страшные на нём висели дебафы, но исцеление ему точно не помешает.

А теперь нужно срочно спуститься и бежать к Ласке, пока посвежевший магистр Смерти отвлекает это чудо-юдо. Для этого я призвал ещё и четвёртое заклинание — облачный оберег. Слабенькое стихийное благословение не сильно повлияет на исход боя таких серьёзных ребят, но главное, система наверняка пришлёт магистру оповещение о наложенных чарах. А облачными оберегами вряд ли разбрасывается много его знакомых.

И Танатос всё понял. Собрав силы, он пошёл в контратаку, призвав призрачных рыцарей. В сторону противника понеслась волна зелёного пламени, которая на ходу стала преобразовываться в шестёрку горящих скелетов-всадников.

Сомневаюсь, что это убьёт такое чудовище, как принц безумия, но немного времени мне точно даст.

Обернувшись облаком, я поплыл над полем боя магистров и затем опустился к подруге потоком воды.

Рядом прогрохотал новый взрыв. Противники сцепились в смертельном противостоянии, а сверху спикировали мертвецы Селены. С лёгким опозданием, но они атаковали магистра в спину пустотными когтями, а затем сразу же укрылись от ответной атаки за фрактальными барьерами.

Вот только…

— Мои. Мои детки. Мои крошки. Спаси-ибо тебе. Ты привела их! Я даже сделаю тебя своей! Сладость. Запах. Твой. Их. Спаси-ибо! Только… ты же не обижаешься на меня, правда? Я.. прости. Господи, да убейте же меня кто-нибудь, наконец!!!

Происходящее с трудом укладывалось в уме. Даже в дурдоме этот парень бы с большим отрывом занял бы место главного буйного психа. Падший магистр будто не был хозяином собственному разуму.

Все его эмоции были искренними. Мракрия.. реально хотел умереть. Действительно чувствовал свою вину, страх, боль, отчаянье. Но его тело продолжало своевольно сражаться с Танатосом, вынырнувшим следом за пламенными всадниками. Все конечности механиста будто жили своей собственной жизнью и лишь его разум и дух по-настоящему невыносимо страдали.

Танатос с разворота атаковал косой смерти, затем его руки разделились на шесть скелетных конечностей с серпами, принимая обрушившуюся на него атаку. Филя и Степаша, два мертвеца Селены, сменили хозяина. Точнее, вернулись к старому. И теперь Тан сражался сразу с тремя противниками.

Неподалёку стояла и сама некромантка. Следует отдать ей должное — она не сдавалась в попытках вернуть контроль над своими марионетками.

— В покое обрати свой мрак к рассвету, — шепнул я, восстанавливая тело Ласки. Девушка лишилась обеих рук и погибала от потери крови.

Но вместо вернувшихся конечностей из обрубков потянулась чёрно-лиловая субстанция магии Пустоты, которая схватила меня за горло. В глазах тени не было разума, а в статусе над головой по-прежнему мерцало указание -

Стихия: Пустота.

— Твоя душа принадлежит мне… — прошипела Ласка.

Я почувствовал боль, голова запрокинулась и последнее, что я увидел — была маленькая птичка из зелёного пламени. Магистр Танатос нашёл время отправить послание, которое мне так и не суждено было прочесть.

12. Заблудшие души.

— Смотрю, наслаждаешься жизнью, тар Мантикор?

Насмешливая улыбка безупречного убийцы растянулась на лысой кошачьей морде.

— Какого… — я инстинктивно схватился за шею. — Верни меня обратно! Ласка…

— Спокойно, ученик. Верну. Всему своё время.

— Но она…

— Она в порядке, тар Мантикор. Ну, почти. У нас есть несколько минут на разговор по душам.

— О чём…? И как я вообще оказался здесь?

— Как-как. Магия Астрала, конечно же. Я же просил вас не умирать. Запас сил моей метки весьма ограничен.

Я машинально коснулся когтистой лапки, герба несуществующего факультета Астрала.

— Ты говорил, что в случае смерти оттуда полезут какие-то твари…

— Ну, я соврал. Ещё не хватало, чтобы вы додумались её использовать специально. А ты чем-то не доволен?

— Значит я.. умер? — осознал я.

— В каком-то смысле, — кивнул кот. — Только астрал перехватил тебя прежде, чем твоя подруга сожрала твою душу, сделав ещё одним принцем безумия. Ты и так им уже почти стал.

— И что тебе нужно, Безупречный?

— Насладиться твоей тупой рожей, бывший посланник. Боги, почему именно ты должен был стать тари? Кроме того… это была своего рода проверка.

— Проверка чего?

— Того, что ты идёшь по стопам ошибок нашего народа. И.. моих собственных.

— Я? И зачем, кот?

— Возможно, скоро в мире появится первый пустотник третьего ранга, который сможет управлять своей силой, минуя одержимость. Благодаря проклятию нашего народа, как не странно. Скоро Ректор тоже поймёт это, но к тому моменту ты станешь достаточно самостоятельным и наберёшь целый список долгов передо мной.

— Постой, третий ранг пустоты — это ведь уровень принца безумия, так?

— Об этом и говорю, тар Мантикор, — ухмыльнулся кот. — Нужно только, чтобы печать ты сбросил в правильных условиях.

— Значит… ты хочешь сделать из меня принца безумия, подчинённого тебе?

— В каком-то смысле, — кивнул кот. — Я первый это заметил, так что первый имею право наложить на тебя лапу. Кто первый встал, того и тапки, верно?

— Обычно тапки коту нужны как альтернатива сортиру…

— А это уже не твоя забота, должник. Кстати, готов взвалить на себя ещё один долг?

— И что на этот раз? — с сомнением спросил я.

— У тебя, помнится, был призыв. Маленькое кошачье дитя, не так ли?

— Да, есть.. и что?

— Ты редко пользуешься своим фамильяром. Почему?

— Искра? Без обид, если вы вдруг родственники, но она бесполезна…

— Ошибаешься, бывший посланник, — вновь усмехнулся кот. — Когда-то давно, в нашу первую встречу, она спасла тебе жизнь. И скоро сделает это снова. Не позовёшь её к нам?

— Разве в твоём мире действует магия?

— Не трать время впустую, — нахмурился легендарный убийца. — Фамильяр привязан к душе, так что его можно призвать где угодно. Как и твой божественный посох, кстати. Хотя здесь он всего лишь палка…

Ну, окей.

Призыв фамильяра.

В свете проникавших через разбитую крышу солнечных лучей у моих ног соткалась крохотная пепельная кошечка с белым животом и двумя странными отростками на спине.

Искролапка, пещерная мантикора, уровень 52.

Редкость: необычный.

— Славное кошачье дитя с храбрым и верным сердцем, — искренне улыбнулся кот. По правде, это вообще на моей памяти была первая его такая тёплая и светлая улыбка. Будто передо мной не безупречный убийца, а добрая бабушка, пекущая внукам блины.

Безупречный присел, встал на четыре лапы, как самый обычный кот,