от перевязочного пакета и прибинтуй, но не туго.

* * *

По рации связались с комендатурой и остались ждать подмоги, а также следователей-розыскников и конвоя для пленного диверсанта. Он уже пришел в себя, но лежал тихо. Морщился от боли, изредка сплевывая кровавую слюну, и внимательно оглядывался из-под полуопущенных век. Ракитин невольно улыбнулся – а все-таки качественно он «перекрестил» немецкого диверсанта прикладом в челюсть! «Диверса» не трогали и не допрашивали – приказа не было. «Колоть по-горячему» тоже не имело смысла. Допросом займутся профессиональные следователи из контрразведки.

Тела убитых диверсантов тщательно обыскали, все найденное сложили на расстеленной на траве плащ-палатке. Тут же была и исковерканная взрывом рация, немецкие пистолеты-пулеметы без магазинов, пара винтовок Мосина с оптическими прицелами, прочее оружие и снаряжение. Трупы тоже перенесли в тенек под деревья для опознания, снятия отпечатков пальцев и фотографирования. Так всегда поступали, когда ликвидировалась диверсионная группа противника в наших оперативных тылах.

А сам Ракитин уже прикинул, что в первую очередь будет описывать в рапорте по поводу этого боя. Два таких документа за его подписью должны обязательно уйти: один – коменданту Барвенково, а второй – в Управление контрразведки штаба фронта.

Также младший лейтенант Ракитин озаботился тем, чтобы выставить «секрет» автоматчиков. Боевое охранение в разведпоиске – одно из важнейших условий. Хоть разведывательно-диверсионный отряд противника и разгромлен, но мало ли… Мог остаться, например, вражеский снайпер, так что бдительность терять нельзя.

Вскоре припылили по проселку две «полуторки» с автоматчиками конвоя, контрразведкой и военврачом из медсанбата – Ракитин передал по рации, что есть раненые, да и забрать тела в морг тоже нужно.

Но прежде всего врач осмотрел раненых. Посерьезнел, отметив тяжесть пулевого ранения в ключицу. Солдат был в сознании и даже пытался балагурить, но язык у него заплетался – верный признак шока. Доктор сделал ему внутривенный укол, чтобы поддержать сердце. Попутно отметил и похвалил того, кто умело и грамотно сделал перевязку. Виктор скромно промолчал. Пулевое в руку навылет молодой капитан медицинской службы глянул быстро, удовлетворенно кивнув. Жгут был наложен на плечо правильно, ниже белела тугая бинтовая повязка, на которой выступило совсем немного крови.

В это же время к другому раненому – тому, со сломанной пулей ключицей, подошли двое автоматчиков из конвоя.

– У, гадина! – замахнулся конвойный сержант погранвойск на раненого автоматом «ППШ», наверное, приняв его за вражеского диверсанта.

– Отставить! Это наш боец, – приказал Ракитин.

– А чего ж он у вас связанный сидит? Из буйных, что ли?..

– Ага, из самых буйных! – с улыбкой подтвердил Виктор.

Его веселый тон рассмешил всех – через секунду солдаты гоготали в голос. Со смехом выходило накопившееся после боя нервное напряжение. Это – нормально.

В один из дней младший лейтенант Ракитин вышел из комендатуры, как обычно погруженный в раздумья: где чего достать и как это все провернуть. Снабжение оставалось бичом Красной Армии – вроде бы всего уже более-менее хватало, начали работу эвакуированные на Урал и в Казахстан. Союзники наладили поставки по ленд-лизу. Но вот организация в армии все же оставляла желать лучшего. Сегодня могли привезти все, и с запасом, завтра – перепутать поставки, а послезавтра налет немецких пикировщиков или внезапный артобстрел разносил в пух и прах транспортную колонну. Армия – это огромный организм, потребляющий просто чертову уйму самых разных припасов, от патронов и топлива для танков до бинтов и портянок для сапог. Боевые части – это острие меча. На них работает весь огромный тыл, и этот тыл охраняет, в том числе, и горстка бойцов-пограничников во главе с младшим лейтенантом Ракитиным.

А тут, понимаешь, лишней пары портянок не достать! Учитывая, что весьма небольшой по численности Оперативный отряд НКВД, прикомандированный к Барвенковской комендатуре, постоянно либо на выезде, либо в караулах.