Покинув кабинет, он быстро прошел мимо Леночки, вышел из офиса. В лицо дыхнуло июльским зноем, словно опалило. Иван не спеша побрел по Центральной улице. В бытность его еще студентом где-то здесь к нему подошла симпатичная незнакомка и, краснея, попросила:

— Пожалуйста, поцелуйте меня в щеку. Я поспорила с подругами на всю стипендию. Думала, что все забудется, но они настояли. Если вам не сложно…

— Наоборот, очень приятно, — улыбнулся Иван и слегка коснулся губами нежной девичьей щеки.

— Спасибо, — кивнула девушка и сразу же направилась к своим подругам, которые ждали в сторонке.

— А где вы учитесь? — вдогонку крикнул Иван.

— В универе, — откликнулась она и скрылась в толпе.

Он встретил ее через пару дней, поджидая у дверей главного корпуса университета.

— Ты застал меня здесь совершенно случайно. Я заходила в профком за путевкой, — удивилась она.

— Значит, это судьба, — решил он. А куда ты едешь?

— В студенческий лагерь, куда же еще? — фыркнула она.

— Когда?

— Завтра.

— Здорово. Я тоже еду завтра, — тут же решил он.

— Значит, там встретимся, — улыбнулась она.

Иван приехал с полузнакомой компанией и жил на горе в палатке. На "Краснодаре". А Лиля с подружкой, в корпусе. Самом лучшем. Именно здесь во всем лагере вечером бывала вода.

Потом они танцевали до утра, ели мидий и всю ночь ходили по горе от одной компании к другой. И везде его принимали, как своего. Он рассказывал толпе какие-то небылицы и пел под гитару.

Бессараб вспомнил, как по пляжу шел вместе с Лилей за вином в соседнюю деревню, целуясь по дороге. Где-то на заданном участке пути Иван написал на скале: "ЛИЛЯ". Пока он старательно выводил ее имя, она зашла в воду, заплыла подальше и увидела большие корявые буквы, символизирующие самую горячую любовь в мире. Он кричал ей с берега: "Видно? Видно?" — а она махала руками. Тогда казалось, что эту надпись видно даже в Турции. Но за годы под дождем и ветром, наверное, давным-давно пропал этот символ горячей любви. Как прошла и сама любовь.

"В кого же я таким дураком уродился? — снова спросил сам себя Иван. — Почему я поверил всяческим сплетням? Почему так легко сдался?"

Вчера вечером он перевез Лилю в свой дом. Но это ровным счетом ничего не означало. Мать его ребенка держалась отстраненно, словно чужая. Хотя для него не было на свете женщины ближе. Он нуждался в ней и в дочери.

"Что ж, — решил Иван, — Иштван Цагерт воспитал Свету, я воспитаю его сына".

Бессараб посмотрел на витрину магазина, мимо которого проходил. К его удивлению, это оказался магазин игрушек.

"Я на правильном пути", — усмехнулся он про себя и решительно зашел внутрь.

Здесь продавались различные куклы "Барби" и куклы — младенцы, точно, как настоящие, разные конструкторы и картины для раскрашивания. Обилие игрушек потрясло, и Иван даже растерялся. Что можно купить для ребенка чуть больше года? Его взгляд остановился на полке с мягкими игрушками, где в окружении зайцев и собак сидел обычный плюшевый медведь, так напомнивший Ивану его собственного. Только этот нынешний был мягкий и очень уютный.

— Его можно стирать в машинке, — объявила продавщица, укладывая медведя в фирменный кулек.

"Это знак свыше, — подумал Иван, хотя суеверным никогда не был. — Надо внимательно смотреть по сторонам. Будут еще знаки".

И знаки не замедлили появиться. Сразу два. Они сидели друг против друга, шептались и ели мороженое. Иван в недоумении воззрился на них через стекло, взглядом ища рядом кого-нибудь из взрослых. Но Света и Павлик находились в кондитерской одни. Он оглянулся на противоположную сторону улицы и увидел свою машину, припаркованную около "Скандала" — обувного магазина, так любимого многими его женщинами. Невдалеке маялся водитель.

— Где они? — прорычал Иван на ходу и, не дожидаясь ответа, влетел в магазин.

Охранник Леша прогуливался с ребенком вдоль витрин. А Лиля с Юлей наперегонки примеряли разную обувку. Около каждой из них стояло по несколько коробок. Босоножки, туфли, сапоги…

Он подошел к охраннику и забрал ребенка.

— Защитник хренов, — пробурчал Иван. — За что я только вам деньги плачу? Если что случится, ты даже рыпнуться не сумеешь. У тебя руки заняты.

Леша попытался возразить.

— Терентьеву рапорт напишешь, кто разрешил в город выехать, — рявкнул Иван и с хныкающим Мишкой в одной руке и игрушечным — в другой направился к большому креслу, стоявшему рядом с тем, где сидела Лиля.

— Что-нибудь понравилось? — поинтересовался, как ни в чем не бывало.

— Ага, — улыбнулась она.

"Я не видел ее такой довольной с момента встречи. Может, и не стоит сильно ругать их с Юлькой. Хотя надо бы — эту дуру разыскивают все, кому не лень. А она тут сидит и мерит какие-то тапки"

Словно прочитав его мысли, Лиля напряглась. И это напряжение тотчас же передалось мальчику, он быстренько скривил губы и приготовился заплакать. Иван достал из пакета игрушку и протянул ребенку.

— Мишка косолапый по лесу идет…

— Мицка, — повторил малыш, потянув игрушку к себе.

Лиля смотрела на них во все глаза, забыв, что сидит в одной босоножке. В соседнем кресле насторожилась Юля Говорова.

— Ты хочешь купить одну? — насмешливо кивнул Бессараб на Лилину ногу.

— Нет, просто не знаю, что выбрать.

— Померь, я посмотрю.

Лиля достала из коробок три пары обуви.

"Если бы я знал, что их так много, ни за чтобы не заикнулся о примерке" — в сердцах подумал Иван.

— Все хороши, — подвел он итог, когда она, наконец, закончила примерку.

— Да, я знаю, только три пары сразу — это слишком. Не тот момент, — с сожалением ответила она.

— Бери все три, если нравятся, — велел Иван и шепотом добавил: — Все равно плачу я.

— В таком случае не возьму ни одни, — прошипела Лиля.

— Пока ты живешь в моем доме, я не позволю тратить тебе ни копейки. Считай это моим подарком. Я никогда не делал тебе никаких подарков.

— Почему? Делал. Когда-то ты подарил мне сережки…

— Помнишь?

Она кивнула.

"Господи, после стольких лет ненависти она помнит о них, маленьких золотых бабочках, подаренных им на знаменательную дату, месяц со дня знакомства" — подумал Иван.

— Хранишь или выкинула? — с усмешкой полюбопытствовал он.

— Потерялись где-то при переезде.

Они не потерялись, эти сережки. Просто она отдала их кому-то из подружек. Кажется, Зине Кондратьевой.

"Ну, и пусть расплачивается, — решила про себя Лиля. — Если ему так хочется. Я сильно упираться не стану. Наверное, так пытается за мной ухаживать. Перевез в свой дом, Мишке подарил плюшевого медведя. Сейчас купит всю эту обувь и решит, что пришло время затащить меня в свою постель. Ну, милый, тут ты ошибаешься. А какие же босоножки все-таки выбрать? Серо-зеленые, белые, или красные?"