Отвернулась, вдыхая терпкий древесный аромат и ночную свежесть, замечая, как голоса магов стихают. Аран привычно растянулся возле костра, Лир расположился неподалеку от него. Я всхлипнула. Темный маг мгновенно оказался рядом.

— Ари, — прошептал он, обнимая и утешая. — Не плачь, пожалуйста. Мне от этого больно. Особенно если причина твоих слез — я.

— А я не из-за тебя! Тоже мне…

— Ари, представь обратную ситуацию. Я — русал, и ты пытаешься меня защитить.

Осознала, ужаснулась, снова всхлипнула.

— Прости, не хотела, чтобы так…

— Я не ослышался? Русалка просит прощения? — удивился Аран.

Вот ведь, и этот не спит!

— Да. Что опять не так?

— Русалки никогда не признают свою вину, — тихо сказал Лир.

— Даже если виноваты?

— Исключения есть. Значит, ты его…

— Нет, Аран, захочет — сама скажет.

Тут я окончательно запуталась. Что скажу?

— Ты какая-то неправильная русалка, — отозвался Аран.

— Простишь? — Сейчас меня волновало только это.

— Еще и повторила! — изумился Аран. — И так все ясно, Лир. Может, ты скажешь ей…

— Нет! Аран, не вмешивайся! Ариадна, думай, что делаешь. Пожалуйста.

Пришлось пообещать. Но я рано радовалась тому, что Лир не сердится.

— Когда? — То есть про русалочьи полеты он сейчас выяснит все.

— Ты рассердишься, — прошептала я.

— Говори уже. Твое недоверие меня оскорбляет.

— Я не хочу снова ссориться.

— Ну же!

— В Черном озере, когда спасала нечисть от проклятия.

По-моему, падать в бездну не так страшно, как сейчас заглянуть в его глаза.

— Что? — подскочил Аран. — Так это ты сотворила? И каким же способом?

— Нырнула посреди ночи в Черное озеро, разыскала жилище ведьмы, где находился флакон с заключенным духом нечисти. Только сил уничтожить не было, поэтому отправилась в полет, иначе бы ведьма…

— Ты что сделала?

— Ведьма?

Маги воскликнули вместе, переглянулись.

— Лир, а где в это время был ты?

— Спал. — Я пожала плечами.

— Спал? — недоуменно переспросил эльф.

— Понимаешь, Аран, она ночью вышла из запретного круга, потому что ее попросила нечисть, и отправилась снимать проклятие, — ехидно пояснил Лир.

Выражение лица у эльфа стало непередаваемым.

— А меня не разбудила, потому что никуда бы не пустил.

— Неправда! — возмутилась я. — Ты от меня отгородился чарами, не подойти было! Пришлось полночи прыгать возле незажженного костра. Голышом, между прочим.

— А почему в таком виде? — шокированно спросил Аран.

— Я случайно накануне превратилась в русалку. И Лир решил проучить.

— Незачем было экспериментировать с магией! — хмыкнул Лир.

Аран расхохотался.

— Знаете, мне давно не было так весело! Ари, ты вообще уникальна, все писаные и неписаные законы русалов нарушаешь и при этом… Я восхищаюсь тобой!

Я светло улыбнулась. Уже знала, что делаю все не так, как нужно. Слышала не раз и о свободолюбии и гордости русалок, и о том, что они не просят прощения, не могу лгать и нарушать обещания.

Лир неожиданно взял мое лицо в свои ладони, заглянул в глаза.

— В какое время случился третий полет, Ари? Когда ты уплыла от нас?

— Нет, — тихо ответила я. — Когда вы превратились в ледяные статуи.

— С ума сойти! — всполошился эльф. — Мы же тебя совсем не чувствовали! Ты могла исчезнуть, ты…

— Я всегда вернусь из полета, Аран. Есть то, что держит меня на земле крепче любых канатов. К тому же кольцо Лира вовремя срабатывает.

Аран больше не стал лезть в душу, понимая, насколько лично то, о чем спрашивает, но потом не удержался:

— Хватит обижать меня своим недоверием! Расскажите завтра, как вы познакомились. И Лир… что случилось с твоей матерью?

— Я подумаю, Аран. Некоторые тайны принадлежат не мне.

В голосе темного мага послышались незнакомые нотки тоски и отчаяния, но он лишь крепче меня обнял и больше ничего не сказал.

Когда я проснулась, солнце уже взяло в плен небо и высоко стояло над горизонтом. Лира рядом не было, а Аран помешивал очередную похлебку и о чем-то разговаривал с кикиморой.

Узнав, что темный маг отправился в деревню за продуктами, решила пока привести себя в порядок. Быстро расчесала волосы, умылась в ручейке и поняла, что проспала полдня. Кикиморка уже исчезла, а Аран задумчиво сидел возле костра.

— Ты чего грустишь?

— Ариадна, я безнадежно в тебя влюблен, — признался эльф, опутывая сапфировым светом глаз.

И вроде бы уже все обсудили, но… Странным было другое. Его чувство больше напоминало симпатию и восхищение, но не любовь.

— Аран, не стоит все усложнять. Мы оба знаем, что нам не суждено стать парой. Из тебя получится чудесный друг, но не больше.

— Бьешь на поражение, в самое сердце? — поинтересовался он, даже не пытаясь скрыть горечь.

Как же тяжело причинять боль тому, кто ее не заслужил. Ранить и чувствовать комок у себя в горле. И почему меня не научили лечить разбитое сердце? И уходить, не прощаясь, не сожалеть о прошлом и двигаться дальше.

— Ари, — тихо отвлек Аран, — сердцу не прикажешь, я понимаю. Быть твоим другом — неплохо, просто это иное. И я тут без шансов, никаких надежд не питаю. Я видел, как ты смотрела на Лира в том заброшенном доме. Ты больна им. Русалки любят только раз. Лишь одного мужчину. Выбирают сразу же, с первого взгляда определяются — и не меняют своего решения.

Я промолчала, впитывая в себя новую информацию.

— Знаешь, мое сердце впервые откликнулось. Я хочу жить этим мгновением. Увидеть бы еще тебя настоящую!

— Какую? — удивилась я.

— Лир не сказал? Он наложил на тебя защитные чары. И они сильно исказили внешность. Попробовал снять, если честно, но не преуспел, а любопытство так и гложет!

Как интересно. То есть темный маг опять за моей спиной что-то проворачивает?

— Да я самая обычная, Аран.

Эльф хмыкнул, взмахнул рукой, на поляне вспыхнула иллюзия.

Ну Лир… Нет, я могла понять его фантазию с редкими рыжими волосами, свисающими сосульками, с неопределенного цвета глазами, с усыпанными веснушками лицом. Но нос картошкой, бородавка на щеке и кривоватые ноги…