Услышав стук входной двери, Гриффин подошел к окну и увидел, что в дом входит Доминик.

— Ваши испытания позади, — объявил он. — На помощь прибыл дядя Доминик.

— Слава богу! — воскликнула Джастин и отбросила рукоделие.

Она казалась такой встревоженной, усталой и несчастной, что Гриффину отчаянно захотелось подхватить ее на руки и упасть в кресло, усадив ее на колени. Правда, она, несомненно, поднимет визг на весь дом.

Несмотря на то, что он ей сказал, в реальности ее испытания только начинаются.

Быстрые шаги по коридору возвестили о приходе Доминика. По пути он громко сообщил Фелпсу, что знает, куда идти, и сам себя проводит. Когда дверь распахнулась, Джастин вскочила, бросилась в его объятия и расплакалась.

— О дядя Доминик, — всхлипывая, повторяла она.

Доминик удивленно вздрогнул, но быстро взял себя в руки и стал успокаивать рыдающую девушку.

— Тише, тише, моя девочка, — сказал он и погладил ее по спине. — Что тебя так расстроило?

Гриффину пришлось сделать над собой усилие. Ему нестерпимо хотелось подойти к Доминику, оторвать от него Джастин и нанести старому лису удар правой в челюсть. Желание было настолько сильным, что он на всякий случай взялся обеими руками за кресло. Подобные эмоции требовали тщательного анализа. Немного подумав, Гриффин пришел к выводу, ошеломившему даже его самого. Судя по всему, он ревнует.

Нахмурившись, он постарался избавиться от этой глупой мысли. Гриффин хорошо знал себя и был уверен, что ревновать не может. Просто не умеет.

К тому времени как он взял себя в руки, Джастин уже высвободилась из объятий Доминика, вытерла руками мокрые щеки и попыталась улыбнуться.

— Надо же, — продолжая всхлипывать, сказала она. — Я уже много лет не позволяла себе ничего подобного. Прошу прощения, сэр. Не представляю, что вы обо мне подумали.

— Я подумал, что у тебя было трудное утро, — сказал Доминик немного резче, чем намеревался.

Джастин вздрогнула, удивленная непривычным тоном, но быстро взяла себя в руки, глубоко вздохнула и разгладила юбки. Она вернулась к своему месту и села, спокойная, но напряженная. Гриффин невольно почувствовал восхищение. Он пришел к выводу, что ее манера поведения, которую он вначале посчитал чопорной, неодобрительной и осуждающей, на самом деле не что иное, как железная самодисциплина, порожденная жесточайшей необходимостью. Это он мог понять.

— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что происходит? — вежливо спросил Доминик.

Гриффин знаком предложил ему сесть и вручил почти полный стакан бренди.

— Все так плохо? — удивился старый лис, принимая стакан.

— Еще хуже, — буркнул Гриффин.

— Понятно. Рассказывай.

— Сегодня возникла проблема в «Золотом банте». В мое отсутствие, — сообщил Гриффин. — Джастин вмешалась, ее увидели и узнали.

Он нахмурился и уставился в огонь, чтобы не встречаться глазами с Домиником. Обычно ему было наплевать, что о нем думает самоназначенный ментор. Но сегодня все иначе. Доминик придет в ярость из-за того, что его крестница оказалась в опасности, и его никто не стал бы за это винить.

Молчание затянулось. И Гриффин заставил себя поднять глаза.

На лице Доминика не дрогнул ни один мускул, хотя Гриффин разглядел элемент удивления.

Это было странно. Гриффин был уверен, что Доминик выйдет из себя. Несколько раз такое случалось. И даже привыкший к сильным эмоциям и насилию Гриффин не желал бы пройти через это еще раз. Но вместо того чтобы спустить с него шкуру, Доминик спокойно молчал, вероятно, ожидая дальнейших объяснений.

Не дождавшись, он тихо сказал:

— Неприятная ситуация. Но теперь я понимаю, почему ты настаивал на моем срочном приходе.

Джастин и Гриффин удивленно переглянулись.

— Это твой ответ? — недоверчиво спросил Гриффин. — Что мы попали в неприятную ситуацию?

Доминик повернул одну руку ладонью вверх и внимательно на нее посмотрел.

— Возможно, вы расскажете подробнее, чтобы я мог прийти к более конкретным выводам.

Джастин метнула на Гриффина предостерегающий взгляд. Она явно хотела все объяснить сама.

— Понимаешь, дядя Доминик, в… соседнем заведении возникла суматоха, а в доме никого не было. Одна из горничных пришла позвать на помощь, а звать оказалось некого… кроме меня.

Гриффин закатил глаза.

— Это нелепо, Джастин. Фелпс всего лишь вышел в конюшню. Он и Роуз могли со всем справиться. И не было никакой причины вмешиваться… изображая ангела мести. Ты лишь подвергла себя опасности.

Девушка застыла и отчаянно покраснела.

— Не согласна. Роуз должна была остаться с детьми и охранять их. А у меня был пистолет. И я вполне могла защитить и себя, и Пэтти. — Она возмущенно фыркнула. — В отличие от мистера Стила и мистера Дикона, которых нигде не было.

— Рад слышать, что у тебя, как и прежде, всегда с собой оружие, Джастин, — вмешался Доминик. — Это показывает твое благоразумие. Мне только жаль, что ты почувствовала необходимость его применить.

Джастин благодарно улыбнулась Доминику, а Гриффину снова нестерпимо захотелось его ударить. Потом девушка украдкой покосилась на Гриффина, и он мог бы побиться об заклад, что она собирается показать ему язык.

— Вы оба сошли с ума, — со вздохом констатировал Гриффин. — Эта девчонка сломя голову кинулась в «Золотой бант», сначала обнаружила себя перед тремя членами высшего общества, а потом пригрозила застрелить одного из них. Если бы я не пришел вовремя, мы бы сейчас, скорее всего вытаскивали ее из Ньюгейта.

— Но вы же пришли вовремя, и не произошло ничего непоправимого, — надменно заявила Джастин. — По правде говоря, я считаю, что вы придаете инциденту больше значения, чем он заслуживает.

— Ты совершенно уверен, что Джастин узнали? — спросил Доминик.

— Мой бог! Конечно! — воскликнул Гриффин. — Она с таким же успехом могла носить на шее табличку со своим именем и родословной. И заодно продавать билеты на представление, получившееся весьма занимательным.

Девушка скрестила руки на груди и угрюмо насупилась.

— Все было не так плохо.

— Да. Все было намного хуже.

Доминик поднял руку, призывая прекратить перепалку.

— Кто узнал ее?

— Во-первых, Малборн, — ответил Гриффин. — А еще Реджинальд Филлипс и сэр Монтегю Кларк.

Доминик поставил стакан на маленький овальный столик, оказавшийся рядом с его креслом.

— Да, события развиваются неудачно.

— О чем вы говорите! — Джастин вскочила. — Какая разница? Я не собираюсь жить в Лондоне! Кому какое дело до того, что меня здесь видели?