— Но я уверена, — жалобно пробормотала она, — что вы тоже не хотите на мне жениться, правда? — спросила она у Стила. Ее лицо было белым словно мел, а веснушки казались капельками жидкого золота.

Гриффин взглянул на Доминика, который лишь слегка дернул головой. Его физиономия была, как обычно, спокойной и непроницаемой. А Гриффин недоуменно нахмурился и внимательно всмотрелся в своего бывшего ментора. Осознание пришло, словно удар в солнечное сплетение.

Доминик вовсе не был расстроен таким поворотом событий. Он был… удовлетворен? Доволен?

Боже правый.

Старый лис годами старался переделать Гриффина, но если он думает, что женитьба на Джастин станет решением проблемы, ему предстоит сильно удивиться. Потребуется намного больше, чем женитьба на не желающей этого невинной старой деве, чтобы сбить его с давно намеченного пути.

Он опустил глаза на Джастин. Ее молящий взгляд был устремлен на него. Ее уязвимость и ранимость уничтожили искушение дать циничный ответ. Вместо этого Гриффин опустился перед ней на одно колено и взял ее маленькую холодную руку.

— Я не стану отрицать, что ситуация довольно необычная, как и того, что женитьба никогда не входила в мои планы, — сказал он.

— Тем более…

Он коснулся пальцем ее губ, призывая к молчанию, и услышал, как она резко втянула в себя воздух.

— Но я почту за честь, если ты станешь моей женой, Джастин. Обещаю, что постараюсь сделать тебя счастливой.

— Но как? — прошептала она. — Как это возможно?

— Все возможно. — Гриффин пожал плечами. — Детали мы можем обсудить позже, когда ты отдохнешь. А сейчас тебе необходимо только сказать «да». Доминик и я… мы позаботимся обо всем.

Джастин подняла глаза на Доминика, молча стоявшего над ними. То, что она увидела на его лице, ей не принесло утешения. Она моргнула и снова уставилась на Гриффина. Прошло несколько бесконечных секунд, и напряжение, похоже, ее покинуло.

— Наверное, у меня нет выбора, — без всякого выражения сказала она.

— Совершенно верно. — Неожиданно Гриффином овладело нетерпение. Почему-то для него было очень важно, чтобы она подтвердила то, что и так являлось очевидным. То, что теперь она принадлежит ему.

Тяжело вздохнув, она кивнула.

— Хорошо, мистер Стил. Я принимаю ваше благородное предложение.

Джастин остановилась у двери кабинета мистера Стила — Гриффина — и машинально разгладила юбки, перед тем как постучать. Зачем она это делает, было загадкой даже для нее самой. Она не сомневалась, что будущего супруга нисколько не интересует ее внешность. В конце концов, их брак будет только формально таковым — не желающие друг друга люди вынуждены связать себя обязательствами волею непредвиденного стечения обстоятельств. Не было причин делать вид, что их союз станет чем-то другим. Именно эту мысль она собиралась довести до Гриффина в самых недвусмысленных выражениях.

Как только найдет в себе мужество заговорить с ним.

После ужасного разговора с Домиником и Гриффином Джастин убежала в свою комнату, закрыла дверь на замок и, дрожа, упала на кровать, думая о крахе жизни, которую она так старательно строила для себя последние годы. Потребовалось немало усилий и изрядная сила воли, чтобы в конце концов сгладить все острые углы и, главное, не поддаться самому могущественному члену семьи — виконту Кертису. Но игра стоила свеч. После исполненной драматической неопределенности жизни в доме отца Джастин наконец обрела мир, к которому всегда стремилась, в старомодном и безмятежном доме леди Белгрейв. Ей пришлось упорно бороться за эту жизнь, и она высоко ценила каждое ее мгновение.

И теперь, после единственного необходимого, но опрометчивого поступка, все пошло крахом. На ближайшее обозримое будущее она оказалась привязанной к одному из самых скандально известных людей Англии. Жизнь Гриффина Стила можно было назвать любой, но только не спокойной и респектабельной, так что она вполне преуспела в поисках своей прямой противоположности, которую вовсе не искала.

Она вздохнула и поморщилась. Сильно болели места, расположенные на лице чуть ниже скул. Насколько ей было известно, там находились суставы, соединявшие челюсть. Вероятно, она слишком долго и сильно стискивала зубы, пытаясь справиться с волнами паники. Зубы, наверное, стерлись до самых корней.

Джастин неохотно подняла руку, готовясь постучать в дубовую дверь, но тут изнутри раздался голос Гриффина:

— Джастин, прекрати топтаться за дверью, как подслушивающая горничная, и заходи.

Девушка испуганно отдернула руку и прижала ее к груди. Сердце колотилось где-то в горле. Он просто испугал ее — вот и все. И вовсе она не реагирует на чувственные нотки в его голосе.

«Смелее, Джастин. Не отворачивайся от проблемы, а решай ее, и все будет хорошо».

Она даже нервно огляделась по сторонам, настолько реальным показался ей голос отца. Он был рядом, помогал ей, поддерживал. Уже много раз в прошлом, когда ей хотелось убежать, спрятаться, уклониться от неприятной задачи, он мягко, но неумолимо требовал, чтобы она смело противостояла тому, что ее тревожило.

— Нет смысла избегать проблемы, — нередко повторял он. — В большинстве случаев единственный способ ликвидировать ее — пройти через нее. И источник твоей проблемы, кем бы он ни был, будет только больше уважать тебя.

Она неоднократно убеждалась, что так и получается.

— Джастин, я должен выйти и завести тебя сюда за руку, или ты все же войдешь сама? Надеюсь, ты уже проанализировала все вопросы, которые возникли в твоей очаровательной головке?

Мерзавец.

Гриффин был чертовски восприимчивым человеком. Почему он не может быть таким же толстокожим, как практически все остальные мужчины, никогда не знающие, о чем думает женщина? На Джастин были мягкие тапочки, и она точно знала, что по пути не производила никакого шума. Только Гриффин, похоже, обладал необъяснимой и раздражающей способностью чувствовать абсолютно все, что происходит в его владениях.

Придав лицу серьезное выражение — зря, что ли, она практиковалась перед зеркалом, — Джастин вошла в комнату, собираясь немедленно начать трудный разговор. Ей необходимо многое втолковать будущему супругу и многое понять самой.

Для начала он мог бы изложить, каким видит их ежедневный распорядок дня. Конечно, их брак станет фиктивным, но в глазах закона он будет самым настоящим. Сама идея о том, что мужчина, сидящий за массивным письменным столом и взирающий на мир, как пират или разбойник с большой дороги, вскоре получит право контролировать всю ее жизнь, заставляла внутренности Джастин переворачиваться.

Гриффин был одет в черное — белой была только рубашка под черным жилетом. Он снял сюртук и галстук и закатал рукава до локтей. Вид его загорелых мускулистых рук и открытой шеи снова вызвал бурю ощущений в многострадальном животе Джастин. Теперь в нем что-то затрепетало.