— Они настаивают на том, чтобы платить мне какие-то деньги, но я на все эти деньги покупаю билеты на их мероприятия. Я, э-э… вообще-то работать мне совсем не обязательно, — сказала она это так, как будто стыдилась этого.

Дэни выжала из себя улыбку, чтобы ободрить Кару. И как она не догадалась раньше? Кара была волонтером, работающим за номинальную плату неполный рабочий день. А ей платили высшую ставку временного сотрудника.

Но платил ей не благотворительный фонд. Платил Алекс. Это была благотворительность по отношению к ней. Его мучили угрызения совести из-за того, что произошло. Он сказал, в нем с детства воспитывали чувство долга, которое должно быть у всех Карлайлов. Значит, это его чувство долга распространяется не только на бизнес, но и на другие сферы жизни. И когда из-за него ее жизнь пошла под откос, он предпринял все возможные шаги, чтобы ей помочь. Им двигало чувство долга, а не желание.

А теперь им двигала жалость.

Потому что она не соответствовала стандарту Алекса Карлайла. Она совсем не похожа на всех этих принцесс с того благотворительного вечера.

— Извини, Кара, но у меня правда что-то сильно голова заболела. — Дэни встала.

— О, хочешь, я…

— Со мной все будет в порядке. Я просто поеду домой.

Вот только дома у нее не было.

Она едва успела зайти к себе в комнату, как услышала, что двери гаража открылись и закрылись.

— Лоренцо мне позвонил, — сказал он и зашел к ней. — Кара сказала, ты пришла на работу, а потом почти сразу же ушла. Она волновалась. — Он взглянул на ее сумку и заговорил ледяным тоном: — Ты собиралась оставить записку?

— Да.

— Уже написала?

— Нет.

— Тогда скажи мне.

— Мне нет нужды здесь оставаться. Я узнала все, что нужно.

— А как же Сара и ее презентация?

— Да она, скорее всего, даже не заметит, что меня там нет. И Каре я тоже не нужна, правда? — с горечью сказала она.

Алекс сжал губы:

— А как насчет меня?

— Тебе я тоже не нужна.

Он через неделю найдет себе кого-нибудь другого.

— А что, если я скажу тебе, что нужна? Что я хочу, чтобы ты осталась?

Дэни покачала головой. Сколько еще она будет ему нужна, пока не придет время им стать «просто друзьями».

— Что, если я скажу, что у нас с тобой что-то особенное?

— У нас хороший секс. И все.

— Значит, ты просто убежишь? От меня? От этого?

Он бросил ей папку Джека.

Она отвернулась. Страницы разлетелись по полу.

— Мне это не нужно. — У нее сорвался голос. — Я не хочу…

— Чего не хочешь?

— Оставаться.

Он подошел к ней совсем близко:

— Я тебя не отпущу.

— Ты меня не остановишь. — Дэни протиснулась мимо него и взяла свою сумку.

— Ты считаешь себя такой сильной. Но это не так. Ты боишься. Ты настоящая трусиха.

Ну и что, если он прав и ей ужасно больно? Она не может продолжать роман, у которого нет будущего.

— Я сказала тебе с самого начала, что я ни с кем не завожу отношений.

— А как ты думаешь, чем мы с тобой, черт возьми, занимались? Мы жили вместе, были вместе, вместе занимались любовью — это, по-твоему, не отношения?

— Мы не занимались любовью. У нас был секс без обязательств! — Она не позволит ему жалеть ее и заботиться о ней из чувства долга. — У нас не было отношений.

— Это просто смешно. — Алекс схватил ее за руку. — Когда ты уже посмотришь своим страхам в глаза? Когда ты позволишь себе кому-нибудь довериться? Потому что, пока ты этого не сделаешь, ты будешь одна.

— Я и хочу быть одна. — Дэни вырвалась и побежала вниз по лестнице.

— Я хочу, чтобы ты осталась. — Он от нее не отставал. — Я хочу тебя.

Да, но это желание долго не продержится, потому что зиждется оно на чувстве вины, долга, жалости. И она повернулась лицом к нему:

— Ну, а я тебя не хочу.

— Лгунья. Ты хочешь меня не меньше, чем я хочу тебя. Ты не можешь сказать мне «нет».

— Нет! — крикнула Дэни. — Я говорю это сейчас. Я тебя не хочу.

И это не было ложью, потому что на таких условиях она его не хотела.

— Тебе надо выйти из офиса, Алекс, — сказал Лоренцо. — Ты что, вообще не спал?

Три дня. Три долгих, одиноких, чертовски несчастных дня. Нет, он совсем не спал. Их ссора не шла у него из головы.

Дэни не дала ему шанса, закрылась от него.

— Есть какие-нибудь новости от нее?

— Нет.

— А ты знаешь, где она?

— Да.

За ней следили с того самого момента, как она ушла, как бы ужасно это ни было. Он в жизни раньше не пользовался услугами частного детектива, но за последний месяц он спустил на него кучу денег.

— Но дело не в этом.

Алекс хотел, чтобы она вернулась. Хотела вернуться. Но похоже, этого не будет.

Лоренцо уставился на него:

— И ты не собираешься к ней идти?

— Нет.

Когда Лоренцо ушел, Алекс сидел и думал, что опять соврал другу. Он мог подождать еще день-два, но потом ему придется пойти к ней. Он увидел, как опять замигал его телефон. Ему пришла уже целая куча сообщений, и ни на одно он не ответил. Но больше игнорировать их он не мог.

— Алекс? — Патрик ответил сразу же, голос у него был удивленный.

— Да, э-э, извини, что не перезвонил раньше. — Алекс поморщился. С чего это он извиняется? На него накатило раздражение. — Слушай, у меня был прекрасный отец. И другой мне не нужен.

Сэмюэл был с ним рядом, любил его. Он был настоящим отцом Алекса, и он никому не позволит отнять это у них обоих.

Повисла пауза. Патрик прочистил горло:

— Я понимаю.

Алекс закрыл глаза и стал массировать виски. Интересно, прозвучавшее в его голосе разочарование искренне?

Да, это разочарование было таким глубоким, что проняло его до костей.

— Но, может быть, мм… — Голос у него сорвался. — Может, мы могли бы быть друзьями.

Он не знал, возможно ли это. Между ними лежала пропасть из прошлого. Но Дэни многому его научила. Как трудно сказать что-то неприятное человеку, которого любишь, потому что так хочется его защитить. Так и его мать хотела защитить его и Сэмюэла — теперь он мог это признать. И он так отчаянно хотел, чтобы ему дали второй шанс, что, конечно, сам мог дать второй шанс кому-то.