Задыхаясь, мы остановились. Я, чуть дрожа, стала покрывать его лицо поцелуями, словно хотела отдать Лиру все, что задолжала. Шептала его имя, всхлипывала, не отпускала. Он не останавливал, позволяя этому безумству длиться. Может, просто приходил в себя… Или не хотел?

Снова накрыл мои губы своими, помогая парить, обретать и распахивать крылья.

Что же ты со мной делаешь, мой темный маг? Сказочный мой темный принц…

— Может, вы хоть на минуту остановитесь? — раздался голос Арана, возвращая нас с небес на землю. — Солнце почти взошло.

Лир с трудом оторвался от моих губ. Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша. Наши сердца стучали гулко и быстро, и было не понять, где его, а где — мое.

Я все-таки нашла в себе силы и оглянулась.

Аран, одетый в темно-коричневые штаны и белую тунику, сидел на пороге и смотрел на нас. Под глазами круги, волосы растрепаны.

Воспоминания возвращались остро и болезненно, обрывками, никак не позволяя представить картину случившегося целиком.

— Что тут произошло?

— Ты ничего не помнишь? — удивился Аран.

— На меня напала ведьма, не действовала магия.

— Все? — осторожно спросил эльф, словно я успела забыть нечто важное.

— Ари, ты почти умерла. Я вытаскивал тебя с грани, — тихо заметил Лир.

Я побоялась поднять на него глаза и увидеть, как в них плещется боль.

— Ничего не помню с того момента, как напала тень.

Арандиэль озадаченно посмотрел на меня, но ничего объяснять не стал.

— А как вы с ней справились? И как нашли меня?

Я не могла не спросить.

— Мы находились трое суток в пути.

— Не спали?

— Мы достаточно сильные маги, — спокойно заметил Аран, пожимая плечами.

— А откуда вы узнали, где я?

— На призыв эльфам откликается магия леса. Если ты находилась не в водоеме, я тебя чувствовал. Очень плохо, почти неощутимо, но чувствовал.

— Я…

— Мы так боялись, что ты станешь частью реки, — прошептал Лир. — Если бы кикимора не сжалилась и не пришла с новостями… Да и накануне, если бы не появились леший и водяной, встревоженные тем, что ты не вернулась из Волчьего Клыка, как вы договаривались, мы бы очень долго тебя искали. Ведьма успешно замела следы. В этот дом, если бы не услышали крик, даже бы не заглянули. Заброшенный, пустой… Казался таким.

Лир прижал меня к себе чуть крепче, поцеловал в волосы, вздохнул.

— А откуда вы взяли воду? Магия же на рассвете не действует.

— За дверью стояло полное ведро. Видимо, тень специально приготовила, чтобы ты не могла сбежать.

Я покосилась на свой хвост, вздохнула и не созналась, что и так бы не успела, если бы не их появление.

— И ты совсем не хотела возвращаться, — тихо и обреченно добавил Лир. — Неужели нет ради чего, Ари?

Какой сложный вопрос.

— Там, почти у грани, все теряет смысл. Нечего бояться, незачем возвращаться, нечем дорожить. Спасибо, что вытащили.

— Ты правда совсем ничего не помнить? — снова поинтересовался Аран.

— Нет.

Они с Лиром переглянулись, и маг качнул головой, словно не желал чего-то рассказывать.

— Простите, что я так среагировала тогда, в реке.

— Это ты прости, Ари, — вздохнул Арандиэль, поднялся и, подойдя ближе, опустился рядом на пыльный пол. — Особенно меня. Я дал клятву верности и чуть было не нарушил ее. Я лишь хотел пошутить. У меня и в мыслях не было тебя обидеть.

— Я виноват не меньше, Ари. Просто когда ты рядом, эмоции часто сильнее разума. Слишком яркие, слишком их много. Я не пытаюсь оправдаться. Или пытаюсь? Не хочу тебя терять, слышишь? Прости.

— Уже простила.

Лир осторожно поцеловал меня в макушку.

— Мир? — протянул руку Аран.

— Да, — подала в ответ свою.

Арандиэль слегка коснулся ее губами и тут же отпустил.

— Аран, — решилась я, — я никогда не смогу стать для тебя кем-то большим, чем другом.

Правильно. Надо по-честному. Скажи я это сразу, не было бы ссор и недопонимания. Обрубить прямо сейчас. Не давать несбыточных надежд. Жестко, болезненно, но иначе никак.

— Я уже понял, Ариадна, — грустно вздохнул Аран, ероша волосы.

Странно это отмечать, но иногда и я так делаю, когда мне грустно или слишком растеряна.

Покосилась на Лира. Скажет или нет то, что пытается скрыть? Однажды ведь все равно вспомню.

— Я постараюсь быть тебе хорошим другом, — светло улыбнулся Аран. — И не стану вмешиваться, если Лир не попытается обидеть.

Темный маг усмехнулся, качнул головой.

— Давайте отсюда выбираться, — предложила я, чувствуя, как осыпается чешуя с почти высохшего хвоста. — Лир, ты одолжишь мне рубашку?

Он кивнул, снял с себя верхнюю одежду и заботливо натянул на меня. Даже пуговицы застегнул, правда, делал это подозрительно долго, думая о чем-то своем. Потом неожиданно наклонился, поцеловал в шею и шепнул:

— Когда ты в чем-то моем, то совсем родная и близкая.

На губах у него сверкнула невероятная улыбка. Как же мало нужно человеку для счастья, оказывается.

Я с трудом передвигала ноги от усталости. Когда в четвертый раз споткнулась, не дойдя даже до расшатанной калитки, Лир, не спрашивая, подхватил меня на руки. Деревню пришлось обойти, дом хоть и располагался на окраине, но случайно встретиться с местными не хотелось, особенно в таком виде. Нам не нужно сплетен.

Едва мы вышли на опушку, где ждала нечисть, я всхлипнула и принялась извиняться за нарушенное обещание. А потом, выяснив, что за меня переживали, а не обиделись до конца жизни, успокоилась. О произошедшем рассказывали уже Лир и Аран, а потом еще и расспрашивали, как провела три дня без них. И вроде бы помирились, но я все равно чувствовала себя виноватой. Как-то все глупо вышло, действовала на эмоциях. И нечисть заставила волноваться, и магов… Надеюсь, я смогу научиться на своих же ошибках, чтобы их не повторять.

Осторожно потянулась к Лиру, дотронулась до щеки. Он замер и не оттолкнул, лишь улыбнулся.

Пока разговаривали, кикимора успела сварить грибную похлебку. Мы поели и отправились спать. Маги были уже трое суток на ногах, пока пытались догнать одну резвую русалку, а я всю прошедшую ночь пела.

Аран, правда, перед отдыхом наложил какое-то сложное заклинание, связанное с иллюзиями. Теперь пространство в круге для всех чужих покажется поляной, заросшей колючками, куда никто не рискнет сунуться.