Такого потрясающего воя я за свою жизнь еще не слышал. Аргентинец рухнул на асфальт и принялся кататься на спине, ощупывая сломанную руку. Я постарался побыстрее увести Лауру, чтобы она случайно не потеряла сознание от вида крови и торчащей наружу кости.

Когда у первого перекрестка она пришла в себя, то сама затащила меня в какой-то переулок. Встречаться с полицией у нас обоих (особенно у меня) не было ни малейшего желания.

Я не успел опомниться, как она обвила мою шею руками и жадно впилась в губы. Прижалась телом настолько, что, казалось, еще чуть-чуть – и легкая ткань платья улетучится, как будто его и не было вовсе.

Стараясь не обидеть, я, как мог мягче, оторвался от ее губ.

– Лаура, я женат. И люблю свою жену.

Она смотрела на меня широко открытыми глазами, и в них постепенно скапливались слезы. Я почувствовал себя виноватым, даже сам не знаю в чем. В том, что не хотел изменять Кате?

Передо мной стояла уже не пытавшаяся соблазнить меня девушка, а заплаканная девчонка. Из уверенной в себе и сильной Лаура превратилась в беспомощную и слабую.

– Я… Я…

Она хотела что-то сказать, но я закрыл ее рот ладошкой и поцеловал в глаза, как целуют, пытаясь успокоить, ребенка.

– Ты не такой, как другие. – Она впервые обратилась ко мне на «ты». Шепотом.

Я проводил Лауру и пригласил ее на следующий день к себе в гости, обещая познакомить с женой и детьми, не очень-то надеясь, что она придет.

Но она пришла. С коробкой конфет и бутылкой легкого белого вина. Была суббота, выходной день. Мы не спеша пообедали и великолепно провели время. Катя с Лаурой сразу нашли общий язык. Как мне потом сказала Катя, Лаура милая, воспитанная девушка (знала бы она, как эта воспитанная девушка едва не затащила меня в кровать!). Подружилась Лаура и с ребятами. Особенно с Костей. Быть может, оттого, что он был больше похож на меня, а быть может, что он был общительнее (Слава отличался не по-детски серьезным характером).

Я так и не понял, что побудило Лауру принять мое предложение: решение не обидеть меня отказом или желание увидеть женщину, из-за которой я не остался с ней.

После этого, по выходным, она стала часто бывать у нас. А мальчишки так просто привязались к ней и называли не иначе как «наша Лаура».

9 мая 1967 года.

Этот день мы с Катей и сыновьями праздновали в тесном семейном кругу, перед телевизором. Был, правда, еще один повод отметить этот день небольшим застольем: я учредил собственную фирму, которой предстояло заниматься биржевыми операциями. То есть тем, чем последние десять месяцев я только и занимался. Кате, как обычно, выпадала роль бухгалтера и финансиста. На должность секретаря она сама предложила мне Лауру. Лучшей кандидатуры, по ее мнению, мне было здесь не найти, тем более что девушка давно стала в нашей семье своей и можно было не опасаться утечки какой-либо информации. А уже одно это немаловажно.

Я хотел еще переманить к себе и братьев Гонсалес. Но они наотрез отказались, даже при всем уважении ко мне. На насиженном месте они неплохо зарабатывали и по-своему были правы.

В отличие от них Лаура согласилась сразу и с превеликой радостью. И я понял почему: рассчитывала быть поближе ко мне. По-своему и она была права. Мы действительно стали проводить вместе много времени.

Из небольшой конторы мы очень скоро превратились в удачливую и довольно известную фирму. В игре на бирже везло. Хозяин, от которого я ушел и занялся самостоятельным бизнесом, смотрел на меня с еще большим уважением: нам часто приходилось сталкиваться по биржевым вопросам. Близился юбилей – год пребывания в Аргентине.

В одно из воскресений, просматривая свежие газеты, я обратил внимание на сообщение о сильном урагане, погубившем в Бразилии обширные плантации цитрусовых. Я посмотрел по телевизору вечерние новости – сообщение подтвердилось. Моя реакция была незамедлительной.

В понедельник, едва открылись торги на бирже, я начал скупать апельсиновый порошок – основной компонент для изготовления соков. К обеду я уже являлся едва ли не единственным владельцем южноамериканского концентрата. Коллеги по бизнесу смотрели на меня, как на сумасшедшего. Но были и такие (достаточно хорошо меня знавшие), которые отнеслись к моим операциям с некоторым подозрением. Спустя несколько дней всем стало все ясно.

Бразилия, главный поставщик этого продукта, оставшись практически без сырья, взвинтила на него цены. Как цепная реакция последовал рост цен на концентрат в Аргентине и других странах континента, занимавшихся его производством. Я же чувствовал себя на вершине олимпа.

Брокеры бросились покупать и продавать апельсиновое золото. Началась настоящая свалка. Масса людей, голосов, яростных жестов. Те жалкие остатки, что я отдал им на растерзание, переходили от одного хозяина к другому. Я наблюдал за этой суматохой со стороны, улыбался, довольный собой, и ждал своего часа.

Когда цены на мой товар подскочили до разумного, на мой взгляд, предела, я выбросил его на рынок. Результат не заставил себя долго ждать. В течение одного дня я стал богатым человеком. На моем банковском счету осело около миллиона долларов.

Незачем объяснять, что я превратился в заметную в Буэнос-Айресе фигуру. Теперь мы могли позволить себе и новый «мерседес» с шофером, и более солидный, в центре города, офис. Я расширил штат – теперь на меня работала дюжина брокеров.

Катя посоветовала перевести Костю в самую престижную школу. Это было необходимо не только для поддержания имиджа, но и для завязывания полезных знакомств. Кстати, близился его день рождения.

В августе на одиннадцатилетие Кости мы пригласили его новых одноклассников, естественно с папами и мамами. Букет получился довольно внушительный. Приехали со своими чадами известные юристы и врачи, крупные торговцы и промышленники, даже два замминистра – юстиции и национальной безопасности. Столь высокой честью я был обязан, скорее всего, тому, что являлся русским по происхождению и разжигал в них любопытство, желание познакомиться поближе с появившимся всего год назад в их городе и так быстро разбогатевшим иностранцем.

Гостей мы принимали в собственном доме, куда недавно переехали. Располагавшийся в престижном районе на окраине Буэнос-Айреса, он имел прекрасный вид на залив и стоял особняком, что меня очень устраивало. День рождения, с дорогими подарками и обязательным огромным тортом, прошел по высшему разряду. Пришлось немало потратиться, но мы были вознаграждены: я близко сошелся с заместителем министра нацбезопасности (может, я и преувеличиваю, но, по моему мнению, наше знакомство закрепилось на том уровне, который предусматривает его дальнейшее развитие).

Катя очаровала и мужчин и женщин. Она вела себя как настоящая потомственная дворянка и в то же время оставалась радушной хозяйкой. Гостям это понравилось. Особенно русское хлебосольство. Мы сделали вывод, что вполне можем рассчитывать на ответные приглашения. Таким образом, цель была достигнута, а заодно и заложен фундамент для нашей второй, нелегальной деятельности.