Прежде чем поднести ее к губам, Эмма несколько мгновений блаженно вдыхала пар, поднимавшийся из чашки.

Жидкость проскользнула в горло, обжигая все на своем пути. Эмма задохнулась и с виноватым видом посмотрела на Мьюиру.

— Пей, девочка, — настаивала хозяйка дома, прислонив свое дородное тело к краю камина. — Виски согреет тебя быстрее, чем чай.

Поморгав глазами, чтобы избавиться от жгучих слез, Эмма осторожно сделала второй глоток чая, сдобренного виски. Мьюира сказала правду. Через несколько мгновений наступило приятное ощущение тепла, которое согрело ее желудок, а в окоченевших пальцах рук и ног появилось ощущение покалывания.

Эмма не знала, что заставило ее заговорить: виски или искра сострадания в глазах женщины.

— Вы давно знакомы с Джейми? — вдруг услышала она свой собственный голос.

— С тех самых пор, когда он был крошечным мальчуганом, ездившим на плечах у своего деда, — улыбнулась женщина, и на румяных щеках появились ямочки. — В то время Рамзи и шага сделать не мог, чтобы Джейми не цеплялся за его одежду. О, Рамзи мог шуметь и бесноваться, но по всему было видно, что парень, по его мнению, ничего дурного не делает. Когда мальчишке исполнилось семнадцать, Рамзи едва не разбил себе сердце, отправив его учиться в модную школу.

— Стыдно, что там его не смогли научить хорошим манерам, — пробормотала Эмма, по-прежнему неловко чувствуя себя после того, как стала свидетельницей излишне близкого приветствия Бриджид.

— Придержи свой язык, девочка, — с упреком посмотрела на нее Мьюира. — Мужчине не нужны хорошие манеры, когда у него есть смелость. Стояли ужасно холодные зимы, когда я и мои близкие не выжили бы, если бы не Джейми, Он, а до него — его дед, привозили нам молоко и мясо в виде одной или двух украденных телок. Если бы не Синклеры, Хепберн и его собачонки уже бы давно сбросили нас с этой горы в долину. Синклеры — единственные, кто доставляет мясо на наши столы и деньги в наши кошельки в тяжелые времена. А что, даже три моих сына целый сезон ездили с Джейми, пока не обосновались со своими женами растить собственных детей.

— Вы точно так же станете защищать его, если я скажу вам, что он меня похитил?

Учитывая ласковый прием, который Мьюира оказала Джейми, вряд ли Эмме стоило ожидать, что хозяйка дома задохнется от ужаса и побежит к властям. Но ее все-таки немного смутило, когда женщина наклонилась к ней и по-матерински похлопала по коленке.

— Я подозревала это, моя дорогая. Мой Драммонд украл меня прямо из-под носа отца.

— Вы хотите сказать, что ваш муж тоже похитил вас? — с недоумением распахнула глаза Эмма.

— Ну да, именно так, — вздохнула Мьюира, и от воспоминаний в глазах блеснули слезы. — Перебросил меня через спину лошади и увез на глазах половины деревни. У меня было шесть сестер, и они все позеленели от зависти.

Может, эта женщина сошла с ума, подумала Эмма, глядя на светящееся радостью лицо женщины? Может, все шотландцы сумасшедшие.

— Но это же не Средневековье. — Эмма сделала очередной глоток чая с виски, чувствуя, как ее негодование поднимается вместе с температурой тела. — Там, откуда я родом, мужчина ухаживает за женщиной, которая ему нравится. Он добивается ее расположения. Он пишет стихи, чтобы восхвалить красоту ее лица, грациозность походки, добрый нрав. Он не перебрасывает ее через плечо и не несет в свою пещеру. Или в свой дом, — добавила Эмма, украдкой окинув взглядом помещение.

Этот дом с его потертыми тряпичными ковриками и старой, но крепкой мебелью казался местом, где жизнь не просто жизнь, а праздник.

— Там, откуда я родом, мужчины ведут себя благородно. Как джентльмены, — жестко отрезала она. — А не как дикари или невежды.

— Ох, но только в том, что происходит между мужчиной и женщиной в спальне, нет ничего изысканного или благородного, — подмигнула ей Мьюира. — Во всяком случае, если женщина счастлива. Вот так.

— А Мьюира всегда была самой счастливой среди всех, — послышался из-за спины Эммы голос Джейми, и она подпрыгнула на месте от неожиданности. Скорее всего он слышал каждое ее гневное слово. — И в качестве доказательства у нее семь крепких сыновей и двадцать семь внуков.

Мьюира подошла к Джейми, похлопала его по руке и неприлично громко рассмеялась:

— Да ладно тебе, парень! Теперь уже двадцать восемь внуков. Пока ты пытался прищемить хвост Хепберну, жена Каллума родила седьмого ребенка.

Эмме вновь напомнили, что у ее жениха нет поклонников на этой горе. Она с горечью в душе допила чай и стала ждать, когда Джейми сообщит Мьюире, что украл ее не для того, чтобы сделать своей женой, а чтобы с выгодой продать своему врагу. Но он просто вырвал у нее из рук пустую чашку и отдал ее Мьюире, а сам опять подхватил Эмму на руки.

Эмма напряглась, не желая больше терпеть, чтобы с ней обращались как с каким-то слабоумным ребенком.

— Можете поставить меня на ноги, сэр. Хочу, чтобы вы знали, что я вполне способна…

— …придержать язык хотя бы на пять минут, — направляясь к лестнице, закончил за нее Джейми.

Эмма закрыла рот, едва сдержавшись, чтобы не устроить скандал в присутствии Мьюиры или прислуги. Девушки появились в комнате и наблюдали, как Джейми уносит ее. Та; что отличалась крепким телосложением, наблюдала за происходящим раскрыв рот, а Бриджид — прищурив глаза до кошачьих зрачков.

Наверно, младшие сестры Мьюиры смотрели с такой же ненавистью, когда Драммонд Макалистер покидал деревню с визжавшей невестой, перекинутой через спину лошади. Эмма понимала, что ей впору позаботиться о том, как поведение Джейми может негативно отразиться на ее репутации, но она едва удержалась от детской выходки и чуть не показала язык Бриджид.

Поднявшись по лестнице, Джейми свернул налево и понес Эмму в комнату в дальнем конце узкого коридора, которая оказалась чуть больше слухового окна, спрятавшегося под свесом крыши. Из мебели здесь были стул со спинкой из перекладин, маленький столик с лампой и круглая деревянная ванна, обитая железом, над которой поднимались причудливые завитки пара от горячей воды, которой она уже была наполнена.

— Боюсь, что это лучшее, что я смог сделать, потому что у меня не было времени сочинять оды красоте твоего лица и грациозности походки. Или доброму нраву, — с усмешкой добавил Джейми.

Эмма соскользнула с его рук и пошла вперед, забыв о своем раздражении. В этот момент она была готова простить Джейми все, даже убийство. Она слышала, как служанки тяжело ходили вверх-вниз по лестнице, пока она томилась перед камином, но она слишком замерзла и устала, чтобы догадаться, что они таскали для нее горячую воду наверх. Теперь-то она точно знала, что Джейми прошептал на ухо Мьюире.

— Ох. Джейми, — выдохнула Эмма, касаясь теплой, шелковистой воды кончиками пальцев, — это замечательно!

Эмма подняла глаза и увидела, что он смотрит на нее с каким-то странным блеском в глазах.